Возвращаясь к теме войны, тяжело, - очень тяжело понять, ощутить, объяснить. Вот как, находясь в окопе, практически в земле. Вода под ногами и дождик с небес. Как вынести эти тяготы? Не озлобиться и не плюнув в сердцах на эту промокшую землю, не сказать:

- А оно мне надо? Пусть тот, чьё это село, пусть за него сам и воюет! Чей это город? Чей это лес? Чьё это всё в округе! Пусть сами?

И вот как вот, глядя на этих ребят двадцать первого века, можно обхаять и унизить словами достигнутое в ту войну, нашими предками?

И только тот, именно тот, кто побывал в таком окопе. Кто мок под дождями и выжаривался под палящим солнцем. Тот, кто мёрз в окопе под снегом и выносил все тяготы службы и долгие часы ожиданий. Под обстрелом или наоборот в оглушающей тишине.

Вот только он вам скажет:

- Любовь! Любовь к Родине! Любовь к своей жене! Любовь к своей семье, детям и родителям! Любовь к своему городу и своему окружению! Именно эта любовь держит людей на передовой!

И это не праздные слова. Их не говорят везде и всюду.

И это не поймёшь, пока не окажешься на передовой.

Да-да! Вы правы. Мы снова в зоне боевых действий.

Приехали вчера, поздно вечером. Не успели ещё осмотреться как уже стемнело.

Наш друг, Серёжа, провёл импровизированный концерт. Вот так вот сходу, в землянке. Для тех, кто рядом. Спел под гитару несколько песен.

И людям приятно, и вроде как гордость переполняет. Мы не прячемся и не боимся.

Мы рядом с теми, кто охраняет покой.

Ночь прошла спокойно. По словам бойцов: - было тихо.

Со слов моих спутников: - глаз не сомкнули.

Да уж. Атмосфера ещё та. Нет возможности привыкнуть с первых минут к звуку выстрела или пролетающей не вдалеке трассирующей пули.

Как известно – «У страха глаза велики»

Все пули и снаряды летят только ко мне.

И лишь через несколько дней начинаешь замечать за собой, что ты уже не реагируешь на отдалённый звук выстрела.

Ну а пока? Пока мы боимся.

Тяжёлому броне жилету мы радуемся, как бетонной стене – спасёт. Каска тоже хорошо. Успокаивает. Хотя вот слово «пресса» на спинах наших спутников, немного настораживает. Поговаривают что ВСУшники не любят журналистов, и это ещё со времён Савченко. Очень уж не нравилось описание бандитских грабежей на захваченных у Донетчан землях. Грабежи дач и жилых домов.

Лето, а нас заливает! В окопе вода по щиколотку. Промокли. Хорошо, что всю аппаратуру оставили в машине, а саму машину в селе, где и будет концерт при клубе. Здесь мы налегке. Одна проблема – гитара Серёги. Он без неё ни куда.

Вот и сейчас. Нет бы оставить в блиндаже, тянет за собой. Одна защита – кожаный чехол.

Зато! Дождик затих. Мы стали рассматривать близкие позиции оппонентов. И тут…

Тут тихий голос и переливы гитарных аккордов. Серёга запел. Для всех, кто рядом. Тех, кто на службе и на посту.

Да! Концерту быть! Людей не оставят без красоты и добра, но не все смогут прийти или попасть на концерт. Поэтому каждую свободную минуту Серёга поёт. Для них. Для нас. И для хорошего настроения.

После дождя стоит тишина. Только капли падают с листьев на землю, звонко шлёпаясь на непросохшие лужи.

Лихая песня несётся над землёй.

Птицы подхватывают и щебечут в листве.

Та-та-та. Виу – виу.

Разнеслось над тишиной.

Шлёп, шлёп.

Что-то впечаталось в стену окопа.

Дзынь, шлёп.

Чья-то каска отразила удар.

И тут же – Вж-ж-ж-ж, бух. Бух.

Пара разрывов миномётных мин.

- Восьмидесятка лупит. Сказал кто-то рядом.

Мы присели и переглянулись.

Серёга затих.

- Та не шугайтесь. То им ваша гра та писни сподобались.

Прокомментировал самый молодой из солдат.

Серёжа продолжил свой мини концерт.

Ещё несколько раз, в нашу сторону открывали пальбу, но песни лились не спешным потоком.

Люди приходили и уходили. Кому на пост, а кто с дежурства.

Завтра концерт, а пока…

Пока Сергей радует зрителя на месте службы. В окопе.

Володя и Виктор читали стихи.

А Сашка выдал свои новые, короткие рассказы. Почти анекдоты. Смеялись от души.

Вечерело. Мы вернулись к своим. Туда, от куда начали своё ознакомление.

Собирались уже наладить ночлег, но тут понеслось…

Началось такое, что и не описать.

Это надо было видеть и прочувствовать.

Метрах в тридцати от нас. Выстрел. Второй.

Дежурный выскочил из землянки и кинулся в сторону выстрелов. Мы следом.

А там…

Зарево на пол неба. Грохот и канонада.

Автоматные очереди с обоих сторон.

Выглядывая из окопа, увидели взрывы на ничейной полосе и, вроде как, тени людские. А может показалось? Со страху-то?

Взрывы, коих было три или четыре, прекратились, а звуки автоматных очередей ещё минут семь не смолкали.

