Табун лошадей проскакал и скрылся в гуще поднятой пыли. Аджой отряхнул халат и оттёр струившийся по лицу пот тюбетейкой. Долгий путь, изначально от сестры, он держал в дом макового купца, чтобы просить руки его дочери Айгуль. Тридцатилетний отпрыск гончара получил предварительное добро от отца шестнадцатилетней младшей дочки, а сейчас он нёс кумыс, чтобы обмыть сделку. Дочь купца должна была стать первой женой Аджоя, поэтому который день он находился в волнении. Пыль рассеялась, и в колебании знойного воздуха он заприметил долгожданный аул. Аджой ещё раз отряхнулся, и откинул полог, оказавшись у юрты:

     -Добрым хозяевам, низкий поклон!

     -На добром слове и тебе кланяюсь, - ответил, приставший с ковра, купец.

     -Я пришёл забрать жену и распить мировую, - опять глубоко поклонился гость.

     -Айгуль, выходи... Смотри, Аджой, какая она у меня красавица, - и, обернувшись к дочери, строго изрёк: - Снимай паранджу и покажи жениху свою красу.

     Аджой опешил от точённого бледного лица, обрамлённого струящимися чёрными волосами. Постоял, постоял и твёрдо сказал:

     -Беру! Благодарю, отец.

     -И на том спасибо. Садись, сынок, отобедаем, что Аллах послал.

     Новоиспечённый муж был по жизни застенчив, но румянец на щеках Айгуль принял, как симпатию к своей персоне. Не прошло и получаса, как купец стал молодых поторапливать:

     -Дети, собирайтесь в дорогу... Теперь, дочь, твои волосы и лицо должен видеть только муж. Надень паранджу и в добрый путь. Воистину, слава Аллаху!

     Аджой, отплёвываясь от висевшей пыли, вёл за руку свою жену, не оборачиваясь, ускоряя лишь шаг. По прошествию времени, ослабевший путник заприметил знакомый перелесок. Обернулся к Айгуль и спросил:

     -Не желаешь передохнуть? Там в лесочке протекает ручей.... Умоемся и перекусим сыром.

     -Да, мой господин.

     После ужина Аджой начал без околичностей:

    -Я знаю, как любят друг друга верблюды и лошади. Утром сестра просветила меня и насчёт нас с тобой. Сними платье, покажи ваше самое укромное место.

     -Аджой, не торопи меня.... Дай мне привыкнуть к тебе.... Хоть ступни перед этим обмою, а потом и сам меня разденешь. Я ведь не знала мужской руки!

     -Хорошо... А твоя мать рассказала тебе, как поступать в таких случаях?

     -Да-а....- прошептала Айгуль.

     ... Увидев чёрный треугольник  меж ног жены, Аджой замер, облизнулся, ещё раз облизнулся, и тускло сказал:

     Со мной такое лишь по ночам бывало... Что мне делать? Помоги, радость моя.

      -Поцелуй меня туда, - направила  за щёку смущённого мужа бледнеющая Айгуль.

   На короткое время потерялись в этой ласке оба, забыв о песчаных вихрях. Проходит время, проходит другое и новобрачная начинает стучать ладошкой по травке, а правой легонько отодвигать голову мужа на незаметное расстояние. Успокоившись, опять пододвинула губы к помокревшему месту. На этот раз, в голос, уже руководила Айгуль, понявшая зоны сладчайших ощущений…. Резво-то резво отодвинулась она от Аджоя, но со словами любовных признаний. Полежали. Аджой привстал, легонько повернул лицо любимой и, с паузой, стал целовать глаза жены. Айгуль, не сопротивляясь, перенаправила его поцелуи к своим губам, вытянув в дудочку свои. Когда встретились уста обоих, по телу Аджоя пробежала дрожь, и он незамедлительно развернул тело жены на себя, не высовывая языка изо рта её, просящими руками продвигая Айгуль в  положение, которое он понял лишь интуитивно. Любимая быстрее его разобралась в желании, сев и слегка привстав. Дальнейший танец на муже менял направления и ритм, но собственную радость она придержала, пока Аджой не задёргался и не залился слезами. Чуть погодя, Айгуль встала на колени, обратившись к небу, со словами:

   -Я сделала своё дело! Слава Аллаху!