Баннер
 
   
 
     
 
 

Наши лидеры

 

TOP комментаторов

  • slivshin
    78 ( +87 )
  • Владимир Константинович
    42 ( +44 )
  • shadow
    33 ( +9 )
  • Тиа Мелик
    26 ( +51 )
  • sovin1
    20 ( +19 )
  • Соломон Ягодкин
    19 ( +4 )
  • gen
    10 ( +4 )
  • Макс мартини
    8 ( +16 )
  • Тамара Фёдоровна Москаленко
    6 ( +11 )
  • kanahin.aleksey1977
    4 ( +2 )

( Голосов: 5 )
Avatar
Дети пятницы
30.10.2010 11:31
Автор: Сирота Святослав Михайлович

"Lost". Так назывался этот укромный уголок, затерянный где-то в клетке Нью-Йоркских улиц. На бескрайнем пространстве опустевших, лишенных названия, дорог. Тех самых, что обозначались безликими номерами, не несущими ровно

никакого смысла. Эта была 10-я Уэст. Это слово - "Lost" - можно перевести по-разному и понять по-своему, как и любое другое слово: «утраченный», «тщетный», «потерявшийся», но что касается лично меня, я бы выбрал понятие "затерянный". Именно оно точнее всех остальных отражало всю суть и все очарование этого заведения, вечно манящего случайных прохожих своей нетронутостью и чистотой. Здесь: между заправкой и обветшалым жилым домом, из которого доносились все возможные звуки, от грубой брани до пения саксофона. Здесь, напротив ювелирного магазина, принадлежавшего одному милому толстяку, после работы всегда заходящему сюда. Здесь, среди обыденного, среди бетона и асфальта, среди блеклых и безразличных людских масс, в сером сердце мегаполиса можно было найти музыку. Затеряться в ней и просто насладиться бесконечным сейчас.

 

Но, возможно, это название говорило и о состоянии той музыки, что доносилась из этих окон по вечерам. Джаз, блюз. Все это в наше легкомысленное время можно считать утерянным, утраченным. Можно привести еще, пожалуй, десятки похожих эпитетов, но это не возместит горечь утраты. Что поделаешь, сейчас в мире господствует музыка совсем иного рода: человечество никогда не отличалось постоянством вкусов.

Здесь же, в месте, где времени не существовало вовсе, эта музыка еще была жива, более того, казалось, что она появляется на свет прямо на твоих глазах. Вот сейчас. И сегодня, в частности.

По субботним вечерам на этой маленькой сцене пела Ирма. Сегодня была суббота. На редкость пасмурная: сквозь неспокойную, теплую тишину наполовину полного зала, замершего в ожидании своей любимицы, через оконное стекло до меня доносился приглушенный шум дождя. За ним, за окном, ветер трепал по волосам редких прохожих, уносил куда-то вдаль попавшийся ему под ноги мусор и проверял на прочность дешевые зонты. В общем, всячески развлекался. Я же сидел в недосягаемости, за столиком в самом углу и крохотными глотками попивал бурбон, время от времени слегка покачивая стакан, чтобы услышать, как лед касается стекла. Вообще я никогда не был любителем выпить, но антураж располагал.

Оторвавшись от убаюкивающего дождя за стеклом, я впился слухом в сцену, на которую уже вышла Ирма под тихие аккорды фортепиано и гитары. Эти прекрасные звуки. Знаете, порой мне кажется, что я родился совсем не в то время и не в том месте. Не в том, которое я мог бы смело, не обманывая себя, назвать домом. Наверное, именно эта неспокойная мысль и привела меня сюда. Ведь еще в далекие школьные времена я мечтал оказаться где-нибудь в подвалах Нового Орлеана тогда, когда век назад десятки чернокожих парней всех возрастов не в силах совладать с музыкой, бьющейся, подобно второму сердцу, где-то внутри их, изобретали ее заново. Они брали в руки музыкальные инструменты: кларнеты, трубы, где-то в углу стояло пианино, а кто-то просто щелкал пальцами в такт и они, все вместе, сливаясь в единый поток, плыли где-то в мире звуков, в истоке бескрайней реки, которую потом назовут джаз.

