Здравствуйте, уважаемая редакция.

Высылаю на ваше суждение главу из романа, или рассказ из серии "Дэтэпэшки".
Здесь просто два друга и два случая из моей жизни объединены в одно.
В книге этот рассказик является обыкновенной ретроспекцией.
  А вообще задуман многоплановый роман. 
Основной срез - мораль, этика, вера...
Но там и наука и фантастика и история и даже драматюшество.
Действия происходят на протяжении ста лет.
Присутсвуют исторические персонажи.


  КОНТАКТ С ТАМОЖНЕЙ.

...Поскольку Борис и Роман оба были импровизаторами, они любили иногда поиг-
рать в слова со 
своими именами и составляли из них нечто вроде аббревиатур. Например, из 
Рома и Боба у них получалось - "Ром-Баба". Это означало, что у них сегодня будет 
романтическое приключение с употреблением спиртного и женщин.
А "Бром" означало только пьянку. Это родилось под влиянием армейских воспоминаний. 
Там ведь всем солдатам подмешивали в чай или пищу бром, чтобы на "баб не 
тянуло". Правда, скорее всего, у этого средства был коварный затяжной 
инкубационный период воздействия, поскольку ни в армии, ни вот уже больше 10лет
прошедших после нее, они 
этого действия не испытывали и надеялись, что лет 40 еще не испытают.

  Сегодня у них был вариант "Ром-Баба". Вторую половину дня они удачно 
отгостили у своих знакомых. Точнее - у знакомой Романа, но в этот раз она 
пригласила подругу, и у них получилась неплохая теплая компания.
В общем-то, у друзей были паритетные взаимоотношения, но чаще режиссером и "мозгом" 
их действий был Роман, а Боб занимал место лидера в определенных пограничных 
ситуациях, где надо было принимать единственно правильное решение, не 
задумываясь. При этом его большие на выкате глаза принимали 
медитирующе-младенческое выражение, на мгновение он как бы заглядывал 
внутрь себя. Это было качество и врожденное и привнесенное, оттачивал он его 
уже когда проходил подготовку по программе спецназа, где иной раз все решали 
даже не секунды, а сотые их доли.

  В этот раз обед, как и полагается, плавно перешел в ужин. И вот, вспомнив 
о фалло-металлическом процессе, имеющем обыкновение происходить с мостами в 
навигационный период в их городе, и о том, что у Романа на завтра были 
запланированы дела, а Бобу надо было явиться на службу, они подхватились и, 
оставив своих дам блаженно засыпающими, помчались ловить машину.
Выкатившись из парадной в чирикающий птицами двор, они быстро пошли к высокой 
подворотне, ведущей на улицу.
Был разгар белых ночей, солнце в это время суток отсутствовало на небосклоне, 
но не оставляло небо город без внимания и держало ситуацию под контролем 
причудливым, достаточно интенсивным и, из-за наличия облаков, мистически- 
 сиреневатым светом. Невысоко над горизонтом сырным сухариком висела луна.

  Боб быстро шел раскачивающейся походкой, держа руки в карманах, выпятив 
вперед живот и оттопырив назад локти засунутых в карманы рук, все время 
находясь в положении Пизанской башни. Только, если та стояла с наклоном в 
одну сторону, то Боб отдавал должное всем направлениям розы ветров, но при 
этом никогда не падал и даже не спотыкался. Это была особенность его 
вестибулярного аппарата. Роман же, поскольку держал его под руку, был 
вынужден повторять синусоидальную траекторию его шага, как спутник большой 
планеты. Издалека они выглядели как пьяные спешившиеся Дон-Кихот и Санчо 
Панса. Правда,Роман вовсе не был ни толст, ни низок, что называется выше "средней
возвышенности, но рядом с другом он выглядел надо признаться мелковато.
На выходе из подворотни им встретились три "бронеподростка" с явно 
агрессивными намерениями, более того - один из них одной рукой держал за 
волосы белокурую девушку, а другой пытался попасть ей по лицу, приговаривая
 -Тебе что сказали, сучка, иди, буди свою мамашу и тряси ее на деньги, не то 
тебе мало не покажется.

  Друзья резко остановились, Роман направил потвердевший взгляд в сторону 
происходившего, а его друг стоял, делая верхней частью туловища круговые 
движения и "поводя очами семо и овамо", производя 
впечатление невменяемого. Наверное, именно это расслабило ребят. К тому же их 
было трое, и все были достаточно крупные. Они обернулись и злорадно 
заулыбались.
В это момент Роман рявкнул
 -Эва, шалупень, соси сюда.
"Бычки" оставили девушку и начали приближаться полукругом, уж непонятно 
специально или случайно, но полукругом, как бы пытаясь охватить друзей в 
кольцо.
Роман выдернул свою руку из под локтя товарища и с пьяным юмором встал в 
позицию "киба-дачи", лихорадочно вспоминая свои чахлые познания из школы 
"Кунг-фу", которую он по врожденному слабоумию посещал несколько лет назад.

