ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ, ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ.

             ТАНЕЦ У ПОДНОЖЬЯ СВЯЩЕННОЙ ГОРЫ.



Ты в любви неуязвим,
Сердцем груб и чёрств душой –
Терминатор!

Обманувшись в ласках милой,
Совершенства ищешь с новой.
Это верно.

Подпевай мне, улыбнись,
В ритме жиги закружись –
Бранль-бурре!

Жар в крови, истома чувств
Словом нежности звенит,
В виреле!

Не желаю перемен –
Молод, весел и силён!
Слава Богу!

Братья, нашей жизни суть –
Будь беспечен – счастлив будь!
Йо-хо-хо!


   
   Среди моих доброжелателей и знакомых развернулась нешуточная борьба за право быть узнанными в героях пьесы. Дабы не разочаровывать никого из моих читателей я проявлю максимум изощрённой дипломатичности и  неистребимой галантности, доставшихся мне от пращуров, непрестанно подвязавшихся в этих качествах, сказав уклончиво: люди, послужившие прообразами героев постановки, учтиво просят не принимать  прочитанное вами за художественный вымысел автора, все описанные события имели место быть в жизни.

   А поскольку я ещё слишком молод и не успел поседеть, испытывая сразу и всё на собственном опыте – многое было записано со слов людей далёких от Парнаса, чьи благодатные склоны, вытаптываются густо толкущимся в его округе стадом лукавых сатиров.



   Лесная Фея, наделённая даром творить чудеса и менять по своему капризу собственный облик, являет танец своего желания.


Там где скалы гранитные
Круто срываются
В пену прибоя,

Её дом соткан ветрами
Дикого леса,
Необъятного Моря.

Забвенье, безумье, мечтание, жизнь –
В кружении танца.
В нём вся её страсть,
Трепет бурной души,
Тоска по любимому.

Он виделся ей: покоритель, герой,
Свободный от страха.
Взошедший на пик
Высочайшей из гор.
И пророчество сбылось!


   Яркий свет слепит глаза, Фея не может угадать, кто тот человек поравнявшийся с ней. Взгляд синих глаз незнакомца подобно блеснувшей молнии обжигает девушку: она смущается, дыхание от волнения прерывается, но такое состояние нельзя показывать.

   Кожа её щёк была прозрачно-бледной. В лучах же рассвета она играла тонким розовым румянцем, как и ясное утреннее небо над их головами.


   - Вы видели мой танец? И что вам понравилось больше всего?


- Вкусив нектар жасмина,

Ароматы мяты,

Во славу праздника,

И в честь любви к тебе,

Пьян без вина,

Блаженство, испытавши,

Ты подарила мне глоток веселья, счастья!

Тобой я не устану восхищаться.

И вторя в хоровом многоголосье,

Твоих поклонников бесчисленного войска

Я громче всех воскликну: "Фея, ты прекрасна"!


   - Вы спустились сюда сверху. Должно быть там, высоко в горах восхитительно. И что же Вы ищете среди сияния льда и безмолвия белых как саван облаков?

   - Путь к самому себе.

   - И только то?

   - Вы говорите с уверенностью девушки, знающей ответ на вопрос, мучающий мудрецов всего мира.  А сами что ищете здесь среди голубых гор?

   - Всё наделённое красотой и талантом. Сегодня, я встретила Вас.

   - И только то?

   - Признайтесь, Вы проделали весь этот долгий и опасный путь ради меня, а не ради поиска святых истин.


- Несравненная Фея Леса,

(может уместнее – Фея Гор?)

Не устану, выражать Вам своё восхищение

Женщину можно ввести в смущение, сказав ей в лицо только чистую правду.

Я люблю Вас и люблю давно.

Вижу краску румян у Вас на щеках – подтверждающую моих слов правоту!


   - Стихию и человека нельзя поженить. Почему же природа кажется нам столь прекрасной? Потому что мы вкладываем в неё наши собственные души. И ты тоже для меня как природа. Вот за это ты мне так дорог.


- Бесценная, моих стихов изысканную вязь

Сподобишься лишь только ты услышать,

Под шёпот звёздный я шепну в ушко:

«Моя навеки, как тебя люблю я»!


   - Возвращайся с победой, и я исполню одно твоё желание.


   Весеннее ликование природы возносится к белоснежным вершинам, вбирая в свой восторженный круг всю неисчерпаемость мира, подобно Чаше Святого Грааля, наполняемого животворящим пламенем Святого Духа, невидимо пронизывающего горы, ручьи, цветы – всё естество, и Фея растворяется в нём.

   - До свидания, Фея, до скорого свидания!