Мавка.

Глава 2. Воровка.

Рев автомобиля вывел ее из оцепенения. Вот, черт! Едва не попала под машину. Надо быть по осторожнее. Ведь смерть сейчас не входит  в ее  планы. Хотя. Как знать. Может, оно и к лучшему?

Но, нет! Нет! Она еще поживет. Поживет и докажет всем, на что способна. И она вылезет из этого дерьма, в коем провела все детство, юность и часть молодости. Нет, к черту! Ей осточертело быть и называться серой мышкой.

А ведь она не хуже  других. Да и по внешности тоже. Она станет знаменитой моделью. Она это сделает.

Пусть путь к сим вершинам весьма сложен и полит кровию. Она готова сражаться за свое будущее. Слишком много поставлено на кону.

Девушка быстро перебегает дорогу и проходит через стеклянную дверь. Здесь обитает ее знакомый. Тот, кто поможет ей добиться ее мечты.

Он сделает это. Она в этом уверена.

Ведь у нее есть непреодолимый аргумент, позволяющий убедить его помочь ей в ее звездном пути.

Это – всего-навсего компромат на этого красавчика. Тот, который здорово может подмочить ему репутацию в глазах папы его невесты. Весьма богатого дяди. Так что лучше этому красавцу ей посодействовать. Ведь для него это, по сути, не столь уже и сложно. Главное – быть как можно более деловой и менее нахальной. Не стоит лишний раз нарываться там, где вопрос можно решить на строго деловом уровне. Без каких либо излишних проблем и эмоций.

Но она просчиталась.

Ибо есть люди, что лишь кажутся деловыми. Строгими, пунктуальными и целеустремленно жесткими.

Они называют себя деловыми людьми и носят их маску и имидж.

Но они – не таковы.

Эти молодчики на самом деле ленивы, трусливы и зависимы. И карьеру свою делают не деловой хваткой, конкуренцией и жетскостью.

Они делают ее лестью, унижением и нытьем.

Свои вершины они выклянчивают, как подачки. И от других требуют того же. Ибо жесткие и целеустремленные люди их раздражают. Ибо раскрывают их собственную слабость, мягкотелость, лень и нерешительность.

Но их можно напугать. Ибо они – трусы. И охотно покоряются тому, кто способен их подавить. И иными способами с ними не справишься. Если не хочешь «упасть» до их уровня.

Жаль, она этого не знала.

Жаль, что она переоценила «деловую» маску этого сопляка. И не нажала вовремя. И за это увы поплатилась…

Встреча прошла на холодном деловом уровне. Молодчик достаточно спокойно выслушал ее угрозу и предложение по ее ликвидации. Сказал, что дело можно уладить. И предложил отдать компромат в обмен на номер одного нужного человека. Но она не согласилась. Нет, она должна быть уверена в том, что подставы не будет. Тогда он предложил еще раз встретиться. Вечером. В ресторане.

Она возвращалась домой довольная. Пока что все идет вовсе не плохо. Только не нужно отдавать свой козырь раньше времени. Она сделает это, когда ее «клиент» исполнит свое предназначение.

Разумеется то, что она делает, противозаконно. Но она это прекрасно осознает. К тому же, этот молодчик, что имеет девку с потомством, и в то же время пытается «захомутать» еще одну, тоже нарушает определенные моральные правила. Ведь он, по сути, мошенник, что зарабатывает свой капитал, «пудря» мозги своей «клиентке». Одним словом, он – Жигало. Что же, он – Жигало, она – шантажистка. Они стоят друг друга. В конце концов, должен же он хоть сколько- то бояться за свое преступление против той, обманутой.

Вечером она привела себя в порядок и вызвала такси. Если бы она знала, куда ее это заведет…

Молодчик был не один. С ним был какой-то молодящийся мужик лет пятидесяти. Который, якобы, способен продвинуть ее на место ей необходимое. О том, что он всего-навсего дядя этого сопляка, она в тот момент, разумеется, не имела понятия.

Еще раз обсудив все возможности ее будущей карьеры, они расстались. Но ей под конец стало как-то неловко. Как-то подозрительно они себя вели. Что-то они мутят. Мутят.

Она напряженно думала и шла по вечернему городу. И даже не обратила внимания, когда рядом с ней притормозила машина. Полиция! Но что это, что? Ее останавливают, выхватывают сумку и …

Мобильный  телефон. Не ее. Видно, того молодчика. Черт, а он сообразителен! И что теперь делать?

