Необходимость НЭПа осознали внезапно: во время Кронштадтского мятежа против политики военного коммунизма, развала промышленности и продразвёрстки. Матросы требовали «власть –Советам, а не партиям». Вопроса о новой экономической политике на съезде даже не было, но его пришлось включить в повестку дня. Делегатов съезда "бросили на кронштадтский лёд", как говорится в стихотворении.

Ленин считал НЭП - дорогой к содружеству цивилизованных кооператоров. Утверждал, что это "всерьёз и надолго!" Уже тогда первые коммуны в сельском хозяйстве показали свою несостоятельность. Зарплата была не по труду, а всем поровну. Заинтересованности в труде не было. НЭП оживил экономику.

Как объясняли потом историки, стране нужно было проводить индустриализацию. Нужно было что-то продавать за границу, чтобы получать станки, технику, нанимать инженеров. Уже тогда массово вывозился за бугор лес, который валили заключённые. «Торгсин» скупал у населения драгоценности. Продавались картины великих мастеров с сюжетами на библейские темы, мы ведь были "атеистами", а кроме того рассчитывали получить их обратно после мировой революции. Но всего этого было мало. Нэпманам широкая индустриализация была не нужна, их цель - прибыль. Экономические методы управления были чужды руководств. Предпочтение отдавалось командным. Был ещё хлеб, который можно было продать за границу, но как его взять у крестьян? "Выручила" коллективизация. У колхозов хлеб можно забрать легко. Ещё в восьмидесятых годах кое-где висел лозунг: "Первая заповедь хлебороба:  собрал урожай - сдай план государству!". А уже потом всё остальное, а это семена для следующего урожая, зарплата колхозникам, приобретение новой техники.

Доходило до жесточайших перегибов. Пламенный украинский революционер Косиор (поляк по национальности) забирал у крестьян даже больше хлеба, чем от него требовал не менее пламенный грузинский революционер Джугашвили. Потом виноватыми в этом оказались почему-то только русские, а это время назвали голодомором украинцев, хотя голод был по всей стране.

Могли ли провести индустриализацию, не свёртывая НЭП и не проводя коллективизацию? Наверное, могли. Сбор урожая к 1932 году упал почти в два раза по сравнению с 1928. Такими были итоги перехода от НЭПа к коллективизации. 

Уже тридцать лет спустя, западные журналисты спрашивали у Хрущёва: «Почему Вы не покупаете у своих крестьян хлеб по такой же высокой цене, которую платите американским фермерам»?Ответ генсека был ошеломляющим: это подрывало бы основы социализма. Стимулирование зарубежного сельского хозяйства, по Хрущёву, не подрывало основы нашего. А ведь во всех документах партии социализм считался самым справедливым строем.