Сразу за поворотом шла ожесточенная схватка. Около десятка крупных волков окружили одинокого воина, опустившегося на одно колено и вращающего над головой длинный сверкающий меч. Неподалеку еще несколько серых хищников пытались взять в смертельное кольцо отчаянно лягающуюся лошадь. Пара бездыханных волков лежала у ног неизвестного воина.

         Аргнар на ходу спрыгнул с коня и бросился на подмогу. Его меч с глухим хрустом вошел в бок матерого вожака стаи. Яростно рыча, волк извернулся, пытаясь дотянуться до человека, но короткий удар кулака, закованного в стальную перчатку, сломал ему шею, довершив дело. Глаза зверя подернулись мутной поволокой, и он замертво рухнул на землю. Еще два волка одновременно прыгнули на Аргнара с разных сторон, норовя вцепиться в живот. Одного из них он зарубил на лету, а второй попал под могучие копыта Аргнарова жеребца, подоспевшего на помощь хозяину.

         Остальные волки, поджав хвосты, ссутулившись и злобно рыча отступили, припадая к земле. Они нехотя отбежали к лесу шагов на двадцать и, усевшись полукругом, угрюмо следили за людьми, зализывая раны на боках и глухо ворча. Не пряча меч в ножны, Аргнар подошел к незнакомцу, продолжавшему стоять на одном колене, опираясь на длинный меч. Из рваной раны на его ноге упругими толчками хлестала алая кровь. Одного взгляда для Аргнара было достаточно - не подоспей он вовремя, пировали бы волки этим вечером.

         - Следи за этими дьяволами! - произнес Аргнар, опускаясь на колени возле раненого.

         Он воткнул меч в землю рядом с собой и, осторожно прикоснувшись к рваным краям раны, сосредоточился, призывая на помощь целительные силы.

         Быстро темнело, но выкатившаяся из-за верхушек леса луна разлила бледное сияние по округе.

         Через некоторое время кровь постепенно остановилась. Аргнар быстро достал из седельной сумки чистую холстину и, разодрав ее на длинные полосы, сноровисто перевязал рану. Затем поймал и подвел лошадь незнакомца, которая испуганно вздрагивала и жалась к людям, поглядывая на волков. Подставив плечо, Аргнар помог раненому забраться в седло, а затем сам вскочил на своего коня.

         - Я еду в Скурбел, - сказал он.

         Незнакомец спокойно пожал плечами и так же немногословно ответил:

         - Значит нам по пути...

         Не выпуская из виду волчью стаю, невольные попутчики бок о бок двинулись по тракту в сторону запада. Лошади тревожно прядали ушами, косясь на хищников, которые серыми тенями трусили по краям дороги, с глухим ворчанием настойчиво преследуя ускользающую добычу. Волки сопровождали людей до самой окраины бора, так и не осмелившись напасть еще раз. Добыча оказалась им не по зубам. Лишь перед самым рассветом, когда тракт вырвался из теснины враждебного леса на степной простор, волки, наконец, окончательно отстали, послав вслед удаляющимся воинам злобно-тоскливый вой, исполненный бессильной угрозы.

         Справа, разбавленная редким всхолмьем, простиралась широкая зеленая равнина, словно ковром, покрытая пышным душистым разнотравьем. Вдалеке показались плоские крыши крепких приземистых строений окруженных высоким плотным частоколом. Это были Свободные поселения. Здесь обосновались вольнолюбивые люди, которые не пожелали стать подданными какого-либо из монархов. Они жили тем, что обрабатывали землю и разводили скот. Эти люди были трудолюбивы и немногословны, к пришлым относились настороженно, но без злобы. В случае нужды небольшие поселения быстро превращались в маленькие крепости, которые даже для стальных дружин воинственного королевства Эрденех были весьма крепким орешком. Аргнару нравились суровые и мужественные поселенцы, которые из поколения в поколение упорно отстаивали свою независимость. Нынешний правитель Форвана - герцог Хэдмир не враждовал со Свободными поселениями. Будучи человеком умным, он справедливо решил, что лучше вести с ними мирные торговые дела, чем изнуряющие и совершенно бесплодные войны. К тому же в случае нападения врагов на герцогство, на пути у них будут дружественные Форвану соседи-поселенцы, которых так просто не одолеть, а войска Хэдмира всегда готовы были придти им на помощь.

