Глава 3.

В двадцать часов весь взрослый контингент базы – восемнадцать мужчин и шесть женщин собрался в штабном вагончике. Бойчишин говорил уверенно и спокой­но. Он обрисовал сложившуюся ситуацию и закончил свою речь словами:

 - У нас с Олегом и Кириллом точка зрения одна и та же: нужно этой ночью отправ­лять детей в космос, а чтобы запуск прошёл нормально, одновременно с ним необходимо провести акцию прикрытия, то есть атаковать банду. У кого другое мне­ние?

- Да какое тут другое мнение, - первым высказался Климов. – Это единственный выход.

- Что тут судить-рядить. Нужно атаковать, - согласился с ним Сердюк и поднял­ся со стула. – У нас на складе ещё три литра бензина оставалось. Можно будет зажига­тельный коктейль сделать. Пятнадцать автоматов, восемь пистолетов, десять гранат. Ничего, повоюем. Все пойдём, в смысле… мужчины…

- Я тоже пойду, - возразила Ирина Калмакова. – Я в детстве в компьютерные стрелялки любила играть, у всех мальчишек из нашего класса выигрывала. Только покажите мне, как пистолет с предохранителя снимать.

- Нужно идти и мужчинам, и женщинам, - поддержала подругу Людмила Бойчи­шина. – Там каждый человек будет на вес золота. А вы, Олег Александрович, и ты, Кирилл, должны быть здесь. Отправите ребят и за базой присмотрите... пока мы утром не вернёмся.

О завтрашнем утреннем возращении Людмила сказала так обыденно, словно соби­ралась сходить на прогулку. Все посмотрели на неё, некоторые даже усмехнулись. Каж­дый из собиравшихся идти в Холмогоры знал, какова у него вероятность дожить до завтрашнего утра. Знала это и сама Людмила.

- Она права. Олег Александрович и Кирилл должны остаться, - Проханов, как и Сердюк, встал. – Пойду к детворе. Со своим Ванюшкой поговорю напоследок…

* * *

От их базы до Холмогор всего четыре километра. Но это по дороге. Сейчас же пред­стояло идти в обход, скрытно от вражеских глаз, по хрустящему под ногами ледя­ному крошеву и снегу. Поэтому группа вышла на четыре часа раньше расчётного времени – времени отправки лифта к спутнику. Первыми ушли в дозор Климов и Горидзе, наскоро сделавшие себе маскхалаты из простыней. Через десять минут после них двинулись остальные двадцать человек. Последним шёл в цепочке Яшин. Он оста­новился перед провожавшим отряд Олегом и сказал на прощанье: 

- Ты уж отправь ребятишек, Олег Александрович, чтобы всё у них нормально было. Пусть живут.

 Сутулая спина Яшина растворилась в ночи. Олег поднял голову и взглянул на небо. Там неярким холодным светом мерцали звёзды, повинуясь шальному ветру, мчались на юг прозрачные обрывки облаков. «А ветер хоть и северный, но тёплый. Завтра должна начаться оттепель, а с ней, возможно, и наводнение…» - он отогнал эту неприятную мысль, мимо склада прошёл к вагончикам, в которых жили дети, и увидел маленькую, щуплую, как у подростка, фигурку Ульяны. В летнем спортивном костюм­чи­ке и босоножках девушка неподвижно стояла на заледеневшей земле.

- Тебе не холодно? – спросил Олег.

Она повернула к нему лицо, печальную и строгую красоту которого не испор­тила белая повязка на несуществующих глазах. С узенького плечика соскользну­ла за спину длинная коса. Строгость тут же исчезла, когда на губах Ульяны появилась ласковая и какая-то застенчивая улыбка:

- Я не боюсь холода, дядя Олег.

Он это прекрасно и сам знал, просто хотел с ней заговорить.

- Хорошо, что это не лунная ночь. Темнота поможет нашим обойти посты. Если бы ещё облаков побольше, чтобы бандиты не смогли увидеть ваш подъём.