Ее арестовывают. За воровство. Она ничего не говорит и не оправдывается. Слишком очевидна «ее» улика. Да и привело их друг к другу преступление.

Она сидит в камере. Рядом с различными женщинами. Никогда до сих пор она не была в подобной ситуации. Но от этого никто не застрахован.

Она сказала правду. В тюрьме это необходимо, если не хочешь стать одной из тех умильно-лживых «ковырялок», что до сих пор считают себя невинными овцами. Что топят своих новорожденных и сваливают все на своих жестоких и равнодушных полюбовников. За коими бегут, задрав юбки, и готовы целовать их в зад.

Несколько этих тварей хотели было показать свой гонор перед новенькой, но она довольно скоро их заткнула. Даже не открыв рта. Их довольно легко подавить. Если ты не есть их подобием. Ибо иного отношения, кроме диктата и угрозы, эти «ковырялки» не признают. Как и тот сопляк, что спровадил ее в тюрьму, не желая признавать свою лживую мошенническую натуру.

Другие женщины советовали ей не строить из себя благородную дуру и во всем сознаться. И хоть за шантаж тоже могут привлечь, но воровкой она не станет. Она молча курила. Сказать, не сказать – какая разница? Да и кто ей поверит?

Она молчала до самого суда.

***

Народу в зале суда было немного. И в основном – представители «пострадавшего». Рядом с ним сидела какая-то молодая, богато и стильно одетая женщина. Наверное та, которой он морочит голову. Там же сидел какой-то мужчина в дорогом пиджаке и с замашками дельца. Но он выглядел довольно серьезно. Может, это ее папа?

Тут же сидел тот молодящийся толстяк, то бишь дядя, и еще какие-то люди.

Она как-то тупо смотрела на них. До тех пор, пока сей молодчик не взял свою «суженую» за руку и, склонившись над ней, не стал что-то умильно говорить. С самой что ни на есть «влюбленно-добропорядочной» миной.

Ее вдруг как подхлестнуло. Злость зажглась в ней. Даже не за себя. Она знала, что  женщины – любви, лицемерие бесстыдное, трусливое и меркантильное – все это возмутило воровку до глубины души.

-Нет! – загорелось в ней. – К черту! Ты, дерьмо, от меня так просто не отделаешься!

 Я достану тебя! Хоть немного, но достану! И твою кислую трусливую мину более покрывать не буду! К черту карьеру! Да и жизнь тоже! Если во имя ее благ нужно становиться вот таким дерьмом!

Входит судья. Высокий мужчина с черными волосами. Знакомый. Или нет? Где она его видела? Но времени думать об этом, у нее уже не было.

- Подсудимая, встаньте! Назовите свое имя!

Она встает и говорит. Кто этот мужик?

- Вы признаете себя виновной в совершении преступления?

Она молчит какое-то время. Вдруг глаза ее вспыхнули.

-Да!

- И что же вы совершили?

- Я молчала. Я скрыла преступление. И хотела на этой тайне заработать.

По залу пронесся удивленный гул голосов. Молодчик задергался. Дядя его тоже. Ага, тварь!

- Подсудимая , вы проходите по краже мобильного телефона.

- Я этого не совершала.

- Врет! – воскликнул молодчик. – Она…

Но тут же заткнулся, ибо судья глянул на него как-то, по- особому. Так, будто подавлял его. Да, кажется, этот мужик знает, как с такими людишками говорить. Но где она его видела?

-Соблюдайте порядок в зале суда! – с угрозой в голосе проговорил судья. – Пострадавший, не заставляйте меня повторять! И ведите себя прилично! Подсудимая, я вас что-то не понимаю. На следствии вы ничего не отрицали. Почему?

-Не считала нужным.

-Не считали нужным оправдать себя в том, чего не делали? Это – не лучшее признание своей вины. И ничем бы вам не помогло. Отвечать и расплачиваться нужно за СВОИ грехи и преступления. А беря на себя напраслину, вы тем самым покрываете настоящих преступников.

Странно. Странные слова для судьи. Судьи этого мира. Как правило, они подобной морали не читают. Хотя слова эти истинны. Странный судья.

- Подсудимая, расскажите суду все то, чего не сочли нужным сказать ранее.

- Я приехала в этот город из провинции. Делать карьеру модели.

- Дальше.

- Попыталась пробраться через кастинги. Но у меня оказалось недостаточно связей.

-И?

-И я решила кое-кого подключить.

- Кого?

