Суббота

  Встал в 7 -30. Оделся. Пошел на кухню кипятить чайник.  Кошка Муська  сидя на табуретке, встретила меня трогательной   нотой -  ЛЯ.  Нотой грусти и печали. Утренний репертуар.  Брало за душу. Барсик   её не поддержал. Решил не раздражать меня лишний раз. Просто смотрел   снизу вверх, и предусмотрительно берёг свои голосовые связки . Был он стар , жил не торопливо, звуки извлекал редко. По утрам кошек кормила Ольга, потому что вставала позже меня на один  час. Сегодня  время позволяло, и я быстренько нарезал им мясо и навалил холодной каши. Барсик  моментально прибрал кусочки, а Муська  с чего-то вдруг  принялась изучать содержимое чашки. Посмотрела,   и  отошла не солоно хлебавши. Передумала.  Отложила на потом. Чего пела?  Чего грусть - тоску нагоняла?

Рабочая суббота.  Иду на остановку. Лёгкий морозец, скользкие дорожки.   На остановке пропускаю автобусы –« 10» (долго ехать), « 13» – ( долго  идти ). Дождался тройки.  Народу – три человечка.  Место в углу, у окна, пустует. В будние дни это  сиденье постоянно  занимала женщина  около сорока. Правильные черты лица , красивые чувственные губы, на ушах вероятно дорогие серьги, но лицо не живое ,застывшее, похожее на маску.  Она  неторопливо  рассаживалась, слегка приподнимала своё точёное, чуть постаревшее личико, закрывала глаза,   и застывала. С таким непроницаемым  видом  ехала до центрального рынка.  Вставала, открывала глаза , именно в такой последовательности, вставала , открывала глаза и важно и так же неторопливо выносила свое тело из автобуса . И где тот лимузин, который должен был доставлять её к какому-нибудь рыночному  ларьку? Мне кажется, мужчины, ехавшие в автобусе, на неё абсолютно не обращали ни какого внимания. Не то место, не то время.                   

   Сегодня билетёршей оказалась миловидная девушка  с грустными глазами. Мелочь, которую я выгреб из кармана, она взвесила на руке, и не считая бросила в свою сумку . Монеты звякнули, как пиастры, на дне сундука. Зевая, подала мне два билета. Я показал на пальцах ,что мне нужен один. Она устало махнула рукой и пошла на своё место. Села и закрыла глаза. До того ли ей было! Через полчаса выхожу на остановке. Пешеходная дорожка зашлифована уборочной техникой до зеркального блеска. Я осторожно заскользил   к месту работы . Подул  встречный ветерок и обдал меня  колючими  снежинками.  Захожу в корпус «В» за ключами. За стойкой – ни кого, в  холле ни души. Поворачиваю голову на лево.  В комнатке администратора , вернее в освещенном проёме комнатных  дверей -силуэт Елены Геннадьевны, вопросительно застывшей  с кружкой чая. Освещённый силуэт смотрелся  красиво , как на праздничной, цветной  открытке. Не хватало  только ёлочки за её спиной. Завидев меня ,она радостно всплёснула руками, и с места, бодрым , звонким голосом напела : «Доброго утра! Доброго утра! Ой, как это мы с вами пересеклись?»  Я ей , что – то учтиво отвечаю, улыбаюсь, беру ключи и выхожу на улицу.

Да…. Не все так радостно встречают. Посмотрим, что далее? Что день грядущий нам готовит? В холле корпуса «Б», администратор, как и положено всем администраторам, находилась на своём коронном месте. Ни имени, ни отчества, я её не помнил. Про себя отмечал, как чем -то похожую на актрису Ольгу Волкову. Вежливая ,  неулыбчивая . Предельно собранная. Такую, никогда не застанешь врасплох.  Сидела  на своём рабочем месте, как приколоченная. Поздоровалась. Вопросительно  заглянула в глаза. Пауза.  Подала ключи и вежливым голосом , осторожно заметила, о заторе на 5 и 9, этаже. Весть была не благой, и радости, ну ни как не прибавляла.  Я не подал виду и в таких же вежливых интонациях ответил  ей : «Хорошо!»  Хотя хорошего  в этом ничего  уже не было.  С грустью в сердце пошел смотреть содержимое бака.  В баке мусора – кот наплакал. Значит всё, что должно было  с грохотом промчаться по мусоропроводу и успокоится на дне этой посудины, плотно зависло где-то на уровне восьмого этажа. Объём весьма приличный. Пятничный, вечерний.  Усиленный.  Если такую массу столкнуть разом,   то можно будет послушать звук падающей бомбы . Не атомной конечно, но грохот поднимался такой, что дух захватывало. Двухстворчатые двери  мусорной камеры, воздушной  волной выбивало напрочь.  Даже закрытые на ключ.

Приоткрыл двери   камеры и поехал на восьмой. Этаж встретил меня гулкой тишиной. 10 утра и ни звука, как в музее. Крепок сон после пятницы.  Пошел по чистому кафельному полу. Оглянулся – следы, чёткие ,красивые.  Мысленно извинился перед   собственниками, не забыл пожалеть  уборщицу.   Сдвинулось удачно.  Частями. Мусор лениво  съехал  и беззвучно осел на дне бака. Можно  праздновать победу. Но как- то не весело. Уж слишком всё просто. Без усилий. Для подстраховки  запустил с 21 этажа бутылку с остатками красного вина ( любезно оставленную возле мусоропровода, разочарованным  любителем изысканных напитков) . Мелодично звякая, посудина пулей пронеслась по трубе и ловко вонзилась  в пятничные, вечерние отходы .  Крепкая какая! Обычно бутылки бились,  ударяясь о тормозную перегородку.  Эта прошмыгнула целёхонька. Такой  штуковиной  наверное  можно кирпичи толочь. Ну, или заряжать в пушку. Крушить стены замков. А вино – то осталось недопитым.  Треть бутылки. Внешняя оболочка хороша . Внутренние  содержание  не очень. Бывает.

   Вышел на улицу.  Падал снег .  Из пустоты .  Густой, белый , пушистый. Очумелые вороны  отчаянно  прорывались сквозь плотную пелену падающего снега и через меж  корпусной тоннель уходили в город. В поисках лучшей доли. Одиноко бродила дворовыми  тропинками  молодая мамаша с коляской, похожая  на снегурочку.  Вся из снега.  Под скамейкой  возле корпуса «Б»  скромно затаились два мудрых голубя.  Как будь – то спали.  Пережидали  непогоду,  и  быть может,  грустили  о лете.