  Поза была коношно выразительной, противник обязан был оценить "серьезность"
 грозящей им опасности. Но тут Боб, не вынимая рук из куртки, прыгнул в одному
 ему известную оптимальную точку для нападения и, как-будто сразу протрезвев, легко будто по-балерински раздал три 
удара ногами. При этом его штанины от удара о голень издали резкие 
шваркающие, похожие на аплодисменты звуки. Ребята охотно и послушно раскиули 
свои тела веером по газону. Двое из них - один на боку, другой на спине -
лежали не двигаясь, и выглядели вполне умиротворенными, 
 а третий очухался, встал на карачки и замотал 
головой. Роман подошел к нему, взял за шкирку, разогнул, поймал его мутный 
взгляд и сказал:
- Прочти своим дружбанам, когда очухаются, лекцию о пользе избирательности в 
общении. От отсутствия таковой можно поиметь неприятности для организма.

  Тут он нагнул голову, резко и сильно ударил ею парню в нос, отчего 
раздался хруст и на белую футболку воспитуемого обильно пролились две струи 
"жидкости похожей на кровь". Затем повернул его к себе спиной, взял за 
запястья, завел руки назад, натянул как лук, и пяткой с нажимом толкнул
 незадачливого супостата в зад. Тот, мельнично махая руками и показывая ребристые подошвы кроссовок, 
заторопился ногами опередить свой центр тяжести, но, явно не справившись с 
задачей, ткнулся лицом в траву и забарахтался в ней. 

Роман хотел сказать еще 
что-то нравоучительное, но Боб стал отталкивать его животом в сторону:
 - Пшли, пшли, - сказал он, - а то сейчас менты явятся. Гостиница ведь 
рядом.
Действительно - недалеко возвышался веер "Прибалтийской", таинственно 
посвечивая немногими горевшими светом окнами.
 -Ну и что, что менты? Ты ж сам мент.
 -Мент-то мент, но без удостоверения.
 -Дык где ж оно?
 -Где-где - на рояль положил, а рояль в форточку стянули. Говорю ж - забыл. Пошли, я 
сказал. А то пока будут выяснять - когда родился, где состоял, в чем 
участвовал, и что мы делали в Саратове - на службу опоздаешь.
 Роман послушно развернулся, взял под руку вновь "опьяневшего" приятеля, и 
опять, так же раскачиваясь, они пошли в сторону перекрестка.

  Роман, ткнув большим пальцем через плечо, спросил у друга:
 - Ты тех-то двоих не угробил? Уж больно они смирные лежат?
Боб снисходительно скосил глаза и с высоты своего роста пробубнил:
 - Не боись, наберутся сил от земли-матушки и "пойдут они ветром гонимые".
Роман пытался еще несколько раз оглянуться, но каждый раз был настойчиво 
увлекаем своим другом прочь.
 -А девчушка-то куда делась? Ты не заметил?
 -Да Бог с ней. Она в таком состоянии была, что и нас могла бы испугаться. 
Пусть к маме поторопится.
  
Они прошли еще метров триста, встали на перекрестке и осмотрели пустынную 
в это время улицу. Уже почти совсем рассвело. Наконец, из-за угла резво 
выкатила веселая зеленая "шестерка", обутая в широкую резину и в блестящие 
хромом, редкие по тем временам и кокетливые пряжки колпаков на колесах.
- Давай, телепай, - сказал Роман и подтолкнул приятеля локтем. Дело в том, 
что у Боба была необычная способность останавливать машины взглядом. Роман 
мог полчаса бабуином вприсядку прыгать как вдоль, так и поперек проезжей 
части, махая руками с зажатыми в них купюрами разного достоинства, но 
результат был один - машины останавливались не чаще, чем у других. Но стоило 
 Борису, даже держа руки в карманах, встать на краю тротуара, как около 
 него останавливалась первая же свободная машина, даже если рядом 
голосовали претенденты женского пола, как с детьми, так и без таковых. Так 
случилось и на этот раз - машина охотно замигала, рыскнула вправо, 
притормаживая, начала "бортоваться" и, наконец, кивнув капотом, застыла.
Когда она останавливалась, из смутных блестящих пятен на колесах заморгали, 
выделились и замерли широкие "спицы" в виде трилистника, вероятно от фирмы 
Мерседес-Бенц.
 -Во как, гляди, Боб, счас на елочной игрушке, похоже, поедем.

 Роман рванул дверь на себя, из салона потянуло запахом хорошего 
автомобильного парфюма, и по асфальту почти зримо раскатились мощные басы 
качественной музыки. Веселый парень за рулем охотно согласился "притопить до 
мостов", услышав посуленную сумму, хотя по его виду можно было подумать, что 
он поехал бы и задаром. Настолько были сильны испускаемые им флюиды 
довольства всем: машиной, музыкой, да и вообще жизнью. Роман упал на 
штурманское кресло и тут же пристегнулся - он доверял как водителю только 
себе самому. Боб же, согнув свои габариты пополам, втиснулся на заднее 
сиденье. Хозяин радостно протянул руку, представился:
 - Сергей, - и спросил - Ну, как?
 - Что как?- Спросил Роман.
 - Как колпаки?
 - Нормально, все блестящие,- ответил Роман.
Друзья тоже представились и еще раз напомнили о том, что они торопятся. 
Как-будто пропустив просьбу мимо ушей, Сергей зашелся в монологе о том как, 
где и за сколько он приобретал такое диво. Машина уже свернула на 
Наличную и помчалась со скоростью километров 120 по свободной улице к 
повороту на Большой проспект.

