Последнее восклицание Аграева натолкнуло Олега на одну идею, которую он тут же стал обмозговывать, не забывая при этом «скачивать» мысль магната: «Помилуй, Господи, меня грешника, пронеси! Дай долететь спокойно, а я обязуюсь возле своего замка под Шеффилдом церковь построить или даже две: православную и католическую. Только не тряси ты так этот чёртов самолёт… Фу-у, кажется, пронесло. Слава тебе, Господи!.. Придётся и в самом деле теперь церквушки строить… ну, да там видно будет. Ты смотри, как только запал на эту негрососку, так всё и началось. Недаром Фролов любил повторять, что вся зараза от баб. От них он и заспидоносил, царство ему небесное… Что с моим бабьём делать? Борзеть начали, с жиру бесятся, кобылы: Элка на передок слаба - почти в открытую с охранниками трахается, Мишель уже «мерс» и «ферари» не нравятся – «ягуар» ей подавай, Светка бухает с утра до вечера, в алкашку превращается, Ирка – всё по круизам, на моей лучшей яхте волны рассекает, коза морская. Надо было взять весь свой гарем в Африку, да во время охоты скормить львам, а ещё лучше крокодилам... Нет, пожалуй, только троих: Элку, Мишель и Светку, остальные пусть пока поживут…».
Олег отложил журнал, надел наушники и стал смотреть по телевизору зажигательно бодрый клип группы «Квин». Под переливчатые вскрики Фреди Меркури он мягко ввёл Аграева в гипнотический транс. Если бы сейчас олигарх захотел говорить, встать или хотя бы пошевелить рукой, это ему бы ни за что не удалось. Его тело одеревенело и не подчинялось ему, работало только сознание, и то, раздвоенное: в голове Аграева вдруг появился потусторонний голос, который вторгся в его мысли и даже занял там главенствующее положение.
- Здравствуй, сын мой, - беззвучно сказал голос.
- Кто это?! – испугался Аграев, попробовал ухватиться за подлокотники, хотел было вскочить, но так и остался сидеть в кресле, неподвижно застыл, словно восковая фигура из коллекции мадам Тюссо.
- Не надо пугаться, Эдуард. Я тот, к кому ты только что взывал и давал обещание.
- Господи?!
- Да, это я - твой Господь Бог.
- Бог?! Не может быть! Я просто окончательно сошёл с ума: во мне появился какой-то голос и я совсем не могу пошевелиться.
- Ты не сошёл с ума, а пошевелиться не можешь, потому что я тебе этого не разрешаю. Сиди спокойно, не пытайся встать или закричать. После нашей беседы, чтобы понять, что ты в здравом уме и это было всё наяву, можешь ущипнуть себя, если захочешь. А сейчас беспрекословно внимай словам моим.
- Внимаю, Господи.
- Я специально сделал так, чтобы ты, Эдик, полетел в Африку на охоту. Сначала хотел уронить эту крылатую машину в океан вместе с тобой, но…
- Зачем же, Боже, сразу в океан, за что?..
- Не перебивай Господа своего, грешник. Радуйся, что передумал я топить самолёт. Решил сперва поговорить с чадом моим неразумным.
- Слава тебе, Господи!
- Пять минут назад ты пообещал мне, что построишь близ своего замка в Шеффилде…
- Я обязательно построю, Господи! Две больших церкви!
- Не перебивай… Церкви мне не нужны. Для меня главное, чтобы человек имел Бога в своей душе. Ты его, Эдик, не имеешь. Я хочу исправить тебя и направить на путь истинный. Помнишь притчу Иисуса, в которой говорится, что быстрее верблюд пролезет сквозь игольное ушко, чем богатый попадёт в Царство Божье?
- Господи, я как-то Библию… не очень… сначала институт, комсомольская работа, потом бизнес…
- Не читал, значит, а в рай хочешь?
- Господи, мне и здесь пока не плохо, а Библию я обязуюсь прочитать.
- Лучше обязуйся помогать другим людям.
- Я всегда милостыню раздаю.
- Миллиардер купается в роскоши и играет в благотворительность, давая раз в году нищим у церкви жалкие гроши?! Вспомни русских детей-инвалидов, которым ты не дал ни копейки на лечение. Лучше не зли меня, Эдуард, своими оправданиями. Сейчас возьму этот «Боинг» да как… Все жертвы катастрофы попадут в рай, ну а ты, господин Аграев…
- Не надо, Боже! – Истошно закричало сознание Аграева. – Скажи, что я должен сделать?
- Искупи свои грехи, если хочешь жить спокойно и долго. Хочешь?
- Хочу.
