* * *

Во дворе, освещённом лишь оконным светом квартир, на металлических остатках детской качели сидели трое ребят с горящими светлячками сигарет в руках. Один из них, высокий и худощавый в чёрной безрукавке и светлых брюках щелчком отбросил окурок, встал с трубы и раскованной походочкой направился наперерез Олегу и Кириллу. В руке парень держал литровую бутылку пива.

- Киря, это ты? – спросил он.

- Я, - отозвался Кирилл. – Привет, Дрозд.

«Это Тимка Дроздов, – беззвучно «объяснил» он Олегу. – Сосед наш. И в одной школе учится со мной, только в девятом классе». «Дроздов? – «отозвался» Олег. – Это не тех ли Дроздовых внучок, что жили в двадцать восьмой квартире?». «Точно, он  в двадцать восьмой живёт на седьмом этаже. Вообще-то, Тимка хоть и хулиганистый, но он ничего, нормальный. Только пить и курить начал вместе со старшими пацанами. Но у нас почти все кто старше двенадцати пьют и курят, а ещё таблетки глотают».

- Слышь, Киря,.. – сказал Дрозд и приложился к бутылке. Затем, громко отрыгнув, продолжил: - Тут такое дело… А это кто с тобой?

- Родственник, - ответил за Кирилла Олег. – Так какое у тебя дело к Кириллу?

Дрозд бесцеремонно покосился на него, хмыкнул и перевёл взгляд на Кирилла:

- Родственник? Ну, мне по барабану, кто он, родственник или не родственник, только я тебя, Киря, предупредить хотел. Давай отойдём в сторонку.

- Ты говори при нём, - сказал Кирилл. – Не бойся.

- А чего мне бояться? – снова хмыкнул Дрозд. – Мне всё по фиг, ты же знаешь. Короче,.. там у твоей квартиры уже стоят два родственника, а может уже и вовнутрь вошли…

- Каких два родственника? – удивлённо спросил Олег у Кирилла.

Тот в ответ только пожал плечами.

- Тимка, не темни, объясни всё толком, - попросил он Дрозда.

- А чего мне темнить. Мне всё по барабану и без всякого затемнения. Просто пре­дупредить хотел, - кадык Дрозда зашевелился, вталкивая в хозяина очередную порцию пива. – Я ж говорю: как раз только свет включили, погнал я домой выпросить у матушки червонец. Выпросил с горем пополам. На радостях как оглашенный вылетел из квар­тиры, несусь по лестнице, а возле твоей двери два клоуна топчутся. Один здоровый, высокий, вот как твой… этот родственник. Кулаки, как моя голова. А второй такой,.. обыч­ный. Глаза у обоих настороженные, злые. Зыркнули на меня недовольно, мол, како­го хрена ты здесь гасаешь по этажам и отвернулись. Один из них стал на звонок давить, вроде как культурный. Только у второго я в руке одну штучку засёк.

- Какую штучку?

- Штучку, очень похожую на отмычку. Я такую у Мустафы из пятого дома видел. Он нам хвастался, что она универсальная, любой замок может открыть. Вот я и подумал, что ты же сейчас после похорон дома не ночуешь, а эти двое пришли твою хату выс­та­вить. Сидим вот с братвой, эту тему обсуждаем… Но мне-то всё это по барабану, я по натуре пофигист, ты же знаешь.     

- Значит, эти двое ещё там? – спросил Олег.

- А где ж им быть. Я со двора никуда не уходил, Саня Кислый сам за пивком смотался. А нам с Чуней ходить облом, мы здесь напротив подъезда сидим, трубу зад­ни­ца­ми греем. Говорю, они там – значит, там.

- Может, тебе все их страшные взгляды и отмычка в руке показались? Может, люди просто ошиблись квартирой или этажом?

- Бляха-муха, - ругнулся Дрозд и с вызовом посмотрел на Олега. – Мне показалось? Ты меня, родственник, не доставай. Я хоть и пофигист, но обидчивый. Сказал бы лучше спасибо за то, что я Кирю предупредил.

Он повернулся и, присосавшись к бутылке, опять побрёл к своему седалищу.

- Спасибо, Тима, - тихо сказал ему в спину Олег.

- Дрозд не врал, я точно знаю, – сказал Кирилл, когда они вошли в подъезд. – Что будем делать?

- Ты – ничего, будешь ждать меня здесь. Давай сюда ключи, - строго произнёс Олег и хотел было нажать на кнопку вызова лифта, но вспомнил, что в не элитных до­мах города в целях экономии электроэнергии уже давно отключены все лифты.