- Нет, дядя Олег, этой ночью ветер не пригонит много облаков. Вы будете лежать под берёзой и наблюдать, как спутник стыкуется с лифтом.

«Почему лежать и откуда здесь берёза?» - Олег прекрасно знал, что вокруг базы растут только ели и лиственницы. Но сейчас его волновало другое:

- Ты видишь наш отряд?

- Вижу. Разведчики только что хотели взобраться на Орлиную сопку, но вовремя заметили на ней пост бандитов. Теперь наши обходят сопку слева, там, где в низине рас­тут ели. Мама только что поскользнулась и упала, а дядя Витя помог ей подняться.

- У тебя отлично развито внутреннее зрение и предчувствие будущего.

- Да, дядя Олег.

- Ты многое знаешь, однако не всегда говоришь о том, что должно случиться.

- Когда будущее изменить невозможно, с него разрешается снять пелену тайны. Но нельзя говорить о том, что можно изменить. Чему быть, того не миновать - это закон. И в тоже время человек обязан верить и надеяться на лучшее. Это тоже закон, - губы Ульяны снова тронула улыбка, на сей раз грустная. Её лицо повернулось к той сопке, подножье которой обходил отряд. – Даже сейчас, идя на верную смерть, каждый из них надеется на жизнь.

«Я тоже надеюсь, что хотя бы кто-то из них останется жить, - подумал Олег. – Кто-то ведь выживет, Ульяна?» Он мысленно задал ей этот вопрос, очень желая полу­чить положительный ответ.

- Человек обязан надеяться на лучшее, - повторила девушка. Из-под повязки выкатилась слезинка и покатилась по щеке. – Мне нельзя говорить о том, что можно изменить. Простите, дядя Олег.

- Но я всё-таки хотел бы знать, почему ты мне и Кириллу запретила идти в Холмогоры?

Маленькая тёплая ладошка Ульяны коснулась его лба.

- Закройте глаза, дядя Олег.

Олег подчинился. Перед внутренним взором появилась пустынная тёмная улица. Он осторожно крадётся вдоль стены здания и выглядывает из-за угла. Площадь с тремя пятиэтажками, слева церковь, освещённая костром охраняющих её бандитов. Слышны смех и китайская речь, от света костра на мостовую ложатся вытянутые тени, видны силуэты сидящих людей. Но освещения явно не хватает, чтобы увидеть их лица и ввести в транс. Нужно подойти поближе. Его могут  заметить, но другого выхода нет. Ему страшно. Нет, он не трусит. Страх этот из-за предчувствия какой-то допущенной ошибки. Но всё равно он уже здесь и нужно идти. Не таясь, шагнул из-за угла и пошёл. До костра остаётся всего метров десять. Раздаётся тревожный вскрик и в глаза бьёт яркий луч фонаря. Ослеплённый этим лучом он продолжает идти вперёд и поднимает вверх руки.

- Ай вонт ту спик вис Спартак, - говорит первое что приходит на ум.

Теперь закричали сразу несколько голосов, испуганно и всполошено. Рядом с лучом фонаря полыхнула вспышка, взорвалась в голове миллиардами искр, разбила сознание вдребезги, в мельчайшую пыль, в чёрный мрак…

- Откройте глаза, дядя Олег.

Олег открыл глаза и, приходя в себя от только что увиденного, тряхнул головой.

- Вас и Кирилла убили бы, - сказала Ульяна. – Эти китайцы слишком напуганы взрывами солдат-смертников, чтобы подпускать к себе близко подозрительных людей. Ваша смерть была бы бесполезна, а мы не улетели бы на спутник ни этой ночью, ни завтра… никогда.

Олегу захотелось сказать ей что-нибудь ласковое, но Ульяна и так понимала все обуревавшие его сейчас чувства. Нет, слова были неуместны. Он только погладил девушку по плечу и пошёл обратно в штабной вагон.