Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE

/* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:10.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-theme-font:minor-fareast; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Встреча на речке

Да уж. Это не встреча союзнических войск на немецкой реке Эльбе. Где все было красиво.

Тут было до тупого все мрачно и страшно. Мы много здесь описали моментов жизни пропащей  семьи, но без этого, последнего изложения, вы не получите всей, истинной картины краха, некогда счастливой семьи. Разговор с собой.

 Инна очнулась под мостом. Нет, наверное, не так. Может лучше пришла в себя? Инна проснулась под мостом. Все тело болело и ныло. Ломка кончилась. Кто без денег будет снабжать ее зельем? А у нее теперь ни денег, ни квартиры, ни семьи. Родители. Все четверо один за другим умерли и забрали с собой любимого. Это не выносимо. Пять лет – пять похорон. Страшно и ужасно. Но еще более страшно то, что она, зарывшись в само себя жаление, не заметила главное. Сына.

-  Где же он. Мой маленький и миленький мальчик. Почти полная копия любимого мужа. Какая же я была тупая. Как можно было забыть, бросить сына и забыться в своем горе. Мне же Женя никогда не простит такого. Я не знаю, что на меня нашло. Не понимаю, зачем пила и почему привела в дом чужого. Может, хотелось капельку тепла, для души, для тела.  В этой одинокой квартире. Но как можно было довести ребенка до смерти.  Ведь утром я нашла его почти мертвым. Врач со скорой помощи сказал, что ребенка били. Я не обратила на это внимания. А ведь получается что тот, кто ночь утешал меня в постели, выходил на кухню и издевался над моим ребенком. Мне было хорошо, тепло и приятно в чужих объятиях. Которые, если сильно постараться, можно принять за мужнины. Да. Как я хотела, так и воспринимала.   А ведь сучка  слышала, что он всхлипывает за дверью. Но хотелось думать, что он просто плачет за отцом. Нет  на земле места для такой скотины.

- Безмозглой матери и твари. Ну, раз ты так сама считаешь, то кто тебе мешает. Вот рельсы. Вот мост. Вот река. Найди достойное наказание и примени его для себя. Что страшно? А твоему ребенку сейчас на улице не страшно? Может он издыхает как собака, в какой – то канаве. Тебе за него не страшно? Вот она, жалость к себе.

- Я же себя судила. Прими наказание. А может поискать. Найдется мой сыночек.

-  А ты ему нужна. Наркоманка. Алкашка. Что ты ему дашь?

- Я отдам ему свое тепло. Свою душу.

- Пропитую душу?  Хватит себя жалеть. Твоя жалость уже привела тебя сюда. Под мост. Тебе нечего дать ребенку.   Заберут его в детдом и воспитают. Сирота он и есть сирота.

- Тяжел крест идущего на плаху. Медленно. Шаг за шагом я поднималась на высокую насыпь. Сработала мысль. Как бы ни попасться, на глаза охраннику, сидящему в будке перед самым мостом.

 Доверху доползла. Легла отдышаться. И на прямую, и фигурально – тяжела дорога из болота к людям. Это ж как надо было над собой потрудиться, что бы потерять человеческое лицо и загнать себя в болото.

-  Но зато теперь я сама себя  смогу уважать.  Я поднялась наверх, к людям, к цивилизации и умру с гордо поднятой головой и с именем сына на устах. Да я так решила.  Стоять на коленях и ложить свою голову под грохочущий поезд не могу. Страшно. А вот так, стоя. Прямо. Сделать шаг вперед. В бездну.

 Март месяц на исходе.  Ледостав почти прошел. Но все равно. Если не разобьюсь об льдину, то уйду под нее и там, в черноте реки останусь. Холодно. Не отступать.

- Кто тебя довел до того что на тебе из одежды только халат?  Ты довела! Кто довел твоего ребенка до канавы и собачьей жизни? Ты довела! Так иди, и доведи начатое до конца.

 Прогрохотал по дороге пустой и длинный товарняк. Охранник опустил флажок и пошел спускаться по ступенькам с насыпи.

- Вот оно. Мое время. Пора. 