Я не уверен, что во всех словарях мира хватит слов, чтобы описать музыку, звучавшую сейчас со сцены так, как она того заслуживает. Но я все же попробую. Она лилась, словно воды тихой гавани, куда никогда не забредает шторм. Фортепиано и гитара звучали непостоянно, будто с небольшими передышками, то и дело переводя дыхание, чтобы со свежими силами запеть вновь. Они не играли: они именно пели. Не успевала затихнуть гитара, как ее звуки продолжало фортепиано и представлялось, что этому нет ни начала, ни конца. Эта песня инструментов казалась бесконечной. Иногда они перекликались и пели в унисон, а порой набирали обороты и по очереди соревновались друг с другом в мастерстве исполнения, при этом ни на мгновение не прерывая совершеннейшей гармонии. Где-то вдалеке, задавая ритм, еле слышно звучали ударные. Палочки легко касались поверхности, и тихонько цокала тарелка льющимся металлическим звуком. И затем вступала Ирма, тактично, не перебивая, тихо, но чувственно вливая слова в музыку. Ее глубокий, сильный, но от этого не теряющий воздушной легкости вокал, словно плющ, вплетался в непрерывное пение инструментов, оказываясь всегда именно там, где он больше всего нужен и окутывая все пространство чем-то мягким и живым. Все это уносило далеко, в заоблачные дали. Куда-то, где ты с рождения хотел побывать, но не знал, как это выглядит.

И все-таки это невозможно описать буквами: их вечно будет недостаточно. Перед лицом подлинного искусства всегда чувствуешь себя иностранцем, немного потерянным, не в силах вымолвить ни слова, смущенным такой красотой. В такие минуты весь мир в одно мгновение будто становится теплее, и бессильно потухает снова. Тогда чувствуешь себя счастливым лишь от того, что стал свидетелем такой масштабной, пусть и кратковременной, заметной одному тебе, перемены. Слова здесь не нужны. И я просто продолжал слушать, безмятежно покачиваясь на волнах музыки. Так прошел не один час, пока не наступило время отлива, и я смиренно ступил на твердую землю, обнаружив, что лед давно растаял, придав напитку неожиданно бледный цвет, а стакан уже успел нагреться теплом моей руки, словно я держался за этот кусок стекла, как за последнее доказательство того, что есть еще что-то кроме этой музыки. Сделав еще глоток, я с интересом наблюдал, как музыканты спускаются со сцены и идут к своему столику. Мимо меня, улыбаясь, прошла Ирма, и я улыбнулся в ответ. Эта негритянка всегда внушала мне безотчетную симпатию. Еще с нашей первой встречи, когда по доброте душевной она приютила меня, заметив, в каком плачевном состоянии я нахожусь. Ирма познакомила меня с Нью-Йорком и заново открыла для меня музыку во всех ее проявлениях. Она была таитянкой, большую часть жизни прожившей на Западном побережье и переехавшей сюда лишь для того, чтобы петь. Не знаю, почему именно здесь: в этом заведении, затерявшемся на перекрестке сотен, ведущих в пустоту дорог. А может и знаю. Было в этом месте что-то, что заставляло стольких людей стекаться сюда со всех концов этого огромного города.

Я лениво повернул голову и удивился, заметив, что вид напротив меня изменился. За столиком сидел Фред. Прохвост. Я совсем не ожидал увидеть здесь человека, столь отдаленного от этих мест. В последний раз мы с ним виделись в Ницце, где работали грузчиками. Он работал, я подрабатывал. Кем только за эти годы я не успел подработать.

- Вот это встреча, - воскликнул я, - Как тебя сюда занесло, черт возьми?

- Не у одного тебя в голове крутится этот вопрос, - улыбнувшись, ответил Фредерик. Он был обладателем непревзойденной улыбки. Полной иронии, даже насмешки, и при этом она все равно казалась добродушной.

