Белый щенок, потомок многих породистых собак, родился в частном секторе миллионного города Омска в апреле 2000 года. Были у его матери хозяева, или же она была вольной жительницей города, я не знаю.

Этот микрорайон и сейчас называется Немецким Посёлком, теперь только по традиции. В начале девяностых отсюда, как и из других мест Омской области, на историческую родину массово уезжали этнические немцы. В Россию они попали ещё при Екатерине Великой, при советской власти у них даже была автономная республика в Поволжье. Но в 1942 году перед наступающими частями Третьего Рейха их переселили в Сибирь и Казахстан, мужчин мобилизовали в Трудовую армию. В Омской области они были третьими по численности населения. Некоторые из переселённых до конца жизни говорили с акцентом. Молодое поколение отлично говорило по-русски, не забывая при этом родной язык, потому что дома говорили по-немецки. На Омской радио даже был час немецкого языка. Раз в неделю на немецком языке передавали новости, рассказывали о трудовых успехах немцев, транслировали интервью с ними. Числительные корреспонденты произносили по-немецки, а передовики производства – по-русски, видимо, и дома говорили так же.
И вот начался их исход. В области это обрушило цены на индивидуальные жилые дома. И моя средняя сестра в 1993 году купила дом в Немецком посёлке Омска у отъезжавших, продав свою квартиру в Большеречье. И на этой улице в 2000 родился Чипка. Сразу после рождения, он проживал в покрышке от грузового автомобиля «КрАЗ», лежащей на газоне около забора. Как бы сложилась судьба его в городе, можно было только предполагать, но в это время как раз моя племянница с мужем ехала в Большеречье, и я отправил белого щенка к своим родителям, которым давно уже была нужна маленькая собачка. 
Там пёсику сразу же дали имя. Продвинутые в IT-технологиях племянники назвали его Чипкой. Родителям понравилось легко запоминающаяся кличка. Соседи же присвоили ему и фамилию, когда спрашивали друг у друга, чей это маленький беленький щенок. Так Чипка оказался на службе в сельской местности, в благоустроенном двухквартирном доме. Спал он в прихожей у порога на куске овчины. Вдоль порога по полу проходила труба центрального отопления. Так что место ему досталось тёплое. Его охранные обязанности были – услышать входящих и подать хозяевам сигнал голосом. Мама называла его голос звоночком, а отец часто брал пёсика с собой, когда выходил из дома.
Когда я приезжал к родителям, Чипка сначала встречал меня как чужого, незлобно лая. Но при этом разрешал потрепать шею и почесать за ухом. Я немного возмущался:
- Ах ты, неблагодарный, я тебя устроил на хорошую работу с предоставлением жилья, а ты на меня же и лаешь?
Потом пёсик меня запомнил, начал узнавать сначала по голосу, а потом и по внешности. Чипка стал встречать меня, радостно виляя хвостом.
Однажды Чипка пропал. Таких маленьких собачек в сельской местности не садят на цепь. Они свободно выходят за ворота в специальный лаз, бегают по улице, а на чужих лают только на своей территории у дома. Вот и Чипка поздней осенью убежал куда-то и пропал на две недели. Сосед случайно обнаружил его в глубокой яме, из которой пёсик не мог выбраться самостоятельно, но спасённый, сам вернулся домой. Измождённый, голодный, но живой. Сосед проводил его до дома родителей и рассказал, как спас собачку. Родители выходили его, осторожно откормили, и Чипка продолжил свою охранную деятельность. 
Иногда пёсика приглашала пожить у себя младшая сестра, проживавшая тогда через дорогу от родителей. Чипка жил у родителей больше шестнадцати лет, пережил моего отца. Умер пёсик уже после смерти мамы. 
Собаки – очень верные друзья человека. Приручили мы их не менее десяти тысяч лет назад, и вот с тех пор и живём бок о бок с этими домашними питомцами.