Мы затаились у пыльного стекла и смотрим, как по длинному коридору идет мужчина лет тридцати-тридцати пяти и невысокая женщина неопределенного возраста в белой одежде. Мы прислушиваемся к их негромкому разговору:

- Мне это ничего не говорит, вы мне простыми словами объясните, что с ней сейчас? – говорит мужчина.

- Что вам сказать?.. Даже если вам удастся найти хорошего специалиста, вероятность, что операция поможет, слишком мала, - отвечает ему женщина. – Ее мозг умирает: вчера она не узнала медсестру, которая приходит к ней каждый день, ночью у нее был приступ истерики, утром она просила принести ей какого-то кота. Вы представляете себе старика впавшего в маразм? Вот и с ней сейчас нечто подобное, несмотря на возраст. Шансов у нее практически нет, хорошо, что она этого уже не понимает.

Нас заинтересовал их диалог, мы перемещаемся к другому окну, за которым видим пять больничных коек, две из которых заняты. Две женщины среднего возраста, лежа под капельницами, обменивались городскими сплетнями. Они не интересуют нас, и мы перемещаемся к другому окну, но обнаруживаем за стеклом мужскую палату. Люди, привлекшие наше внимание, определенно направляются в эту часть корпуса, соответственно есть всего три комнаты, в которые они могут войти. Мы летим к последнему окну, но за ним оказывается процедурный кабинет. Все это кажется нам странным, и мы возвращаемся к окну, за которым видели сплетниц.

Теперь, присмотревшись, мы замечаем, что две из свободных коек аккуратно заправлены, а третья выглядит так, как будто больная только покинула ее.

Из коридора едва доносится продолжение разговора:

- Надежда Николаевна, но почему это случилось с ней, она же ничем не злоупотребляла, не перетруждалась? – спрашивал мужчина.

- Кто знает? Тут и экология, может быть, наследственность или травма, - отвечает та.

Распахивается дверь, и они входят в палату. Оба смотрят на пустую кровать.

- Где Мая? На процедурах? – спрашивает мужчина.

- Нет, - отвечает его спутница, - она должна быть здесь. Девочки, куда ушла Мая?

- Я не знаю, ее уже больше часа нет, - говорит одна из пациенток.

Неплохо было бы взглянуть, куда исчезла та самая Мая, находим мы, и поднимаемся ввысь, откуда виден весь город. Не сразу, но спустя некоторое время, мы замечаем среди прохожих девушку в серых трикотажных свободных брюках и потрепанной синей футболке. Без сомнения, это и есть наша беглянка, далеко же она забрела! Мы спускаемся ниже и наблюдаем за ней. Вопреки словам женщины в белом халате, мы уверены, что она полностью отдает себе отчет в своих действиях, понимает, куда и зачем идет.

Следуя за Майей, замечаем старую афишу местной музыкальной группы. На выцветшей фотографии узнаем мужчину, которого видели в коридоре больницы, и саму Майю. Оказывается, они музыканты. Но нам нет до этого дела, нам просто интересно, куда она идет, и зачем сворачивает в запущенный парк с обветшалой эстрадой.

Когда-то здесь играла живая музыка, выступали артисты, а зрители располагались на длинных деревянных скамьях, расположенных на пологом склоне естественного холма, образовывающих, таким образом, подобие амфитеатра. Сейчас древесина истлела, стала серой, ветхой; с эстрады уже давно не звучала музыка. Но скамейки все же не пустовали – их облюбовали панки, рокеры, которые каждый вечер стекались сюда со всего города, чтобы пообщаться и отдохнуть. Как ни странно, все они относятся к парку с большим уважением, не тратя свою энергию на его разрушение.

Туда и направилась Майя. Вот только зачем, ведь сейчас день? На одной из верхних скамеек расположилась компания из трех молодых людей и двух девушек. То ли они находились здесь с вечера, то ли решили ускорить его наступление. Сейчас один из парней что-то тихо наигрывает на гитаре, а его подруга, отвив пиво из горла двухлитровой бутылки, передает ее другому молодому человеку.

Майя уверенно идет к ним. Она просит закурить, но компания друзей сторонится ее. Мая объясняет, что сбежала из больницы, кратко рассказывает, что она музыкант. Компания принимает ее.

Докурив, она просит гитару, проводит большим пальцем по струнам, слегка настраивает ее, и начинает наигрывать мотив популярной некогда песни. Ее новые друзья негромко подпевают.

Мы, без сомнения, знаем, что мужчина, который приходил в больницу, сейчас ищет Майю по всему городу, разъезжая на своем внедорожнике по улицам, которые могли бы заинтересовать девушку. Пока он не догадался, что она могла уйти настолько далеко, хотя парк всегда был их любимым местом в городе.

Молодые люди угощают Майю пивом, она смеется и выглядит счастливой. На гитаре снова играет парень. Неожиданно Майя хватается за голову и со стоном заваливается вперед.

Она лежит на земле. Одна из девушек трогает ее за плечо, но Майя не реагирует. Испуганно озираясь, друзья спешно покидают парк, оставляя ее одну.

Мужчина не догадается искать ее здесь. Мы мчимся к нему и стараемся убедить его в том, что Майя в парке. Он сначала отмахивается от этой мысли, как от назойливой мухи, но вскоре меняет свое мнение, и решает проверить.

Его машина останавливается у входа в парк, он выходит, и идет по асфальтированной аллее мимо эстрады. Он не сразу замечает Майю, но заметив, бросается к ней. Проверив ее пульс, мужчина относит ее в машину.

Сам он садится на водительское место и, облокотившись на руль, наблюдает за тем, как девушка приходит в себя.

- Зачем ты убежала? – спрашивает он, после того, как она открыла глаза.

- Мне было плохо там, как в клетке, - отвечает Майя. – Так хотелось подышать свежим воздухом. Кто знает, может, я больше никогда не увижу город, и парк?

- Надежда Николаевна говорит, что тебе стало хуже. Я найду лучшего врача, если есть хоть малейшая возможность, что операция тебе поможет, я сделаю все возможное, чтобы тебя спасти! Только не убегай больше из больницы, ладно?

- Зачем ты меня сюда привез? – с удивлением глядя по сторонам, произносит Майя.

- Я не привозил тебя сюда, ты сама сбежала из больницы.

- В таком виде?! – девушка с недовольством осматривает свою одежду. – Неудивительно, что люди на улице шарахались от меня. Когда у нас репетиция? Я так хочу играть! Я, кажется, уже в порядке, я выздоровела, честно.

- Выздоровела? – ухмыляется мужчина. – Тогда скажи, какой сейчас месяц и год.

- Две тысячи девятый год, февраль. Правильно?

Мужчина смотрит в окно на сочную зелень листвы, прохожих: женщин в легких платьях и мужчин в шортах, но отвечает:

- Правильно, так и есть. У меня в багажнике акустическая гитара, если я дам тебе поиграть, ты обещаешь вернуться в больницу и больше не сбегать?

Она кивает в ответ.

Они отъезжают в безлюдный переулок. Мужчина передает Майе гитару, она присаживается на, немного выступающий, фундамент старого дома и начинает перебирать струны. Девушка вдохновенно играет мелодию Stairway To Heaven, ее друг молча стоит рядом. Внезапно ее левая рука со всей силы впивается в гриф, а правая безвольно опускается. Майя дрожит всем телом и замирает. Мужчина присаживается перед ней, и склоняет голову на ее колено.