- Я здесь проездом, - уклончиво объяснил я.

- Конечно. Как всегда, - усмехнулся он в усы, кустом раскинувшиеся на его загорелом лице, - Может, выпьем по стаканчику.

Да. Фред любил это дело. Еще в Ницце он никогда не отказывался пропустить стаканчик-другой. Но, как это ни парадоксально, пьяным я его не видел ни разу. В те времена он, наверное, был единственным вечно трезвым портовым грузчиком во всей Франции.

- Почему бы и нет, - поддержал я его идею. И правда, почему бы и нет, - Что будешь?

- А как насчет хорошего французского коньяка?

- Не уверен, что здесь таковой имеется, - засомневался я.

- Я тоже, - согласился Фред и с хитрой улыбкой достал из внутренностей пальто початую бутылку Клод Шателье.

Я лишь удивленно приподнял брови. Вслед за бутылкой на столе волшебным образом появились две стопки.

- Пить коньяк из стопок? – я рассмеялся, - Во Франции ты бы себе такого не позволил.

- Но, к счастью, мы не во Франции.

- К счастью? – вот теперь я был действительно потрясен, - Что я слышу? Ты сбежал?

Это была шутка, но его ответ превзошел все мои ожидания.

- Это ты меня надоумил, - промолвил он, указывая на меня пальцем, будто и правда в чем-то обвиняя, - Ты вечно куда-то стремился, бежал отовсюду. Твоя свобода меня возмущала, ведь я был напрочь ее лишен, хотя были мечты, не хуже твоих. И когда ты исчез, я понял, что тоже способен на такой рывок. Уйти, начать жизнь с нового листа.

- А как же твоя жена? – поинтересовался я, - Неужели ты ее оставил? Ведь она была редкостной красавицей.

- Даа.. И ты всегда удивлялся, как она могла выйти за меня.

И правда. Ведь Фредерик не был красавцем и работал за гроши. Мы вдоволь посмеялись и, глотнув коньяка, он продолжил.

- Когда я сообщил Беатрис о своем решении, предлагая ей поехать со мной, она лишь пренебрежительно бросила: «Ну уезжай». Для меня до сих пор остается загадкой ее реакция, хотя.… Все к этому и шло. Может, у нее уже давно был какой-нибудь хмырь, и она лишь ждала хорошего повода, чтобы порвать со мной, и я ей его дал. Ты ведь знаешь, я для нее ничего не жалел, - он снова улыбнулся с горькой иронией и подвел итог, - Так что меня никто не удерживал.

Мне было нечего ответить, и мы молча смотрели в окно, наблюдая, как дождь омывает старую мостовую.

- Я полюбил это заведение еще с первого посещения, два месяца назад, - признался Фред.

- Да. Это лучшее из всего, что я видел в Нью-Йорке.

- А я за всю свою жизнь. В Ницце таких заведений не найти.

Со сцены раздался высокий голос Пита. Этот кудрявый юнец работает здесь еще со школы. Сначала он просто подрабатывал официантом, пытаясь скопить денег на нормальную еду и одежду, помогая семье, увязшей, как в болоте, в нищете. Попутно он брал уроки игры на фортепиано, где у парня обнаружили абсолютный слух. И Майкл, владелец заведения, узнав об этом, подкинул Питу работенку: он стал настраивать инструменты перед выступлениями. Позже заменил звуковика и помогал музыке обрести правильное звучание и донестись в целости и сохранности до слуха всех присутствующих. И тогда парень понял, что не хочет покидать это место. И вот он здесь уже почти десяток лет.

Питер объявил выход Большого Билла. Несмотря на забавное прозвище (которое ему, тем не менее, подходило) и незамысловатое имя, этот музыкант был на редкость серьезен. Это был не обремененный худобой и улыбчивостью, чернокожий музыкант.

