* * *

В общей людской толпе они зашли в актовый зал, а там разъединились: следователь Керьянов направился поближе к сцене, Олег и Колька уселись в десятом ряду у самого прохода. Когда чиновник мэрии открыл встречу и официально представил кандидата в депутаты Законодательного Собрания города Санкт-Петербурга генераль­ного директора концерна «Перспектива» господина Соболева Марка Ильича, аудитория ответила вяловатыми аплодисментами. Несколько раз мигнули фотовспышки коррес­пон­дентов, а телеоператор с направленной то на президиум, то на  электорат камерой стал прохаживаться между зрительскими рядами.

Началась встреча с выступлений различных управленцев и общественников. Все они в один голос отмечали незаурядные качества Марка Ильича: отличный руководитель, надёжный партнёр, меценат, прекрасный семьянин и просто хороший отзывчивый человек, который в любую минуту готов прийти на помощь людям. Слушая все эти дифирамбы, Соболев приятно розовел, улыбался и смущённо покашливал в кулак.

- И что здесь необычного? – прошептал Колька. – Больно надо эту всю лабуду слушать, лучше бы я на хоккей пошёл.

- Так и шёл бы на свой хоккей, - отбрил его Олег. – Я же тебя сюда за руку не тянул.

В принципе, он понимал друга. Встреча и в самом деле проходила обыденно, неинтересно. Выступавшие хвалили кандидата штампованными, набившими оскомину фразами и полусонный зал слушал всё это без энтузиазма, инертно. Чувствовалось, что большинство из присутствующих пришли сюда в добровольно-принудительном порядке. Сидящий позади Олега пожилой мужчина откровенно всхрапнул.

- Ну вот, сейчас ещё наш Тяпа соловьём будет заливаться, - почти с возмущением произнёс Колька, услышав, что слово предоставляется директору их школы. – Три часа будет из пустое в порожнее переливать.

Игорь Петрович Тяпаев, именуемый за глаза учениками и большинством учителей Тяпой, отличался крайне занудным характером и излишней словоохотливостью. Поэтому его появление на трибуне Колька и воспринял с таким негодованием. Но, на удивление, школьный директор был сегодня не слишком разговорчивым. Наверное, его предупреди­ли, что это всё-таки не школьное собрание и следует придерживаться регламента.

- Я очень рад, что имею честь знать нашего уважаемого Марка Ильича, - сказал Тяпа. –  И двумя руками буду голосовать за то, чтобы именно его избрали народным депутатом в Санкт-Петербургское Законодательное Собрание. Кто же ещё, как не он? Это будет действительно народный депутат! О человеке можно судить по его делам. А сколько прекрасных и славных дел совершил и совершает Марк Ильич! Честное слово, устанешь перечислять! И о них уже говорили выступавшие здесь до меня. Я лишь вкратце остановлюсь на том, что сделал Марк Ильич конкретно для нашей школы. Многие из вас, идя сейчас сюда, наверное, обратили внимание, на нашу прекрасную спортивную площадку. На чьи средства её оборудовали? На пожертвования концерна «Перспектива», который возглавляет господин Соболев. Это он достал такие дефицитные трубы для строительства спортгородка и выделил рабочих. А кто позапрошлым летом краску для ремонта школы предоставил и цемент? А три компьютера в класс информатики кто купил? Опять-таки господин Соболев! Низкий вам поклон за это, Марк Ильич, от наших педагогов и детей. Хорошо, когда в эти непростые времена есть такие люди, как вы, всегда готовые помочь подрастающему поколению. А каких прекрасных детей вырастил Марк Ильич! Дочка Марка Ильича - Леночка сейчас учится в одном из лучших лицеев Санкт-Петербурга, где требования к учащимся гораздо выше, чем в обычных школах. И Леночка почти отличница! А как не вспомнить о старшеньком Марка Ильича - о сыне Михаиле?! Миша оканчивал нашу школу. Уже почти три года прошло после его выпуска, но об этом скромном, трудолюбивом и способном  мальчике по-прежнему с большой теплотой вспоминает весь наш учительский коллектив.       

При этих словах директора Колька захихикал. 

- Так тот дебил - сын этого самого Соболева, - наклонился он к уху Олега. – Помнишь, три года назад осенью всё школа на ушах стояла, случай этот обсуждали: из крутого лицея к нам перевели какого-то старшеклассника Мишу по кличке Хорек. Так он зашёл в учительскую то ли пьяным, то ли обкуренным и послал математичку вместе с двумя завучами на три буквы, а ему за это ничего не было. Ещё после этого математичка уволилась. От обиды, наверное. Помнишь?

- Помню, - досадливо отмахнулся Олег. – Помолчи, пожалуйста.

- Ничего себе, Тяпа даёт, - не желал молчать Колька. – Хоть бы постеснялся такое говорить – скромный мальчик! В открытую ноги лижет Соболеву-папаше.

- А ещё я вчера услышал, Марк Ильич, что вы собираетесь усыновить трёх малышей из детского дома? – продолжал выступление Тяпа.

- Не собираюсь, а уже почти усыновил двух мальчиков и удочерил одну девочку, - с ласково-усталым выражением лица кивнул Соболев, от чего заколыхался его тройной подбородок. – Остались лишь небольшие бумажные проволочки. Это самое,.. я так скажу, наш город – это город будущего, а какое же будущее без детей.

- Да-а, - восхищённо протянул Тяпа и картинно всплеснул руками. – Просто нет слов! Побольше бы нам таких депутатов, как вы, Марк Ильич! Я не оговорился, назвав вас уже заочно депутатом. Потому что уверен, без всяких сомнений избиратели нашего округа изберут в народные депутаты именно вас.

- Молодец, Тяпа! Браво! Не ожидал, что ты так быстро закончишь, - обрадовался Колька и посмотрел на часы: –  Ну всё, хватит. И так понятно, что этого очень жирного дядю изберут, просто обязаны избрать. А все эти встречи лишь для проформы – обычное очковтирательство, лизоблюдство и подхалимаж. Как говорится, такой хоккей нам не нужен! Пошли по домам.

Колька приподнялся с кресла.

- Расслабься, - сказал Олег. – Ещё обязан выступить виновник торжества.

Всё это время он внимательно наблюдал за сидящим в центре президиума канди­да­том в депутаты, следил за каждым его жестом, поворотом головы, движением глаз. Благодаря упражнениям из тетради прадеда он уже отлично разбирался в психоанализе, научился по мельчайшим, казалось бы, несущественным деталям поведения человека, определять особенности его характера. К началу выступления Соболева Олег уже составил более-менее чёткое представление о том, каким способом без явно  выраженного контакта, лишь визуально воздействуя на сознание, «развязать» ему язык.