         Аргнар остановил коня и внимательно огляделся вокруг.

         Место было открытым и хорошо просматривалось во все стороны на много лиг. Поднимающееся по чистому небосклону солнце вызолотило, начавшие желтеть верхушки оставшегося позади темного леса. С севера со стороны пользующихся дурной славой Безмолвных топей над самой равниной молочной пеленой мягко стелился белесый туман, пытаясь дотянуться до Малурийского тракта холодными полупрозрачными щупальцами. В воздухе ощущалось прохладное и терпкое дыхание ранней осени, напоминающее о неизбежном увядании и скоротечности жизни.

         - Здесь отдохнем... - решил Аргнар, слезая с коня.

         Незнакомец молча кивнул, соглашаясь, и тоже последовал его примеру. Когда он опустился на землю, по его лицу пробежала едва заметная болезненная судорога, но с плотно сжатых губ не сорвалось ни единого звука.

         Аргнар одобрительно хмыкнул - он уважал мужественных людей. Раскладывая на плотной холстине сыр, хлеб и овощи, он украдкой рассматривал неизвестного воина. В том, что это именно воин, не было никаких сомнений. Об этом красноречиво свидетельствовали крепкие жилистые руки, на которых многочисленные схватки оставили свои отметки в виде тонких шрамов. Под запыленным дорожным плащом виднелась добротная кольчуга из вороненой стали, перепоясанная широким поясом с видавшим виды длинным мечом. Лицо незнакомца было худощавым, скуластым, а прямой с небольшой горбинкой нос придавал ему едва уловимое хищное выражение. Из-под коротко стриженных волос спокойно и внимательно смотрели карие глаза. На вид воину было около тридцати пяти лет.

         "Наверняка он мог бы стать достойным противником..." - машинально отметил про себя Аргнар, наливая из походной фляги вино в кружку и подавая ее спутнику.

         - Мое имя - Аргнар, - произнес он, поднимая кружку в приветственном жесте. - Выпей, согреешься...

         - Ратон, - коротко представился раненый.

         Он принял кружку и осушил ее несколькими большими глотками. Затем, отломив кусочек сыра, принялся неспеша его жевать.

         Аргнар плеснул и себе из фляги, а затем тоже приступил к еде. Глядя со стороны, можно было подумать, что встретились два давних приятеля и, расположившись за дружеской трапезой, вспоминают дела давно минувших дней. Они даже в чем-то были похожи друг на друга. Оба высокие, худощавые, закаленные в испытаниях воины. Но было и еще что-то, неуловимое на первый взгляд.

         Аргнар запустил жилистую пятерню в гриву своих черных волос, кое-где уже пробитых ранней сединой, откинул их назад и, щурясь, подставил суровое лицо теплым лучам солнца, поднимающегося все выше и выше. Твердый подбородок, обросший короткой бородой, и жесткая складка губ говорили о волевой, скорее всего замкнутой натуре. Высокий же лоб свидетельствовал о незаурядном уме. Голубые глаза в обрамлении многочисленных мелких морщинок... В их бездонной глубине смешалось воедино целое сонмище чувств: затаенная печаль, отрешенность и уверенность, спокойствие и настороженность. Эти глаза хранили в себе все то, через что довелось пройти Аргнару за долгие годы скитаний по землям Вальгарда.

         В свою очередь Ратон тоже со сдержанным любопытством поглядывал на своего спасителя. Он впервые встретился с Аргнаром лицом к лицу, хотя уже был изрядно наслышан об этом суровом воине-одиночке. Правда, он больше был известен под прозвищем Странника, но имя Аргнара тоже пользовалось уважительной репутацией. На постоялых дворах и в придорожных трактирах нет-нет, да и вспоминали с восхищением (реже - с неприязнью) его имя в связи с какими-нибудь боевыми действиями или рыцарскими турнирами. Аргнар был живой легендой Вальгарда, а мальчишки просто бредили им, устраивая самые настоящие поединки на деревянных мечах за право получить почетное прозвище Странник.

