Не знаю как мои попутчики, но на Плантроглу лично я высаживался с чувством глубокой досады за несбывшиеся надежды увидеть своими глазами легендарную Трою. Это вредное чувство явно помешало мне в должной мере запомнить подробности данного эпизода.За исключением шикарной бани, остались лишь неприятные ощущения каземата, с нескончаемыми переходами (точнее, переездами) типа "метро" и лифтами (в метро отсутствующими, во всяком случае, эскалаторы на эту аналогию никак не тянули). Блуждания по холодным казематам завершилось нашим попаданием в обширный зал, с множеством ниш вдоль одной из стен. Спартанское убранство зала лишь усугубило мое разочарование от пребывания на внеземной базе, созданной гением "внешних умов". Вблизи одной из ниш, за длинным, узким столом нашего прибытия ожидало человек пять-шесть. Мы с Эриком, следуя за Джонатаном, направились к ним. От их пристальных, молчаливых взглядов у меня окончательно испортилось настроение, но я, как мог, старался это скрывать. Наконец, тишину гнетущего молчания нарушил один из хозяев Плантроглы. Заговорил он, к моему удивлению, по-немецки. Этот резкий, рубящий ухо язык, я, в свое время, изучал в школе и изучил на уровне государственной отметки "3". Тем не менее, я все же улавливал смысл обрывков его фраз. При этом, все что он говорил, Джонатан переводил с немецкого на английский Эрику. А тот, в свою очередь, переводил с английского на русский мне. Получался весьма своеобразный "испорченный телефон", который, к тому же, очень быстро "испортился" окончательно. При этом, я первый раз в своей жизни пожалел, что немецкий язык со школьной скамьи знал еще хуже, чем русский. Нет, определенно, ради одной этой встречи стоило бы учить немецкий язык словно родной. Из того, что я, более менее сносно уразумел, следовало, что мне предстоял полет в Трою. Так, во всяком случае, мне показалось, когда Джонатан, вместо перевода Эрику, попытался, что-то возразить немцу. Немец продолжал гнуть свое и, приняв от одного из помощников какой-то пакет, тут же вручил его Джонатану. Джонатан, уже ни чего не переводя, машинально переправил пакет Эрику. После еще нескольких фраз, в которых мне были понятны лишь слова: "неофит" (одна из низших ступеней иерархической лестницы тайных обществ) и "Зевс" (верховный бог олимпийской религии), начальник нашей группы вежливо поклонился и направился к следующей нише, за которой открылся проход в очередной лабиринт. Мы с Эриком последовали за ним. И едва только остались втроем, как Джонатан с Эриком начали весьма оживленную беседу. И вновь неоднократно звучали слова: "Зевс" и "неофит". Под их варварский разговор мы вошли в новый зал, гораздо меньших размеров, чем первый, но зато "обустроенный" по полной программе. Два ряда лож спального зала составляли главную его достопримечательность. Все остальное "убранство" служило лишь аксессуарами, призванными обеспечить полный комфорт безмятежному времяпрепровождению его посетителей. Комфорт же самих лежанок делал тело поистине невесомым и расслаблял сознание.