Я медленно побрела по рельсам. Как тянется время. Как страшно. Но отступать поздно, да и некуда. Впереди только лед, вода и смерть. Край моста. Вот здесь.  Руки обжигает холодный металл. Март называется. Холодно. Ничего. Один шаг, и все будет решено. А как весело мелькают огоньки на соседнем мосту. Люди в машинах спешат куда – то. Вечер. Все спешат по домам. Это я променяла свой дом и ребенка на минутные радости в постели. Но где, же были все эти люди, когда мне было плохо?  Когда мне жить то не хотелось. Где?

- Они жили, и сейчас живут. А тебе пора. Вон уже и смерть по мосту идет. За тобой. Пора.

- Нет, еще минутку. Страшно. И нет. Это не смерть. Это милиция и охранник моста бегут. Светят фонариками. Наверное, меня увидели. Надо решиться. Да, нет. Они не за мной бегут. Вот же перед ними трое ребят бегут. Грязные. Бомжата. Может и мой, вот так, где то бомжует?

- Дура. Нашла чему обрадоваться. Бомжует, а не живет.  Понимаешь на что ты обрекла мальчишку. Так прими же смерть глупая.

Оглянулась и сделала шаг. Все, и милиционеры и дети, все остановились.

 Вспышка. Что-то произошло на автомобильном мосту. Все смотрят туда. Посмотрела. Авария. Взрыв. Машина падает вниз.

Я лечу и кричу: «Вовочка».

А в ушах слышу родной голос: «Мамуля».

Где ты, мой любимый и единственный.

Все. Вода. Темно. Тихо. Всетаки зацепила край льдины. Больно.

Эпилог.

Три кровати в ряд. Вип палата. Отношение как к царской особе. Приходила девушка – полицейский. Спрашивала, что я помню из аварии. А я ничего не помню. Я отвернулась в тот момент, на ребенка смотрела. И тут трах бах удар о льдину и вот больница.

- Ну, хорошо. Тогда мы подождем, когда в сознание придет ваш муж, и его опросим.

- Муж?!?!?

- Ну да. Муж. Владимир Евгеньевич Ведихин. А рядом, вот, с другой стороны, ваш сын Женя. Вы их-то помните?

- С трудом девонька.

- Ну, лежите. Вам вредно волноваться. Вы семьей ехали по мосту, через реку и попали в большую аварию. Ваша машина упала в воду. Но подоспели спасатели и быстро спасли вас. Там сильное течение, да еще и лед не весь сошел. Вас выкинуло из машины и уносило течением. Вам немного повезло. Так как там глубоко и если бы вы остались в машине, то точно утонули бы.  А так все хорошо. Все живы. Память вернется. Ну, лежите. Отдыхайте.

С памятью у нас точно не того.

Через несколько часов в себя пришел сын – Женя. А муж – Вова, только на следующий день отозвался. Лечились. Поднялись на ноги. Долго боялась посмотреть на себя в зеркало. Муж успокаивал. Говорил, что отправит меня в Москву. К лучшим пластическим хирургам. Все шрамы с лица уберут, и я стану такой как всегда и даже красивее.

 Через месяц мы вернулись домой. Наше возвращение почти никто и не заметил. Хоронили, какую-то Степановну. Последнюю пенсионерку дома. Теперь здесь живут люди среднего возраста. Хороший дом.  Хорошие люди.  Память понемногу возвращается.  Вот точно помню, что квартира моя. Только обстановка  и отделка другая. И имена  у нас не такие как были. Может, просто не помню,  когда  мы ремонт сделали?

 Со временем все невзгоды стали забываться.  И авария и больница. Может мне все это приснилось?  Вот только осенью Женечка заболел тяжело. Грипп какой-то особый. Жар. Бредит.

А утром мне говорит:

- Мама, мне приснилось, что я с ребятами, на вокзале украл сумку с продуктами.  Мы побежали, а за нами милиция. А впереди длинный такой мост, где поезда ходят. И ты, в самом конце моста. На краю стоишь. А потом падаешь и я лечу за тобой.

- Это только сон, сынок. Ты болел тяжело. Вот тебе и привиделось.

 Может и мне все привиделось. Болела я.