Славик глядел в окно. Из него видна, прямая, уходящая в даль улица, по обеим сторонам которой в две шеренги выстроились тонкими свечами – пирамидальные тополя. Затем, эта улица спускалась с холма. Дома заканчивались сразу за его вершиной, Славик это знал абсолютно точно, и дальше это была уже дорога, снова поднимающаяся на следующий холм и так с холма на холм, до самого замка Людоеда. Повсюду, и дорогу, и замок окружали зелёные луга и только две параллельные линии остроконечных тополей сходились вдали.

Окно, через которое Славик видел дорогу, ведущую к Людоеду, было волшебным. Только оно правдиво показывало жизнь такой, какая она есть на самом деле. Славик убедился в этом на собственном опыте. Когда ходили с бабушкой гулять, они завернули за угол бабушкиного дома и зашли в молочный магазин. Бабушка купила Славику стакан густого сливового сока, от которого у него под носом появились сиреневые усы. И вот когда выходили из молочного, Славик остановившись на крыльце, посмотрел вперёд и узнал улицу. Ту самую, что тянулась прямиком к замку Людоеда. Бабушка взяла внука за руку и бесстрашно перевела его через дорогу. Улица, которую они пересекли, была отнюдь не оживлённая. Бабушкино мужество было вовсе не в том, что она перешла через всегда пустую мостовую. На противоположной стороне не было тротуара, и идти оставалось только по той самой улице с тополями. Допустить мысли, что бабушка хочет отвести и отдать Славика Людоеду, было невозможно. Это был бы полнейший абсурд. Значит, бабушка решительно направляется туда, чтобы раз и навсегда расставить все точки над i. Так думал Славик, и он имел для этого основания. Даже огромной страшной соседке снизу, которую боялся весь дом и которая сидела у двери подъезда и ругала всякого кто попадался ей на глаза, даже ей, смелая бабушка дала отпор.

– Почему ваш внук всё время топает? – строго спросила соседка.

– Потому, что он не может летать – также строго ответила бабушка.

Славик знал, что бабушка никогда не повторяет своих требований, никогда ни перед кем не заискивает, не станет заискивать и перед Людоедом. Она поставит ему ультиматум, и всё. Что «всё» Славик не знал. Между тем они с бабушкой зашли довольно далеко. Улица действительно стала полого спускаться, но дома не закончились. Они всё шли и шли, но по обеим сторонам громоздились высокие здания. Как не странно, это может показаться, никаких холмов, лугов и прочего не было, а были улицы, перекрёстки, переходы и светофоры. Ходили люди, и по виду их вовсе нельзя было сказать, что они опасаются Людоеда. «Куда всё девалось?», недоумевал Славик. Бабушка повернула в другую улицу, увлекая внука за собой, и там не было ни малейшего признака того, о чём знал Славик. Походив так по обыкновенным улицам, они с бабушкой зашли в несколько магазинов, сделали какие-то покупки и воротились домой. Славик был потрясён и раздавлен. «Как же так?», вопрошал он, и не находил ответа.

Поднявшись на четвёртый этаж и войдя в квартиру, Славик побрёл в дальнюю комнату. Там его ждали игрушки, трёхколёсный велосипед, на котором ему не разрешали кататься по квартире, и большущий, почти со Славика ростом медведь, с твёрдой головой, всегда ворчащий, если его переворачивали. Уныло оглядев комнату, Славик подошёл к окну.

Там, за окном, вдаль уходила дорога с тополями. Да! Всё было на месте! Всё без исключения! Холмы, по которым зелёным бескрайним морем разливались луга. Ветер волнами пробегал по высоким травам. Стрелой прорезала пышный, душистый ковёр дорога, ведущая прямо к замку Людоеда.

Славик всё понял в мгновение. Это окно! Оно волшебное! Только оно показывает правду в этом заколдованном мире.