Но вот улеглось всё!

Тишина…

То тут, то там, одиночные выстрелы.

Уже собирались в землянку, но тут Серёжа:

- Тише. Слышите?

- Да нет. Тишина.

- Слушайте. Звуки. Нет стоны. Слышите?

- Да тихо.

- Прислушайтесь. Звук не постоянный. Вот. Вот, слышите? Ага. Опять.

- Ну у тебя и слух Серёжа. И правда где-то стонут.

- Пошли по окопу. Может помочь кому надо. Вдруг раненные есть.

- Идём. Только пригибайтесь по лучше. Здесь вам не футбол.

- При чём здесь футбол?

- Да рты поразеваете, а здесь и снайпер может быть. Пришли.

- Что у вас тут за шум?

- Рядовой Ковгур. Да, наверное, на мины нарвались. Я курил, а вот Мишка, молодец, увидел, что кто-то крадётся. Вот и пальнул пару раз. Наверняка попал, хотя может и просто спугнул. Там дёрнулись в сторону и на свои же мины. Теперь до утра не сунутся. Факт.

- Так вроде стонет кто-то.

- Ну ясное дело, они же и стонут. Но ходить здесь и днём то опасно, а ночью совсем дураков нет. С утра во всём разберёмся. Как только рассветёт, так вы приходите. Всё сами и увидите. И мёртвых, и раненых.

Мы медленно двинулись к своей землянке.

Но заснуть долго не удавалось. Там, на ничейной полосе, могут лежать люди и истекать кровью, а ничего с этим поделать нельзя. Не хочешь оказаться одним из них – жди утра.

Только рассвело, мы вскочили и чуть не бегом, на сколько это возможно в окопе, согнувшись, рванули к месту вчерашней перестрелки.

- Ну что там?

- Эх! Опоздали вы. Ну хоть что-то посмотрите. Выглядывайте. Стрелять прока не будут. Но всё равно с умом, а не по пояс.

Мы стали выглядывать, но из-за высокой травы, было плохо видно

- ВСУшники скинули свой флаг, нацепили на древко белую наволочку и сюда пришли. Смотрите. Своих собирают. Всю ночь стонали и плакали.

Белый флаг из наволочки был воткнут прямо в землю.

Семеро военных. Один боец с миноискателем. Один офицер. Трое с белыми повязками на рукавах, с красным крестом. Двое просто военных.

Санитары осматривали кого-то и оказывали помощь. Потом перекатили на плащ-палатку раненого. Позвали солдат и те, в сопровождении сапёра, отправились к своим позициям. Санитары подошли ко второму, потом к третьему. Ещё и ещё.

Взмах рукой. От позиций вышел сапёр и ещё двое рядовых.

Забрали очередного раненого.

Осмотрев остальных, санитары и офицер направились в расположение.

Рядовые ещё шесть раз возвращались за погибшими. Последний раз пришёл один. Видимо самый молодой. Схватил свой белый флаг и бегом обратно, к окопам.

- Ложись! Быстро все в окоп.

И только мы спустились на дно, как над головами просвистели первые пули.

— Вот вам бабушка и Юрьев день. Кто к нам с войной придёт, тот на своих минах и подорвётся!

— Это как это?

- Да как! Хотели к нам диверсионную группу забросить, чтоб ваш концерт сорвать, да ещё и бойню на нём устроить, да наши бойцы высмотрели их ночью и наказали.

- А вы от куда знаете про их планы?

- Так их же было десятеро. А ранеными и убитыми они подобрали только восьмерых. Мы ещё до рассвета, двоих в плен захватили. Теперь они тоже ваш концерт посмотрят, только правда в наручниках и бинтах.

- А можно на них, на пленных посмотреть?

- Да на концерте и пообщаетесь. Мы таких в самом конце на сцену выводим. Пусть о себе всю правду услышат, прежде чем их на кого-то обменяют. Вы знаете – это очень поучительно. Из тех, кто хоть раз на сцену поднялся, больше не воюют. По домам разбегаются.

Сейчас хоть успокоились на счёт русских войск. Раньше вообще приходилось по окопам водить. Россиян искать. Теперь же просто не понимают, как их регулярные части не могут нас поработить. Трудно понять тех, кто защищает свою землю, если ты на стороне захватчиков. Многие кричат что они освобождают Украину, но поговорив с ними, предложив пойти захватывать Винницу там или Сарны, смотря от куда они сами, до них начинает доходить абсурдность их попытки освободить Украину от самих себя!

Концерт?

Концерт, конечно, состоялся! И не один. Мы проехали по всей линии соприкосновения. Побывали в городах. Встречались и общались со многими людьми. Большинство понимают трудности, с которыми они сталкиваются. Но все!

Запомните! Все верят в лучшее! И вам желают всего самого наилучшего.

Здоровья, любви и Мира.

Как вернёмся, я вам всё это и расскажу.

v\:* {behavior:url(#default#VML);} o\:* {behavior:url(#default#VML);} w\:* {behavior:url(#default#VML);} .shape {behavior:url(#default#VML);} Normal 0 false false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:8.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:107%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri",sans-serif; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-bidi-font-family:"Times New Roman"; mso-bidi-theme-font:minor-bidi; mso-fareast-language:EN-US;}