- Тогда перечисли десять миллиардов долларов в российскую казну.
- Десять миллиардов долларов?! Это же всё моё состояние!
- Не всё. Всего у тебя сейчас одиннадцать миллиардов.
- Ты всё знаешь, Господи,.. но основная часть этих миллиардов вложена в ценные бумаги.
- Эдик, ты отличный финансовый стратег. Продумай сам, как повыгоднее их продать. Короче, с тебя десять миллиардов. Один миллиард останется у тебя, плюс кое-какая недвижимость, о которой никто не знает, по-моему, не так уж и мало.
- Но…
- Ты заработал своё баснословное состояние, продавая русский металл за границу, уклоняясь от налогов и совершенно не заботясь о будущем своей страны и своего народа. А я ведь давал завет: возлюби ближнего своего, как себя самого. Так что я поступаю справедливо, возвращая деньги назад в Россию. Радуйся, сын мой, из скряги-богача я сделаю тебя бескорыстным меценатом.
- Я радуюсь, Боже,.. но разреши оставить себе хотя бы половину из этой суммы…
- Торг здесь не уместен. Или в течение десяти дней твои десять миллиардов перечислятся в казну России, или…
Как будто специально, самолёт опять попал в воздушную яму – очевидно, этой ночью в атмосфере над экватором бушевали очень сильные бури.
- Ох, твою мать,.. я согласен, Господи.
- Так-то лучше. Только не вздумай меня обмануть. Если через десять дней деньги не будут перечислены, я тебя быстро отправлю в мир иной, а там… сам знаешь, куда твоя душа попадет. Теперь же я выявлю своё благорасположение к тебе, сын мой: запомни, ты не боишься высоты. Да будет так! Всё,.. в смысле, Аминь!
После музыкальных клипов по телевизору запустили отрывки из художественных фильмов. Выход Аграева из гипноза произошел, когда показывали кадры из исторической кинокартины Мела Гибсона «Страсти Христовы». В полной прострации алюминиевый магнат смотрел на экран, где избитый и окровавленный Спаситель нёс свой крест на Голгофу. Сначала Аграев неуверенно покрутил головой, затем пошевелил руками и, осознав, что уже в состоянии двигаться, медленно поднялся с кресла. Сзади тут же вскочили его слуги:
- Вам плохо, Эдуард Рамилевич?
- Ущипните меня.
- Что?!
- Ущипните меня! Сильно, ну! – Аграев протянул вперёд руку и откатил рукав мятой рубашки.
Один из парней осторожно ущипнул хозяина за предплечье.
- Всё-таки это было знамение. Это был Его голос.
- Какое знамение? Чей голос, Эдуард Рамилевич? Примите ещё таблеточку
- Отстань, - отмахнулся олигарх и, едва волоча ноги по ковровой дорожке, медленно побрёл в туалет.
Троица изумлённо переглянулась, тоже вылезла из кресел и стала у закрывшейся перед их носом двери поджидать своего патрона.
Когда Аграев шёл по салону в обратном направлении, самолёт сильно тряхнуло. Слуги по привычке бросились было успокаивать хозяина, но Аграев ничуть не испугался. Никак не прореагировал он и на очередную возникшую по курсу самолёта воздушную яму.
«Получилось, - подумал Олег, наблюдая за своим недавним «пациентом». - Я его закодировал от страха». Привычными упражнениями из прадедовской тетради в последнее время он занимался редко и поэтому считал, что его прогресс в области нетрадиционного самосовершенствования застопорился. Во всяком случае, он и не подозревал, что сможет так легко и просто вылечить человека от испуга. «Может, мне и в самом деле сменить профессию, нахвататься медицинских терминов и стать выдающимся знахарем, почётным академиком экстрасенсорных наук? Буду, подобно всем этим разномастным лекарям-провидцам, через рекламу в газетах предлагать свои услуги страждущим: уважаемые жители города, для снятия с вас порчи, а также реструктуризации и улучшения вашей кармы, проездом из святых мест, прибыл известный маг-целитель Савицкий-Бендер-бей», - эта озорная мысль на минуту прогнала сон, в который подуставший мозг постепенно погружался и основательно утонул до восьми часов утра.
Разбудила Олега стюардесса-мулатка. Улыбка, склонившейся над ним девушки, была ослепительно белозуба, идеально гармонировала с её кофейным цветом кожи и светлой униформой.
- Сэр, - сказала мулатка. – Через полтора часа мы приземлимся в Кейптауне. Не желаете ли вы позавтракать?
- Завтрак – это святое! Только сначала я бы хотел умыться, - улыбнулся в ответ Олег.
|
Комментарии