Выходной. Вот слово – «выходной». То есть в этот день ты отдыхаешь и выходишь в народ.  А  я в свой выходной не выходной, я дома, лежа на диване, смотрю в потолок, по которому ползают мухи и периодически с остервенением совокупляются. Почти люди! Позы явно скатаны с «Камасутры». Или нет: скорее всего, «Камасутра» скатана с мух. У них это как-то все более  легко и ненапряжно.

В голове как молодой эмбрион с нарастающей силой зарождается фраза «Плевать в потолок». Лично я никогда не пробовал. А что? Идея! Напрягаю желудок, выжимаю из него всю слюну, какая на данный момент присутствует. Плевок. Слюна на секунду зависает в воздухе, не долетая до потолка примерно сантиметров десять, и стремительно возвращается к исходной точке, то есть к моему лицу. Умылся заодно. Нашел себе занятие, теперь дело принципа. Еще с десяток раз я осознал себя полным ничтожеством, лишь только на одиннадцатый боги были ко мне благосклонны. Слюна-таки достигает своей цели, при всем при этом прибив к потолку двух ни о чем не догадывающихся влюбленных мух. Душа успокоилась. Теперь я не понаслышке знаю как это: плевать в потолок. Дурь так и прет: человек без дела – потенциальный преступник.

Иду в ванную. Смыв с лица слюну и наевшись зубной пасты, направляюсь к холодильнику. Движения плавны и легки – выходной. Как замечательно! Самое время подумать о бренном теле. Открываю дверцу холодильника – пусто. Вот смысл фразы «леденящая пустота». Это про мой холодильник. Записочка в морозилке: «Не забудь забить холодильник!» Почерк явно женский. Фраза тоже с юмором. «Забить холодильник?» На мясобойню отвести его, что ли? Или, может, собственноручно? Тут же картинка в голове: я с окровавленным топором разделываю еще подающий признаки жизни «Харьков»  (марка холодильника для тех, кто не знает). На мне брезентовый фартук, стены кухни забрызганы кровью и фреоном. На полу куски льда, окрашенные красненьким. Холодильник, как бы догадываясь о моих недобрых мыслях, жалобно загудел. Захлопываю дверцу: оставим мой бедный холодильник в покое. Есть замечательное изобретение китайских поваров – вермишель быстрого приготовления. Да здравствует Китай – покровитель русских холостяков -  и прощай, мой желудок!

Червячки заварены и съедены. Почти сыт – почти доволен. Для полного счастья  было бы не плохо покурить.

Курю. Лафа! А, кстати, где мой кот? Мы уже неделю не виделись… Жив ли вообще? Обжорка, кис-кис! Из туалета раздается жалобно-раздраженное «мяу». Жив, хороняка, просто занят утренним туалетом. Порой мне кажется, что самостоятельности моего кота нет предела. Сам себе поесть накладывает, сам за собой убирает. Открывает холодильник, берет, что надо (если что-нибудь там находит) и кормится, не дожидаясь хозяина, то есть меня. Вообще, у нас негласный договор: я не лезу в его личную жизнь, а он не лезет в мою. Знакомые, которые приволокли его мне в подарок, битый месяц учили ходить его на унитаз. Так что проблем  с уборкой нет. Проваливался поначалу  с непривычки - ничего, потом пообвыкся. Правда, смывать так и не научился, сволочь. Но,  в общем, не кот, а клад. Но один раз вышла все же оказия: опустил я крышку унитаза (по рассеянности) и дома не появлялся два дня. Бедный котяра крышку поднять не смог, поэтому испражнялся прямо на нее. После этого случая я на сливной бачок повесил табличку «Не забудь поднять крышку!» Тем более, что в этом доме бывает всякое: то пьяные друзья, то сам нездоров.

Стук в дверь.

 - Кто бы это мог быть так рано? - обращаюсь к коту, который с  умным видом восседает на унитазе. Ты кого-нибудь ждешь?

- Мяу, - отвечает кот.

- И я тоже мяу. Не унимаются! А ведь на двери табличка для особо талантливых: «Здесь гостей не ждут!» Для особо настырных приписка ниже: «Хозяин на цепи, собака ушла в загул». Иди открой, кот.

-  Мяу.

- Вечно ты отлыниваешь. Ладно, дуйся, сам открою.

Подхожу к двери, прислоняю ухо.

- Кто тама, ась?!

- Открывай, скотина, - слышится из-за двери,  - сейчас узнаешь.