- Вот этого красавца. Которого часто видела в своем доме.

-Нет! – заорал тот. Но тут же заткнулся и лихорадочно дергался. «Невеста» и ее папа подозрительно и косо на него смотрели.

- Так что этот красавец делал в вашем доме?

- У него там супруга, или кто она ему там. И еще… ребенок лет этак пяти.

Папа невесты угрожающе смотрел на молодчика. Тот был бледный, как рассветная сырость.

- Продолжайте.

- Так вот, одна старушенция, у коей я снимаю квартиру, сказала, будто та девица хвалилась тем, что ее парень нашел способ разбогатеть. И уже подыскал себе тепленькое местечко в одной солидной фирме. Ну, я решила это проверить.

-Как?

- Наняла детектива. У меня оставались кое-какие сбережения.

- И что же сей детектив нашел?

- Что наш красавчик нашел оригинальный способ подработки. Жигалом.

- Врешь! – едва не ревел «красавчик». Невеста сидела бледная и уже пересела подальше от него.

- Подсудимая, у вас ведь были сему доказательства?

- Да, разумеется.

- И вы решили его шантажировать?

- Да! Мне сказали, будто у него есть знакомые в той тусовке.

- И что он?

- Сделал вид, что согласился. А затем вечером подкинул мне свою  мобилу.

 - Что скажете еще?

- Это, пожалуй, все. Но… - прибавила она после некоторых колебаний. – Я сожалею, о том, что сделала.

- О том, что стали его шантажировать?

- О том, что хотела заработать, покрывая, таких ,как он.

- Что же, ваша позиция ясна. Пострадавший, хоть и страдание ваше весьма сомнительно, говорите свою позицию в этом деле.

Молодчик вскочил. Но, почему-то мялся.

- Что же, истец, вы так кричали и перебивали подсудимую. И мешали мне!  Вам слово! Говорите!

-Я…А почем вы знаете, что эта девица не врет?

- Что за глупые вопросы, истец? Что я должен знать? Я задал вам конкретный вопрос, а вы тут меня «прокурируете»? Я, разумеется, могу все проверить. И спросить у сей барышни, где она прячет свои компроматы, и велеть допросить и вашу сожительницу, и ее соседей, и того детектива. Если посчитаю нужным. И запрошу справку из необходимых инстанций, состоите ли вы в браке, и имеется ли у вас дочь. Но только я уже сейчас вижу, по вашему и ее поведению, что она говорит правду, а вы пытаетесь в очередной раз скрыть свое истинное лицо.

-Но…

-Так мне начинать подтверждать, что сия девица не врет? Или вы утрете свои нервные сопли и скажете о себе хоть какую-то истину?

- Разве все это столь важно?

- Клевета на человека в таком серьезном деле, как воровство, карается по закону. О ваших методах заработка я вообще умолчу!

- Ладно, я скажу! – с каким-то пафосом воскликнул он. – Выслушайте повесть моего сердца и примите ее во внимание. И вы поймете причину меня побудившую…

- Короче, истец, короче. Причины, вас побудившие, мне уже видны. Желание денег и нежелание ответственности. Правда, что вы подбросили телефон?

- Да…но…

- Правда, что есть у вас на стороне жена и дочь?

-Да, но…

- Правда, что вы искали при этом брака с другой женщиной ради ее денег и карьерного роста? И прочих благополучий?

-Да.

-Ну вот, все и выяснили.

- Нет! – кричит истец. – Не все!

- А что еще?

- Я делал это во имя любви!

- Ах, это теперь ТАК называется?

- Я встретил Полину в ужасном состоянии. Она вынуждена была торговать собой.

-И?

- И?

- Мы стали жить вместе. У нас появилась дочь.

- Ближе к делу.

- Но нам нужны были деньги. Ведь у нас…

- Нужны деньги? И во имя вашей потаскушки и чада вы решили их взять у кого другого? Обманув другую женщину? Делая ее третьей в вашей сумбурной и беспорядочной связи? Да по какому праву? Почему она должна за счет своего неведения вас и вашу семейку содержать?

- Но как же мы?

- А почему вы не нашли себе работу? Грузчиком или дворником? Или курьером? А почему ваша шлюха не ищет для вашего чада средства для существования? А ходит и хвастается вашим проститутством? Чего любящая женщина будет в лучшем случае стыдиться? В худшем (для вас) – просто выставит вас за дверь.

Молодчик молчал.