         Забывшись, Ратон попытался рывком приподняться и скрипнул зубами от боли. Ногу словно обожгло огнем. Пытливо взглянув на него, Аргнар передвинулся поближе и протянул руки к повязке.

         - Дай-ка я гляну... - произнес он.

         Размотав повязку, Аргнар внимательно осмотрел рану, молча накрыл ее ладонями и сосредоточился. Его лицо словно окаменело, резче проступили скулы, вздулись вены на висках, а высокий лоб покрылся мелкими капельками пота.

         Почти сразу Ратон ощутил, как по ноге начало волнами разливаться мягкое тепло, жгучая боль постепенно уходила, а вместо нее появился слабый приятный зуд.

         Аргнар убрал руки и вытер лоб тыльной стороной ладони. Ратон заметил, что его пальцы мелко вздрагивали, словно после невероятного напряжения. Посмотрев на ногу, он вскинул на Аргнара удивленный взгляд. На том месте, где всего лишь несколько минут назад зияла кровоточащая рана, розовел свежий рубец. Он-то и чесался.

         - Ты владеешь магией? - спросил Ратон.

         - Нет, магия здесь не причем ... этому меня научил в юности наставник, - нехотя ответил Аргнар.

         Он протянул руку Ратону, помогая подняться, а затем направился, было, к своему коню, но Ратон задержал его ладонь в своих руках.

         - Послушай, Аргнар, я не большой мастер говорить красивые слова, но сегодня ночью ты действительно спас мне жизнь там, у Волчьего бора и вот теперь опять помог... Отныне я твой должник!

         Аргнар кивнул головой.

         - Я сделал то, что сделал бы любой другой, окажись он на моем месте. А сейчас нам пора отправляться дальше, пока солнце не начало припекать. Впереди еще долгий путь, а укрыться от палящих лучей в степи негде.

         Он легко, словно юноша, вскочил в седло и, дождавшись Ратона, тронул поводья.

         Легкий степной ветерок мягко овевал лица путников свежей прохладой. Жизнерадостно щебетали беспечные птицы, радуясь погожему дню. Тракт широкой прямой лентой рассекал равнину, устремляясь на восток в сторону Сторожевых гор. Кое-где из-под толстого слоя дорожной пыли выглядывали углы растрескавшихся каменных плит, которые когда-то устилали весь Малурийский тракт. Слева, плавно сворачивая на север, убегала длинная цепочка низких Глинистых холмов, размытых дождями и поросших жесткой щетиной бурой травы. На их лысых оплывших вершинах, словно сгорбившиеся нищенки, копошились сварливые вороны, о чем-то хрипло споря между собой. Поговаривали, что под этими холмами покоятся руины очень древнего города, охраняемые неупокоенными душами его неправедных жителей. Будто бы они из века в век терпеливо поджидают алчных искателей кладов и, когда те приходят в надежде отыскать сокровища, нападают на них, утаскивают во мрак бесконечных подземелий и превращают в своих рабов, обрекая на ужасные вечные мучения. Места здесь были неверные, и даже свободные поселенцы старательно избегали их, ставя свои хутора только с южной стороны Малурийского тракта, - подальше от древних холмов.

         Солнечный диск подымался все выше и выше, постепенно подсушивая тонкую утреннюю росу. Над землей уже подрагивало знойное марево, размывая даль нечеткой вуалью. Вовсю стрекотали неугомонные насекомые. Их звон висел над разомлевшей степью, несмолкающим многоголосием сопровождая путников. Своя, непонятная для людей жизнь кипела в густых степных травах.