Знакомый женский глосс, но интонация настораживает.

- Дома нет никого.

- Открывай, гад!

- Перестаньте стучать! Вы испачкаете  дверь кровью!

- Я морду твою кровью испачкаю, если сейчас не откроешь!  

- Сегодня не подаем, иди с Богом, женщина.

- Что? Женщина?! Ну, погоди,  я доберусь до тебя! Открывай давай, Чернилов!

- Ага, сейчас, валенки только одену…

- И каску тоже не забудь!

- Ладненько. Отойдите, мэм, от двери на два метра: сдаюсь.

Скрип двери, секундное замешательство.

- О, рыба моя! А я думаю: кто здесь так бузит?! Заходи давай. Чего так долго?

- Чернилов, я из-за тебя ноготь сломала.

- Да? А меня вот мама с детства приучила регулярно ногти подстригать.

- Очень смешно.

- Что у вас, мэм, в пакетиках?

- Героин!

- Нехило. Можно посмотреть?

- Не лапай. Не заслужил.

- Ну, хватит дуться. Дай я тебя поцелую, дорогая.

- Кота своего теперь целуй.

- Обжорка, иди, лобызаться будем!

Недовольное «мяу» послышалось из туалета.

- Послушай, Чернилов, почему  твой кот вечно в туалете сидит?

- А, не обращай внимания. Мастерство оттачивает.

- Шубу прими, остряк.

- Извольте, мэм.

- Теперь сапоги.

- Угу.

- Ноги оторвешь, изверг! Аккуратнее!

- Ну, простите. Как  умеем. Между прочим, дома тебе мама снимает сапоги? Или жена брата?

- Племянница. Я  ей за сапог по гривне даю.

- А мне по гривне?

- Тебе по загривку. Тапки давай.

- Держи мои.

- Я тебе две пары новых покупала на прошлой неделе. Где они? 

- Да, тут, понимаешь, Саша и Игорь заходили в гости. После пошли за добавкой в тапочках и пропали.

- Не переживай, вернутся.

- Кто, тапочки вернутся? Или Саша и Игорь?

- Тапочки с Шуриком и Игорьком. Ладно, Чернилов, пошли холодильник забивать. Хрен с ними, с тапочками.

- Может, давай без кровопролития, дорогая? Что тебе мой холодильник плохого сделал?

- Знаешь, Чернилов, твой пошленький юморок порой выдает в тебе ограниченного человека.

- А ты, милая, как всегда не скупишься на комплименты. Ого! Шапмань-коньяк-вино. Чего празднуем?

- Годовщину.

- Кто умер?

- Мы познакомились. Хотя, я смотрю,  у тебя с числами напряг. Ты, небось, на пальцах с трудом считаешь? Держи. Вот тебе подарок.

- Ого! Я надеюсь не тапочки?

 - Открой и посмотри.

 - Компас? Нафиг мне компас?!

- Это чтоб ты., гаденыш, не забывал дорогу ко мне домой. Папа передал.

- Шутник  у тебя папаша, однако.

- А это от меня.

- Небось остролябия какая-нибудь?  Упс, да ты хоть и гонишь порой, милая, но этот загон мне по душе. Губная гармошка – мечта поэта! Хана соседям…

-  Я сейчас. У меня для тебя тоже подарок есть.

Убегаю в комнату, роюсь  в бумагах. Нахожу стих, перечитываю. То, что надо. Несусь на кухню.

- Держи, специально к годовщине написал.

- Стихи? Здорово.

Читает. В глазах – обида. Нет. Злость. Нет, скорее обидная злость.

- Ты что, издеваешься? Эти стихи ты мне подарил, когда ухаживал за мной.

- Да? Ты уверена?

- Конечно, уверена. Они у меня на письменном столе под стеклом лежат. Я их наизусть знаю.

- Спокойно, милая, без суицида. Сейчас все исправим.

Опять бегу в комнату, снова роюсь в бумагах. О, вот это подойдет. Назад на кухню.

- Нате вам!

- Это что еще такое?  

- «Это», как Вы изволили выразиться, роман про тебя. Ну, и совсем чуть-чуть про меня. Дарю.

- Но здесь чистые листы?!

- Правильно. Вот с чистого листа и начнем. Вскрывай сосуды, дорогая. Коту –

 валерьянка (он тоже человек), Обжорка, хватит срать! Иди тоже – выпьем за знакомство.

Все так же из туалета слышится «мяу». После – шум сливного бочка. Научился таки смывать! Клад, а не кот…