Прёт тёмным бором
Мужик косматый
Да без разбора
Всех кроет матом.
Ушатом грязи
Вокруг плескает,
Кого замажет —
Не замечает.
Не жнёт, не сеет,
Не мнёт, не пашет.
Не ржёт, не блеет.
Идёт да пляшет.
Идёт да пляшет,
Руками машет.
Руками машет,
Да вьёт "мава́ши".
Блажит в угаре:
Держитесь, гады!
Летят удары,
Да бьют заряды —
Кому — в затылок, 
Кому-то — в спину, 
А кому — с тыла 
Да в середину.

— А он откуда?! Кого ругает?
— Какого Худа?! Зачем плескает?
— За что собачит? Почто гогочет?!
— Что это значит? Чего он хочет?!
— А может… бес он?! 
— Нет, вы видали!
— А что же лесом?! 
— Так знать, послали...

В ответ на это
Летят бравады,
Взамен приветов,
Как водопады.

— Пошли, паскуды,
Все во чужбину!
А пересуды — 
Мне не по чину!

Я жду от неба,
Утех да хлеба,
И получаю
Всё для потреба!

— Кого обидишь —
Того не видишь —
Что получаешь -—
Не замечаешь.

Иголки — в бороду,
Да шишки — в голову!
Грибы — в охотку,
Да брагу — в глотку!

Гуляй утроба,
До крышки гроба!
Пляши от дыма 
Необратимо...

И хоть давно над ним кружи́ли чёрны вороны,
Но плевал он да на все четыре сто́роны.

На юг, на север. На белы росы.
На бук, на клевер. На русы косы.
На чисто поле. На сини рощи.
На злую долю. На свя́ты мощи.

Но время, время быстрым омутом вертелось,
Да отдохнуть ему немного захотелось.

В пути-дороге встретил он лесную птицу,
Присел под елью отдохнуть-испить водицы.

По доброй воле
Внимал он пенью...
Да в сердце болью
Вошло сомненье...

Слеза катилась. 
Надежда тлела...
Любовь дымилась —
Душа горела.
Под синей елью,
Он птицу слушал,
И под крыло ей
Проли́л всю душу...
Пролил до капли,
До самой, самой...
А голос вещий
Звенел упрямо.
Шумел потоком,
Не знал преграды. 
Карал жестоко,
Да без пощады...

И стало пусто
В груди до боли,
И тёмной грустью
Зали́ло поле...