- Бедная Полина? Вынуждена торговать? А столь ли она бедна? А может, ее это устраивает? Ведь вашу торговлю собой она одобрила?

Молчание.

- И если вам столь нужны деньги, почему вы их, в конце концов, не попросили?

- Как? Я все- таки…

- Только не говорите о своей гордости. Вы – трус и ханжа. И мразь, в придачу. Вам  лень быть порядочным человеком и вам слабо признать, что вы им не являетесь! Ведь вы своей жертве о своей любви к Полине не сообщили? И разыграли в ее глазах кого иного?

Молчание.

- Суд окончен, господа. Все и так ясно.

Но что это?

Зал как-то странно изменяется. Какое-то старое здание. Деревянные скамьи. Одежда людей тоже изменяется. Всех, кроме одного. Того молодчика.

Воровка озирается. Любопытно! Ей это как-то знакомо. И она одета по- иному. В одежде времен 16 века. Да, она кое-что помнит. И грехи свои тоже. Только она воровкой не была. Она была ведьмой. И ее даже сожгли. Вот эти люди, коих теперь стало больше. Но она зла не держит. Да и тогда понимала, что ответила по закону. Но что теперь?

Молодчик озирается. Что, что это? Нет, только не сюда! Не сюда! Не хочу! Нет!

- Не хочешь?  - вдруг спрашивает отец «невесты». – А какого черта лезешь к нам в семью? Разбиваешь ее? Какого черта лезешь к нашему богатству? Которое сохраняется, благодаря СЕМУ времени? И его строгим законам? По которым тебя следует повесить?

- Вы этого не сделаете! – кричит он.

- Это почему?

- Не имеете права!

- Еще как имею! С такими, как вы, по иному и не разберешься!

 - Варвары! – скулит он. –Варвары!

- Э нет, милый. Мы – дикари. А варвары – это то недалекое быдло, с коим ты предпочел сойтись. И если ты столь бесстыжая тварь, что готов морально убить и использовать ни в чем не повинных людей, во имя своего хамства, подлости и корысти, то почему тебе это должно сходить с рук? Ты так и не поймешь, что это плохо, и будешь и далее поступать так же.

- Нет! Нет! – ноет он. – Почему я здесь? Почему?

- Потому что нам твой мир весьма осточертел. Ибо там крайне снисходительны к такому дерьму, как ты и твоя проститутка, и чересчур ревностны к порядочным, кои почему-то должны страдать из-за вашей безнаказанности.

- Но я?

- Почему ты здесь? Ты сам пришел к нам! Как враг! Как вор и предатель! И как жалкий трус, что даже перед лицом смерти, так и не признал своей вины! Уберите этого мошенника и прелюбодея! И повесьте его! И если он еще раз к нам сунется, то с ним  вновь произойдет то же самое!

Молодчика увели. Судья, закончив свою речь, обратился к воровке. Теперь она его узнала.

- Что же касается вас, подсудимая, то ваше раскаяние и признание нами учтены. Вы можете быть свободны. Но лишь отчасти. Вы сейчас же уйдете на положенную вам территорию и будете там обитать. Ибо среди нас вам не место. Вы все поняли?

-Да.

Она уходит. Уходит из зала суда. И видит, что она в лесу. И видит много странных особ. Но ее никто не трогает.

Она идет дальше. И видит того молодчика. Он висит на березе. С тем же жалким и перепуганным лицом. Как был он дерьмом, так им и остался. Он висит в своем пиджаке и в своем галстуке. Висит в чужом для него ныне мире. В мире, где нет потакания греху. Лица этого мира убили его в себе. Он чужой. Жалкий, трусливый, лживый и чужой. Грешная слабость. Нет! Нет дороги назад! Она останется здесь. И уйдет в свой лес. И, дай Бог, никогда не вернется в тот слабый, болтливый, техногенный мирок. Когда-то выжить в нем ей казалось некоей вершиной, требующей жесткости, силы и власти. И деловой хватки. И пунктуальности. Но сей мир изменил даже этому. Он слишком привык к удобству.

Хватка уходит в прошлое и будущее. Уходит и она. В свой лес. В котором крайне сложно выжить. И ей есть за что побороться. И у нее есть для этого сила, злость и хватка. И ей не придется в лесу покрывать вот такое хилое дерьмо.

Здесь честные правила. И честная борьба за свое существование. Надо быть сильной и злой. Ведь иначе женщине одной не выжить.

Хорошо, что ее товарки достаточно надежные партнерши!