Трамвай уныло плелся по вечернему городу. На задней площадке веселая компания молодых людей старалась говорить тихо, но, то и дело срывалась на дружный хохот. Остальные пассажиры, хоть и неодобрительно, но спокойно переносили это вынужденное соседство. Одна старушка даже задремала. Многолетний стаж передвижения на общественном транспорте выработал привычку ни на что не обращать внимание. На ее сон никак не влиял лязг и грохот колес, а мерное покачивание ветерана перевозок только убаюкивало.

Голова старушки периодически падала на грудь. В такие моменты женщина открывала глаза и глядела в окно, убеждалась, что не проспала свою остановку и опять засыпала. Но как бы ни был глубок ее сон, тело не теряло равновесие, а тонкие старческие пальцы не отпускали бечевку, которой была обвязана коробка, лежащая у нее на коленях.

Бабушкина поклажа заинтересовала веселую компанию. Один из парней держал в руках коробку с тортом, но она была намного меньше, чем у старушки. Количество ртов на единицу сладостей было не в пользу молодежи, поэтому они решили устранить эту социальную несправедливость. Подбадривая друг друга тычками в бок, двое парней медленно подошли к старушке. Один из них резким движением вырвал у старушки коробку, а другой положил ей на колени свою.

Все это было сделано очень быстро и вовремя – трамвай прибыл на остановку и двери открылись. Старушка вздрогнула, но ощутив в руках жесткий картон, не стала открывать глаз, а продолжила дремать. Молодые люди в это время, толкаясь и смеясь, выскочили из трамвая.

От бдительных пассажиров данное озорство не ускользнуло. Они дружно осудили молодежь, а самые активные даже успели вдогонку послать проклятие на головы хулиганов. Но так как никто не собирался пуститься в погоню, то активисты народного негодования ограничились тем, что разбудили старушку и поведали ей о постигшем ее несчастии.

Старая женщина некоторое время непонимающим взглядом смотрела то на коробку с тортом, то на пассажиров, но когда трамвай остановился, быстро встала и покинула его.

Степанида Даниловна вместе со своей соседкой пила чай. На столе, кроме чайных принадлежностей стояла только маленькая коробка с тортом. Обе молча кушали торт и запивали его ароматным чаем, иногда прерывая это занятие тихим вздохом.

– Даниловна, да не убивайся ты так, – нарушила молчание соседка, – Бог накажет этих злыдней.

– Да не обижаюсь я на них. Барсика жалко, хотела похоронить его по-людски, за могилкой ухаживать. А теперь… – Степанида Даниловна тяжело вздохнула, и из глаз потекли слезы.