  Роман так заговорился с хозяином, что они оба почти не смотрели на дорогу. 
Парень-то оказался тоже далек от трезвого состояния. Хотя было не понятно 
от чего: от "дури" или от алкоголя. Боб же сунул свою щекастую голову меж 
подголовников передних сидений, подоткнул подбородок вывернутой ладонью и 
полуслушал, полудремал. Вдруг он похлопал водителя по плечу и вежливо так 
и протяжно сказал:
- Молодой человек, извините, что я Вас перебил, но вам не кажется, что пора 
притормаживать?

  Был у него такой грех, его по пьянке часто заносило в придаточные 
предложения и запятые оборотов светского разговора и, если бы он позаботился 
укоротить эту тираду, то, может быть, и не случилось бы того, что случилось. 
Роман с водителем одновременно повернули головы в нужную сторону и увидели, 
что на них надвигается маленькое колонастое здание бывшей царской таможни, в 
которое упиралась Наличная улица в месте г-образного поворота на проспект, и 
Роман вспомнил, что там был очень высокий бордюр. Далее раздался визг резины 
по асфальту и все ощутили мощный тупой удар. Романа рвануло вперед, но ремни 
удержали его от контакта с лобовым стеклом. Боб же потом рассказывал, что 
при виде надвигающегося препятствия он рефлекторно попытался встать в боевую 
стойку и поэтому чуть приподнялся. В результате он впер свое грузное тело, с 
таким же тяжелым матюгом и кряком, между сидящими на переднем сиденье, и с треском 
воткнулся башкой в торпеду. 

  Потом, в наступившей внезапно тишине (и 
двигатель, и музыка почему-то заглохли), они с удивлением несколько секунд 
слушали через открытые окна, как отлетевшие брызгами кокетливые колпаки, 
гордость хозяина, раскатывались, рикошетом задев поребрик, по асфальту и, 
с затухающим дребезгом, на нем умащивались. Как во сне Роман отлепил Боба от 
пластмассы торпеды, посмотрел на лоб - крови не было, и с натугой отвалил 
его назад на сиденье.
- У тебя есть что-нибудь железное и холодное? - спросил он у Сергея.
Парень, глядя куда-то прямо и в пустоту, автоматическим движениеь взял левой 
рукой монтировку, лежавшую, вероятно, между порожком двери и сиденьем, и 
протянул Роману. Тот взял ее и, в свою очередь, передал другу:
- На, приложи, а то завтра лоб как у дельфина будет! А ты ведь у нас 
"котиком" на флоте был. Начальство может не понять и заподозрить в сокрытии 
анкетных данных.
  
Тот послушно взял ее и со шлепком приложил к гудящему челу. Сергей уже 
очухался и начал озираться. Потом они одновременно вылезли из машины и 
задумчиво подошли к передку. Все 4 фары, чуть наклонившись вперед от удара, 
удивленно рассматривали тротуар.
- Попробуй, машина заводится?, - сказал Роман.
Поскольку результат был нулевой, он открыл крышку капота и пошуровал там 
немного. Наконец двигатель закряхтел стартером и оживился. 

  Борис тоже вышел из машины и они с Романом стали наблюдать, как Сергей ,с унылым видом 
грибника, которому попадаются одни поганки, начал собирать свои блестюшки. 
Боба же, вероятно, опять потянуло на высокий "штиль", и он загудел голосом 
проповедника, накладывая на Сергея монтировкой что-то похожее на крестные 
знамения:
- Воистину сказано: "Есть время разбрасывать колпаки, есть время собирать"
 Вероятно, он умел гипнотизировать не только глазами, но и ягодицами, потому, 
что они вдруг обнаружили стоящую рядом с ними машину патриотической марки 
"Победа". На сей раз дверь открылась сама, оттуда пахнуло кислым запахом 
папирос типа "Север", и дедуля отставного вида поманил их корявым пальцем.
Сергей же уже стоял как хохол с кавуном, держа подмышкой собранные диски. 
Опомнившись, Роман отшелестел ему 3 купюры вместо одной обещанной и сунул ему 
отобранную у друга монтировку.
 -Давай, друг. Торопимся мы. Уж извини. Спасибо. Езжай ремонтироваться.
  Они с удовольствием плюхнулись на заднее сиденье "Победы", купили у 
хозяина бутылку вина и, теперь уже со скоростью 40 км\час, поехали в 
сторону дома.
Правда, на мосты они уже не успели.