«Саня, Саня!», -  услышал я голос Андрея, прилетевший,  откуда- то с  небес. На   пригорке стояла компания из нескольких  человек, и кто-то усиленно махал мне рукой.  Я поднялся наверх.   Андрей  с  тремя девушками, терпеливо поджидали меня,  плотно  сгрудившись  под  двумя зонтиками.  С неба посыпались  первые капли .   «Сашка, я буду ночевать у сестер», - он кивнул на Наталью и Елену , девушки  застенчиво улыбнулись   мне, - « Тебе постелили на веранде, как заходишь, с левой стороны. Праздник закончился.  Шли бы домой, а не то захлещет вас  градом». «Всё понял. На веранде, с левой стороны», - ответил я, - «Ну я пошел?»  « Постойте!»,  – крикнула   незнакомая  девушка, -  «Постойте!», - и  подошла поближе.  « Вот, что я хочу  вам сказать», - она посмотрела на беседку, смахнула с лица запутанные  ветром  волосы и,  и заглянув мне в  глаза,  таинственно, как  по большому  секрету, поведала, -  « Вы с Людой  поосторожней. Она девушка не свободная, у неё и жених имеется, и свадьба намечена».  Меня, как током ударило,  в  висках застучали серебряные  молоточки.  Поборов некоторое смятение, я ответил: «Хорошо». Но голоса  своего  не узнал. Он прозвучал, как-то глухо и надтреснуто.  Не  попрощавшись,  побежал  в обратную сторону. «Ну, Саня пока! До завтра!», - донеслось  со спины . Я спохватился, повернулся, улыбнулся, и  помахал им рукой. Но настроение  уже неслось по наклонной.  Что случилось? Что со мною сталось? Что за внезапная ревность к человеку, которого знаешь два часа. Ну и жених, ну и что! Завтра ты уедешь домой,  и через неделю  забудешь,  как её звали. Нет, тут, что-то не то. Голос, глаза, улыбка. Ну, а  сколько перевидал ты улыбок и печальных глаз?  А как их звали? То-то.  Просто, хорошая  девушка и не моя. Вот и взыграло мужское самолюбие.  Но почему, так быстро бьётся сердце?   Я дошел до беседки и только сейчас почувствовал, что идет  сильный дождь, и я уже порядком промок , и мелкий  град  ощутимо  барабанит  меня по лицу. Я заскочил в беседку.  Она сидела на скамье,  и уложив голову на колени, загадочно улыбалась.  «Какой ты мокрый!», - восхищенно   произнесла она.  « Ничего страшного,  к утру просохну», - ответил я. Она каким-то образом  почуяла  перемену в голосе  и насторожилась. Я сел  подальше от неё  и молча, уставился на высвеченный  фонарём  луг, тонувший в  дожде. «Понятно. Тебе, что-то рассказали про меня»,- сказала она, не громко, словно самой себе. « А правда , что у тебя есть жених и скоро свадьба?», -  спросил я.  Она замолчала. Возникла пауза. «Нет. Неправда», - ответила она совершенно спокойно.  «А другие, почему-то, думают иначе?», - сказал я, сделав ударение на «иначе».  Опять пауза. И опять  в совершенном спокойствии  она отвечала: «Я ничего тебе объяснять сейчас не буду. Придётся поверить на слово». Теперь замолчал я. Вопросов больше не было.  «А что ты так расстроился? Жениться, что ли на мне собрался?», - с усмешкой, спросила она. Я ничего не стал отвечать.  Говорить ни о чём больше не хотелось.  Пробежали секунды, а может  минуты. По крыше колотил дождь и тонкой, прозрачной стеной  сливался  на землю. Беседку обтекали ручьи , быстрые , полноводные, как реки.  Она резко встала и обратилась  ко мне, холодным, официальным тоном: «Ты долго будешь  молчать? ... Ну, тогда я пошла.  Дай мне  туфли».  «Туфли я тебе не дам, подождёшь  10 минут», - ответил я и   добавил, -  «Куда  ты? Тебя смоет в речку. Дождь  закончится, и я тебя провожу». «Нет, я ждать не буду. Я пойду одна и сейчас», - твёрдо и решительно ответила она.  