         Копыта гулко и размеренно стучали по пустынной дороге, взвихряя рыжеватые облачка глинистой пыли. Несколько раз в пути Аргнар и Ратон видели недалеко от тракта поселенцев, сметывающих в стога подсушенное сено. Мужчины и женщины работали на равных,- дружно, слаженно. Завидев двоих воинов, они выпрямлялись и, опираясь на вилы, долго провожали седоков изучающими взглядами, вполголоса о чем-то переговариваясь между собой. Чувствовалось, что чужаков здесь не очень жалуют. Да и было отчего. Поселенцы хоть и жили вольницей, но постоянно подвергались нападениям разношерстных разбойничьих шаек, которых в последнее время заметно прибавилось. А то, бывало, что и воинские отряды кого-нибудь из правителей, время от времени решавших поживиться за счет хуторян, пробовали на крепость их поселения. Так что приходилось держать ухо востро.

         На седьмой день совместного пути в отдалении слева показалась сплошная стена дремучего леса. Мощные, в два - три обхвата стволы могучих деревьев высоко возносили густые темные кроны, которые, переплетаясь вверху разлапистыми узловатыми ветвями, образовывали плотный непроницаемый для солнечных лучей свод. Подлеска почти не было, и пространство между стволами просматривалось шагов на сто. Но дальше все тонуло в зеленом полумраке.

         С любопытством разглядывая молчаливый угрюмый лес, Ратон поинтересовался:

         - Что это за дебри?

         - Голодный лес, - коротко ответил Аргнар, неодобрительно покосившись на усмехнувшегося попутчика.

         - Прости, друг, я в этих краях впервые, - признался Ратон. - И мне интересно, почему у этого леса такое странное и пугающее название? Может быть, в нем обитают какие-нибудь чудища?

         Аргнар нахмурился, а затем нехотя ответил:

         - Есть там что-нибудь или нет - мне не ведомо, я в этой чащобе не бывал ни разу. Только ни один из тех смельчаков, что рискнули разведать Голодный лес, обратно не вернулись. Наверное, потому у него такое название. Старожилы из крепости, куда мы едем, поговаривают, что это проклятый лес. Его корни с жадностью пьют гнилую омертвелую воду Безмолвных топей...

         Немного помолчав, Аргнар в свою очередь задал вопрос:

         - А ты едешь в Скурбел наниматься на службу или как?

         - Я уже состою на службе. Еду к советнику Муриду, - спокойно ответил Ратон.

         Аргнар удивленно вскинул бровь, но промолчал.

Мурид был главным придворным магом герцога Хэдмира и пользовался среди тамошней знати большим влиянием. Аргнар несколько раз встречал его в личных покоях герцога, и маг ему вовсе не понравился. Уж слишком услужлив и суетлив был Мурид в присутствии правителя. Его маленькие, как у свиньи, бегающие глазки никогда не смотрели прямо, прячась в глубоких норах глазных впадин. Ходили какие-то неясные слухи о том, что он будто бы тесно связан с темными колдовскими силами и тайно занимается запрещенными обрядами, хотя, скорее всего это были только досужие вымыслы. Аргнар не очень-то верил им, но и к Муриду относился достаточно настороженно, подсознательно чувствуя, что с этим магом не все чисто.

         "Интересно, какое дело может быть у Ратона к Муриду? Не похоже, чтобы такой воин состоял на службе у этого мерзкого чародея..." - с сомнением подумал Аргнар, но вслух ничего не произнес, посчитав, что это его не касается.

         За незатейливой беседой время летело незаметно.

         День все быстрее клонился к вечеру. На западе еще тлел, догорая последними углями, багровый закат, а с востока уже вкрадчиво подступали мягкие сумерки, неся с собой освежающую прохладу приближающейся ночи. На быстро темнеющем небосводе робко просияли первые звезды и рассыпались мигающим жемчужным бисером. Голодный лес, подернутый сизой дымкой, словно бы осмелел и придвинулся вплотную к тракту. Беспокойно зашелестели, потревоженные внезапно налетевшим северным ветром, листья. В глаза ударила колючая пыль.

         Махнув рукой, Аргнар пришпорил своего коня и поскакал вперед, туда, где у обочины дороги виднелось ветхое приземистое строение полуразрушенного трактира. Ратон последовал за ним, прикрывая лицо от пыли полой плаща.