Стараясь ступать бесшумно, он стал осторожно подниматься по грязным воняющим мочой и нечистотами лестничным маршам. На пятом  этаже остановился и прислушался. В подъезде было тихо, если не считать, что у кого-то из соседей громко работал телевизор или телекомп. Он поднялся на свой шестой этаж. Никого и мёртвая тишина. Пролётом выше тоже ни души. На цыпочках Олег подкрался к двери своей квартиры, осмотрел замки и коврик. Всё вроде бы в полном порядке, замки закрыты, за дверью тихо. «Что-то напутал этот Дрозд, - подумал Олег. – Может, эти двое на другом этаже были? Жалко, читать с закрытыми глазами научился, а вот видеть сквозь стены… Всё, надо спокойно открывать двери и…». Снизу послышался едва слышный шорох – это по лестнице поднимался Кирилл. Олег потряс ему кулаком, знаком приказал сле­до­вать за ним и пошёл на верхний этаж. На седьмом этаже он остановился и сделал страш­ное лицо:

- Ты  чего не слушаешься! Хочешь, чтобы я тебе уши оборвал? Так в следующий раз оборву. Ясно? 

- Ясно, - шмыгнул носом Кирилл. – У меня есть идея.

- Ты мне зубы не заговаривай. Какая ещё идея?

- Пятьдесят девятая страница тетради, - кратко ответил Кирилл.

«Пятьдесят девятая?» - Олег вспомнил упражнение «Волшебное око», которое основывалось на коллективном внутреннем зрении двух учеников, прошедших тренинг.

- Попробуем? – карие глаза Кирилла светились азартом. - Вдруг получится.

- Давай, - согласился Олег. – Ты сейчас гораздо лучше меня знаешь интерьер и каждую мелочь в квартире, поэтому попробуй поработать первым номером. Сможешь? Я буду наблюдающим.

С полминуты Кирилл настраивался, пытаясь достичь наибольшей концентрации внимания. Его лицо побледнело, на носу и на щеках явственней выступили веснушки. Самую трудную часть «Волшебного ока» предстояло, конечно, выполнять именно ему - создавать для наблюдающего второго номера полное объёмно-зрительное восприятие каждого участка осматриваемого объекта. 

- Начинаю, - прошептал он.

Вначале перед внутренним взором Олега заклубился туман, который медленно стал таять. Сквозь эту редеющую пелену все явственнее стали проступать очертания предметов, освещённых лунным светом: небольшая комнатка, у стены кровать, покрытая таким знакомым Олегу старым габардиновым покрывалом с орна­мен­том из разноцветных роз. Рядом - небольшое трюмо, зеркало которого со дня похорон мамы и её мужа Владимира Всеволодовича так и осталось занавешенным белой тканью. Напротив кровати - большой платяной шкаф. Настенные часы остановлены, их се­кундная стрелка неподвижно замерла на цифре «4». «Дальше», - мысленно попросил Кирилла Олег.

Словно в квартире материализовалась подвижная никому невидимая видео­каме­ра: поле зрения «Волшебного ока» стало смещаться, медленно перешло в большую комнату. Та же темнота, слегка разбавленная весьма жиденькой подсветкой с улицы. На стене висит плоский телевизор, экран которого тоже занавешен тканью. Два кресла, перед ними журнальный столик, сбоку в углу - диван-малютка. Вдоль другой стены стоят сервант с посудой и книжный шкаф, ещё дальше - стол и четыре стула. Изображение движется через центр комнаты, разворачиваясь к окну и двери на лоджию. Дверь закрыта на шпингалеты, значит, как и в комнатах, на лоджии никого нет. «Дальше», - передал брату Олег.

Коридор с запрятанной за шторку настенной вешалкой и тумбочкой для обуви. Возле тумбочки синяя дорожная сумка Олега, которую они завезли домой сразу после его приезда и впопыхах бросили прямо в коридоре. В дальней части коридора видна открытая дверь в ванную. «Волшебное око» движется вперёд и останавливается на пороге третьей комнаты - комнаты, в которой раньше жил Олег, а теперь - Кирилл. Окно закрыто шторой, но всё же очертания мебели просматриваются и, главное, хорошо видно, что в комнате никого нет. «Дальше!»

Изображение дрогнуло и на мгновение покрылось лёгким туманом - наверное, Кирилл уже начал уставать или отвлёкся какой-либо другой посторонней мыслью. Впрочем, зрение «Волшебного ока» быстро восстановилось. Невидимая камера попятилось назад, повернулась, двинулась дальше к ванной комнате и к повороту на кух­ню. Сразу после этого поворота Олег и увидел тех двоих, освещённых бледно-мато­вым лунным светом.