Я не стал ничего  отвечать и отвернулся. « Ах, так!», - услышал я,  и,  обернувшись,  увидел,  как она выскочила из беседки.  Я схватил туфли и нырнул  за ней, в пучину проливного  дождя. От плотных , холодных струй, перехватило дыхание. Дождь  бил по освещённому склону, мощно и разрушительно, как из брандспойта. Весело и легко  катились вниз  мелкие  камни, листья, бумажки, похожие на белые, легкие кораблики . Она не стала приглядываться к ручейкам, и через  мгновение  уже карабкалась по склону. До чего шустрая, подумал я, никак не ожидал от неё такой ловкости.  Вот, что значит хореографическая подготовка! Попробуй, догони  такую! И полез вслед за ней. Хорошо, что  града  не было.  Отстрелялся, в чистую.  Но дождь поливал плотно,  как из ведра, и вдобавок с дороги на нас  накатывались небольшие волны, дождевого прибоя. Я догнал её по склону  и крикнул: «Люда возьми туфли! Ты же ноги все исцарапаешь. Ну, прости ты меня!»  Она, молча, карабкалась,  не обращая на меня внимания. Платье её стало похоже на материю неясной расцветки, намертво прилипшее к телу. Хвостик волос болтался,  как метёлка.   Я обогнал её и подал ей руку. Она не взяла протянутой руки,  и в сердцах  бросила: «Отвяжись от меня.  А туфли  я, тебе дарю, и не приставай больше ко мне».  Какая упёртая. Я добрался до середины склона и встал на ровную площадку, преградив ей дорогу. Она поднялась  до моего уровня и резко  бросилась в сторону, пытаясь проскочить  мимо. Я быстро и аккуратно перекрыл  ей дорогу .  «Люда , или ты одеваешь туфли, или я тебя не пускаю.  У тебя же  пальцы в крови!», - сказал я. «Что такое? Что случилось? Пожалел чужую невесту?  Какой ты  добрый!», - выкрикнула она, - «А ну, пусти меня, а не то я тебя сейчас заколочу». И она принялась  глухо стучать  по  моей груди, приговаривая : «Добрых людей не бывает! Добрых людей не бывает!»  Наверное, на конкурсе разгневанных красавиц, она бы сейчас вышла победительницей.  « Я спросил тебя. Зачем идёте в гору вы? А ты к вершине шла . А ты рвалася в бой», -  проговорил  я, пытаясь , как-то  смягчить её отчаянный напор.  Ну, никак, она не унималась!  « Да успокойся ты! Не бывает.  Не бы-ва-ет!», -  только и смог выговорить  я, пытаясь  удержать её руки. Она  вдруг остановилась, опустила голову, замолчала.   Вид у неё был растрёпанный и смешной.  А дождь продолжал лить  и лить. «Хорошо! Туфли одевать ты не хочешь, но подержать  в руках, ты их можешь?», - спросил я. Она посмотрела  на меня  виновато и растерянно, но туфли взяла. Я подхватил её на руки и понёс.  Она как-то сразу ослабела и  больше не сопротивлялась. «Ты меня не уронишь?», - спросила она.          «Если ты возьмёшь меня за шею, то будет значительно легче», - сказал я.  «И далеко ты меня понёс?», - спросила она.  «До следующей скамейки …  Эх ты, раненый солдат! Омоем твои  раны,  и я провожу тебя до дома», - ответил я.  «А зачем тебе это надо?», - спросила она.  «Исправляю свои ошибки», - сказал я и усадил её на скамейку. Ступни её ног оказались  совсем маленькими.  Как-то больно сжалось сердце от вида  этих  детских пальчиков,   перемазанных  глиной и кровью. Я вытер травой основную грязь и начисто затер ранки носовым платком, смоченным в дожде.  «До свадьбы заживёт!», - сказал я. Она молча смотрела в сторону, затем развернулась и неуверенно спросила : «Ты на меня больше не дуешься?..»  «Нет», - ответил я.  « Даже если я чужая невеста?» , - переспросила она. «Даже , если ты чужая невеста», - ответил я.