Ты на дне почтового ящика. Совершенно пустого. И слышишь, как шаги почтальона, глотает свет нового дня. Внутри ящика нет письма и ни строчки. Не пишут, как полковнику, А на деревьях почки, по-прежнему набухают и заполняются цветом. И не спрашивают, какой сегодня день недели При этом тянутся к солнцу листом и выгорают… А мимо чёрные лица. Они не тают. Их не залить светом и не затереть ластиком. Все в металле, за сверхпрочным пластиком на самом дне – Для забытых писем, Но не для полковника, потому, как разорван бисер. Он генералом стал или покойником, Что в принципе уже не имеет значения. Одно сплошное влечение… Тянутся к солнцу письма из ниоткуда, а ты, веришь, как маленький в чудо И тебя начинает выворачивать от вопроса, Который родился вместе с тобой и… Все устали от повседневного кросса: дом, работа, работа, дом. Стучат по рельсам колёса:потом-потом-потом… А в глазах - пустота… И не важно – знакомые это или чужих глаза В глубине зрачка – крик. Нет, даже – стон. И снова почтальон… Его шаги как ручей в лесной чаще, но чаще, Как ночное безумие И ты забиваешься в угол, В его неприкрытое беззубие и задаёшь свой вопрос, Но по коже леденящий мороз и улыбка со старой марки Слизывает время с кирпичной кладки, за которой старушки Хоронят последнее солнце на земле... А почки уже не те… И листья выкурил старый дворник и смёл всё в кучу… Намордник. Один, второй, третий… И пустые глаза… Мелькают изо дня в день - мимо тебя. - Кто я? Шепчешь еле слышно, глотая пыль. И где-то погоны генерала скотчем на новый мундир. Трещат. И снова жгут письма. Одно за одним. И старый дворник метлой Сметает всё на своём пути и в кармане его золотой ключ От всех ящиков в твоём доме. Конечно же, только кроме Твоего… А внутри у тебя, где сердце – клеймо. Несколько зарубцованых цифр пульсируют болью в глазах. Код это или какой-то шифр- Тебе не узнать…
Один…
Девять…
Семь…
Пять…
|
Подробнее...