РУБЕЖ. Повесть. На «Строке» - 41.
Часть 1. Ржевское стояние. Глава 7. -4 7.2 …В обоз? (продолжение)
…Саперы из группы Колодяжного занялись минированием устоев моста, готовя его к неминуемому взрыву, во время боя с подоспевшими немцами. Они обязательно будут отбивать мост. Пожар казармы и комендатуры ярко освещал редеющую утреннюю тьму теплой июньской ночи, а с северо-востока поднимался веселый рассвет, растворяя сумеречную ночь в зареве пожара. А Мишка сматывал обрезанные, на той стороне, концы полевого кабеля, брошенного через реку. Два полевых телефона после боя уходили в обоз, связист освобождался от своего необычного груза. …Миха тому радовался, ведь теперь он, перекинув свой карабин через плечо, смело бежал на мост, занять место в строю разведчиков Колодяжного, связь в этом бою более не требовалась. Пробираясь вдоль берега по березняку, он все повторял шёпотом: «Минное поле… минное поле… проход вешками отмечен… вешками отмечен… на пулеметную точку идти… минное поле… вешками отмечен… вешками…» …В это время из глаз посыпались искры, и голова раскололась на пополам… Падая, парень зацепился стволом карабина за сук дерева, и развернувшись вокруг этого сука, упал на спину. «Что это?..» - глаза у Миши были открыты, вверху взгляда летали мурашки, и он отчетливо видел приближающегося к нему немца. Немец заглянул ему прямо в глаза пытаясь понять, жив тот или мертв. Он внимательно разглядывал застывшие очи русского парня. Мишка, как-то инстинктивно схватил фрица за шкирку, наперекрест сдавливая немцу глотку воротником гимнастерки изо всех сил, которые у него были. Глаза фашиста полезли вверх почти до макушки, он судорожно пытался хватать Мишкины руки, вытянутые до предела, пытаясь их разжать, но руки у русского парня были очень цепкие, и очень сильные, а дышать фрицу было уже нечем. Он попытался нажать Трифонову на лицо, но ладонь соскочила с его щеки, на которой была струйка крови... и опять соскочила, и опять. Еще, через несколько мгновений, фашист затих, голова его повисла над лицом Трифонова, а глаза врага смотрели куда-то в Мишину грудь… Связист направил тело немца вправо, тот упал на свое плечо с опрокинутой головой по-прежнему, куда-то смотря мертвыми глазами. Трифонов привстал на локте, продолжая смотреть на мертвого немецкого солдата, лицо которого было как у мальчишки. В голове кроме громкого звона находилась пустота… и, где-то вдалеке сознания смешная тупая боль. Небо было уже синим, еще сумрачный, но свет уже окутал все пространство вокруг Михаила… и только тут он почувствовал, как у него раскалывается голова. Он откинул со своих ног ноги фашиста, и сел, в полной мере ощутив силу удара по голове, видимо прикладом. Левой рукой он потрогал затылок, рука оказалась в крови. Он медленно, стараясь не делать резких движений головой, встал, лес сильно качнулся то в одну, то в другую сторону, и никак березки не могли принять вертикального положения в его глазах. Опять посмотрел на задушенного немца. В душе кольнуло. «Неужели это я его… человека… Господи! Прости меня грешного...!» В мозгу промелькнули лики святых на исцарапанных стенах их Телешовской церкви, укоризненное лицо Шурки с курносым носом под теплым мамкиным платком... Он стоял и смотрел на убитого немца, сколько времени было понять трудно. Еще не опомнившись, обратил внимание, что из-под ног мертвого немецкого пацана, который его минуты три-четыре назад чуть не убил, торчал приклад немецкого карабина. Это был первый фриц… это был первый человек… жизнь которого прервал сильный не высокий русский парень. Мишке почему-то стало его очень жалко… Под расхлябанными ногами врага, и прикладом карабина, краснели первые ягодки земляники, и вокруг много, много беленьких цветочков. «Нынче много ягод будет» -подумал Трифонов. А березки опять качнулись в его глазах, и Мишка опять переступил ногами, потеряв равновесие…
Продолжение на «СТРОКЕ»: http://stpoka.ru/proza/55315---1----7-5.html
Предыдущая глава на "Строке": http://stpoka.ru/proza/55294.html
В начало на "Строке": http://stpoka.ru/proza/54900.html
г. Тверь
|
Комментарии
А если быть откровенней, тесть, он прошел войну от 42го до 45го. Встретил Победу в Будапеште... а домой в конце 42го пришла похоронка. Узнав об этом в госпитале, перестал писать домой, чтобы не погибнуть второй раз.