Это  было так давно. Где-то  в середину  лета  91 года. День рождения, начинался чинно, важно и  своим  многолюдием  и торжественностью напоминал  благородную сельскую свадьбу.

 Она была в белом платье и мелькала, как  парус  среди разноцветного моря  гостей. Весь вечер пыталась, как-то организовать, эту  неповоротливую  компанию и  направить её  в культурное русло. Конкурсы, викторины -  всё срывалось . Мужики неохотно  выходили из-за стола.  Организованное веселье воспринимали, как незаслуженное наказанье.  Были скованы , неуклюжи, и изобразив  некое участие в конкурсном мероприятии,  непременно мчались подальше на улицу -  покурить, бабы следовали за ними, как тени.  А через два часа всем было  не до неё.  Она усталая и притихшая, села напротив меня . Мне стало её немного жаль.  У неё было живое, открытое  лицо и большие карие глаза.

- Вы на мне дыру протрёте , - сказала она,  внезапно повернувшись ко мне лицом , -  Весь вечер вы на меня смотрите.  Наверно я вам понравилась.  

- Извините, я не хотел вас обидеть, - сказал я,  смутившись от неожиданности -, Как-то случайно  всё получается.

-Пойдёмте,  потанцуем?

- Я  не умею танцевать.

-Не беда. Никто на вас не смотрит, не смущайтесь. Я заведу медленную музыку - вальс,  и , я вас приглашаю на танец.

Она вставила кассету.  Зазвучал вальс из кинофильма  «Мой ласковый и нежный зверь». Я встал из-за стола. Что-то, где-то упало .

-Какой вы неуклюжий , как медведь, - сказала она  звонко рассмеявшись.

Мы танцевали. Она смотрела  на меня снизу в верх и шептала  : «Раз, два, три. Раз, два, три». Я старался, но получалось не очень.

Всем  было не до нас. За длинным столом  громко обсуждали  лёгкое  поведение  какой - то  Нюры. Из окна пахло сиренью. Её  светлые и шелковистые   волосы напоминали мягкую, нежную траву.

- Вы не совсем безнадёжны, - сказала она, и, закончив танец , мягко выскользнула из моих рук, - А теперь  вы должны мне, кое  в чем помочь.  Следуйте за мной  и  не оглядывайтесь.

 Мы вышли через веранду  во двор. Здоровая ,лохматая собака,лежавшая  посреди двора, не поднимая головы, равнодушным  взглядом проводила нас  до угла конюшни.

-Вы умеете целоваться?

Мы шли по тропинке . Тропинка уводила влево и упиралась  в баньку. За банькой тянулись  картофельные поля, расчерченные строгими, зелёными линиями.  Оглушительно стрекотали цикады. По полям, эхом, из  далёкого далека , доносились чьи – то звонкие голоса .

-А что, для этого нужен какой-то талант  или особое умение?

-Талант не обязателен,  но  опыт.

За банькой стояли две лавки  и столик. Она остановилась, нащупала на стенке выключатель . Загорелась лампочка на козырьке бани. На столик упал рассееный свет.

- Ну, опыт кое-какой имеется. Нужно кого-то поцеловать?

-Одну хорошую  девушку.

 На  закатном небе застыла громада облаков, напоминавшая нагромождение причудливых гор. На вершине этих гор пока ещё беззвучно  вспыхивали молнии, озаряя небеса ярко-алым светом.

 - Если она красивая, почему бы и  нет, с  удовольствием.

-Как у вас всё просто. Вам можно позавидовать.

Она  указала мне на лавку, сама встала возле столика, опустив руки по швам. Затем  аккуратно , собрала волосы заколкой , скинула  туфли и стремительно отошла  на небольшую  полянку, напоминавшую большой, зелёный ковер. Выпрямилась, и торжественным  голосом  объявила:  « Танец  для заморского гостя.  Исполняется впервые», - и,  улыбнувшись, спокойно  добавила, - « Вот решила блеснуть талантами! А вы мне поможете.  Повторяйте за мной», - и она  звонкими щелчками   пальцев,  задала нужный музыкальный темп. Я подхватил этот ритм  и, отсчитав до шести,   она спокойно  расправила руки и  мгновенно обернулась два раза  на одном месте. Лицо её преобразилось  до неузнаваемости, глаза загорелись, и на меня из полумрака, вдруг посмотрела  молодая, яркая женщина,  умеющая  покорять  мужчин.   Она начинала танец  плавными отточенными движениями.  Это напоминало причудливую  смесь  гимнастики  с современным балетом. Постепенно темп   увеличивался, напряжение нарастало .  Жесты становились  резкими, тело стремительным, гибким, упругим. Она взлетала и падала, парила и кружилась, энергия лучилась, выплёскивалась из неё, как избыток вина из переполненного  бокала. И вдруг всё стихло. Она остановилась, замерла , оправила платье и подошла ко мне. Тихая и смущенная.

- Ну как?  -  спросила она.

- Нет слов, - ответил я. Она расцвела, и  легко и непринужденно  присела  рядом со мной.

- Тогда, тогда целуйте меня.

Она была обворожительна. Спутанные на лбу волосы, острый лисичкин  носик  и большие доверчивые глаза, вполлица. Мне захотелось её зацеловать, но я решил  её помучать. И осторожно поцеловал её в щёчку.

-Ой,  как скромно. Так сыночек, целует мамочку  перед сном. Повернитесь ко мне. Нагнитесь, нагнитесь же. Совсем не гнётся, -  и она легонько  постучала мне ладонью по спине, - расслабьтесь и успокойтесь. Не бойтесь, я вас не съем.

Она целовала нежно и тонко, затем увлеклась . Смолкли посторонние звуки. Остановилась время, земля. А потом вдруг всё закружилось  и понеслось. И, где – то совсем рядом и совсем некстати пропел  петух. Она разомкнула губы , улыбнулась: «Вот так примерно целуются наши девушки».

-Чувствуется опыт, - сказал  я.

- Не без этого. Не в лесу живём.

- А что это, ваши петухи, утро с вечером перепутали?

-Голос пробуют. А пойдёмте я вас выгуляю по нашей, Новослободской.

-Мне кажется, скоро дождь польётся, как из ведра.