* * *
Всё это время, пока в большой комнате находились люди в милицейской форме, Олег просидел у письменного стола своей комнатки. Из-за закрытой в неё двери раздавались шаги, едва слышные и очень громкие голоса. Какой-то мужчина стоял в коридоре и разговаривал по телефону:
- Да, двойное убийство, да, по всей видимости, заказное и ещё… убийца уже найден. Он тоже… Тоже скопытился, говорю. Не убили, а умер. Откуда я могу знать, как?! На теле никаких признаков насилия. Пусть медики определяют, отчего он сдох… Может, инсульт или инфаркт. Есть свидетель. Мальчик – сын убитого как раз дома был и чудом жив остался. Киллер его задушить хотел… Нет, пацан вроде бы в порядке, на шее только синяк. Ну, и испугался, естественно. Да, вызывай следаков из прокуратуры, пусть задницы свои раструсят, у нас и без этого дела забот выше крыши. Что? Да, три трупа… А нам-то какая разница? Пусть у них самих голова болит, на чём вывозить. Нет горючего? У них всегда ни хрена нет. Может, мне сейчас самому бегать, бензин доставать? Всё, давай…
Через двадцать минут после приезда милиции в квартиру вошла мама. Увидев мёртвого папу, она так жутко стала кричать, что Олег опять заплакал и закрыл ладонями уши. Чтобы не слышать этого крика ему захотелось выпрыгнуть в окно. Когда маму увела к себе соседка, в комнату к Олегу вошёл моложавый мужчина в поношенном пуховике, с взлохмаченной шевелюрой и быстрыми пытливыми глазами.
- Здравствуй, Олег, - сказал он и опустился в кресло, в котором обычно любил сидеть папа. – Я следователь прокуратуры. Фамилия моя - Керьянов. Пожалуйста, расскажи мне, как было дело.
Запинаясь и заикаясь от слёз и волнения, Олег стал рассказывать. Следователь слушал, делал пометки в своём блокноте, иногда задавал вопросы.
- Когда первый хлопок ты услышал? – уточнил он.
- Дядя Боря сказал: «Начинаем работать», этот… ответил: «Работаем» и сразу же раздался хлопок. А потом дядя Боря испуганно вскрикнул, а этот… стал ругаться. Говорит: «Тебя Соболь предупреждал, что металлом будет он сам заниматься». Обозвал дядю Борю и сказал, что тот залез на чужой огород, крал там капусту и привёл с собой компаньона. Потом он сказал: «Привет тебе от Соболева» и опять были два хлопка.
- Привет от Соболева, значит? Ты это точно услышал? А этот мокрушник,.. извини, тот который ругался, после хлопков зашёл сюда к тебе?
- Нет. Я услышал что там, в большой комнате что-то необычное происходит, а папа молчит. Я ещё подумал: «Почему он молчит?» и сам туда вышел.
- Вышел? А этот?..
- Он удивился. Сказал, что лучше бы я пошёл в школу. Ещё сказал, что папа спит и я с ним скоро встречусь. Выхватил пистолет и стал в меня стрелять.
- Стрелять?! Он что, промазал?
- Он три раза щёлкнул пистолетом, а потом выругался, сказал, что у него патрон заклинило. Он ещё что-то говорил,.. потом взял провод от магнитофона и…
- Вот гад! Ты пытался убежать?
- Нет. Я стоял.
- Понятно. На твоем месте любой бы испугался. Значит, он начал тебя душить. А что было потом?
Перед глазами Олега встало ритмично сжимающееся и разжимающееся сердце сухощавого. Он вспомнил, как мысленно приказал этому сердцу остановиться. Говорить об этом или не говорить следователю? После некоторого колебания Олег решил всё рассказать. Он уж было открыл рот, но Керьянов заговорил первым:
- Я понимаю, тебе тяжело это вспоминать. Но всё же. Может быть, ты его толкнул, а он за что-то зацепился и упал?
За секунды, которые длилась эта фраза, Олег передумал говорить правду. Нет, он не испугался, что его посадят в тюрьму за убийство сухощавого. До него вдруг отчётливо ясно дошло: если следователь узнает настоящую правду, то придётся обязательно отдать милиции тетрадь прадеда. А отдавать её сейчас Олег никак не хотел.
- Я его не толкал. Он душил меня, душил… и перестал. Убрал руки с моей шеи, захрипел и выкатил глаза. А потом упал на пол, дёрнулся и… всё. Почему, я не знаю.
В комнату кто-то заглянул и сказал:
- Женя, машина пришла. Мы выносим.
- Минутку, - следователь вскочил с кресла и закрыл за собой двери.
Олег догадался, что сейчас будут выносить его папу, и в который раз за этот день заплакал.
|
Подробнее...