Но когда он начинал играть, вы забывали обо всем и больше не могли смотреть ни на что, кроме его рук, так же, впрочем, как и он сам, не отрывающий ни на секунду взгляда от своего живого инструмента. Его толстенькие, но проворные пальцы с невероятной скоростью и неизменной нежностью, временами переходящую в страсть, перебирали струны контрабаса. Билл владел этим инструментом так, словно тот был неотделимой частью его тела. Симбиоз этих двух существ был неотразим, и мы с Фредом долго не могли оторвать взгляда и слуха от сцены. Несмотря на обилие других инструментов, ловко вплетающих свои ноты в мелодию контрабаса, вы слышали только Билла. Остальное было лишь приятным, убаюкивающим фоном. Прекрасным, словно облако, укрывающее светило.

- И все же, - прервал мой восторг Фредерик, - Ты мне так и не рассказал историю своего путешествия.

Музыка все еще не хотела меня отпускать, но пришлось оторваться, пусть и небезболезненно. Отвечал я нехотя.

- А я разве собирался? В любом случае, эта история займет уйму времени. Ты уснешь, не дослушав и до середины. Это не так интересно, как кажется.

- Хотя бы начни, - не унимался француз.

- Хорошо, - сдался я, срочно пытаясь придумать новую историю, - Все началось в Варшаве. Прекрасное место, ничего не скажешь, но с каждым годом…

В кармане брюк что-то забурчал телефон, избавив меня от предстоящего водопада ненужных слов. Мне даже не пришлось отвечать на звонок. Нетрудно было понять, что это Крейг. Значит, время пришло. А жаль, до сего момента, оно проходило слишком хорошо, чтобы с ним расставаться. Но отказываться было уже поздно и я, как бы невзначай, сообщил Фреду: «Думаю, мне пора».

Эта новость повергла его в шок: «Да мы же не виделись тысячу лет! Дай хоть свой номер телефона, или адрес!», - Фред буквально кипел от негодования.

-Адрес? Фред, ты всегда был редким шутником, - с этими словами, я положил десятку долларов на стол и вышел. Конечно, было некрасиво уходить вот так, но дело было слишком важным, чтобы думать о такте.

Выйдя навстречу промозглому Нью-Йоркскому вечеру, я с удивлением обнаружил, что меня уже ждет Шевроле. Оперативно, ничего не скажешь. Облокотившись на открытую дверь, в черном пальто стоял Крейг. Его было трудно не узнать. На худом лице из-под черных бровей сверкали на редкость зеленые глаза, даже противоречащие своим радужным цветом исходящему из них хищному, будто вечно что-то выискивающему взгляду. Нос, все-таки трудно описать самый что ни на есть обычный нос. Тем не менее, он как влитой подходил и к взгляду, и к такой же хитрой, вечно недосказанной улыбке. В меру длинные, темные волосы слегка дотягивались до плеч, и постоянно лезли ему в глаза, отчего он то и дело раздраженно смахивал их обратно, но через несколько минут они снова возвращались на привычное место. Впечатление Крейг производил довольно загадочное и в чем-то даже демоническое, хотя так никакой загадки я до сих пор в нем и не нашел. Наверное, это лишь видимость, тем не менее, на девушек она производила неизгладимое впечатление. Находясь рядом с ним, ты все время думал: «Что же это за черт такой?». И говорил он всегда как-то туманно, намеками, а потом, неожиданно, выдавал все, как на духу. Порой от того, что никогда не знаешь, чего от него ждать, становилось даже немного не по себе. Но постепенно я привык

Обновлено 30.10.2010 11:50
 

Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти под своим аккаунтом.

Регистрация /Вход

Сейчас на сайте

Сейчас 2932 гостей и 2 пользователей онлайн

Личные достижения

  У Вас 0 баллов
0 баллов

Поиск по сайту

Активные авторы

Пользователь
Очки
7149
3399
2623
2495
2415
2038
1901
1662
1371
1225

Комментарии

 
 
Design by reise-buero-augsburg.de & go-windows.de