Шпалы отсчитывали секунды жизни, одна за другой, одна за другой, мерно позвякивая окованными железом ботинками. Детектор даже не пискнул когда он вышел на путь. Такой заманчивый и свободный перевал таил в себе, страшную и смертельную ловушку. Время замерло, только шаги, сколько их уже сделано, а сколько ещё будет сделано, ради чего, зачем. Шлеп-шлеп, отбивали ритм ноги. «Пока я иду, я жив» - сказал кто-то в его памяти.
Рюкзак давил плечо, автомат больно колол бок. Возможно, надо было бросить все это. Он хотел, что б когда его нашли выглядеть героем, таким человек, который бросил вызов самой Зоне посмеялся в лицо. Вот, когда его найдут… Если найдут… Будет ли искать. Неизвестно кто ещё над кем посмеялся. Сталкер вздохнул, скорчил гримасу вроде улыбки, попытался запечатлеть ее на своем лице. «Гнать надо такие мысли», подумал он «она только и ждет когда я дам слабину». Снова раздался мирный звук шагов. Первые мучительные часы уже давно минули, когда хотелось бежать, куда угодно, лишь бы быстрее, он бежал. Почему, нет? Все равно никто не узнает. Будь возможность сдаться, сдался бы, в плен, в рабство, куда угодно, обратно в замкнутые стены, своей первой квартиры или к ней. Возможности не было, да желание уже тоже.
Большой миру за пределами Зоны, жестокий несправедливый, предательский. Слова, только слова, для слабых людей, которыми они прикрывают собственную трусость и слабости. Запертые в душных комнатах показывают кулак политикам, врачам, учителям и просто не приятным им людям…
Автомат, звякнув, упал на насыпь. Сталкер смотрел на него, пытаясь заставить себя поднять его. Подцепив его ногой, он сделал резкое движение, что б подкинуть и поймать в воздухе. Потеряв равновесие, свалился на рельсы, рюкзак смягчил падение.
Небо. Оно плыло над ним, бесконечно голубое, белые облака образовывали причудливые фигуры, а желтое солнце слепило глаза. Интереснее здесь меняется день и ночь.
Сталкер открыл глаза. Серое небо давило на голову. Все больше ничего. Только серость и глубокая тоска.
Город оставался позади, в нем его первая работа, девушка и жизнь. Тогда он думал, что делает шаг вперед, идет к успеху, что жизнь здесь стала, не выносима. Это последнее «извини». Как можно было смотреть на все, снова, делать вид, что все хорошо. Была мечта и он уехал к ней. Трусливое бегство, понимание поступков пришло позднее, тогда не было времени думать, нужно было «идти вперед», сейчас его не куда было деть.
Пустая консервная банка улетела в кусты, сталкер продолжил свой путь. Делай дороги повороты, он бы уже давно остановился бы, дожидаться смерти, ему бы казалось, что все идет по кругу, но на счастье, а может и нет, она была прямая, все, же страх не позволял оставлять предметы и даже просто долго смотреть вниз. Боясь увидеть, запомнить, хоть, что-то.
Хочу, хочу, хочу, ее желание заставили его пойти в Зону, легкие деньги, большой хабр, снова месяцы спокойствия и неги. Потом, опять это укради, заработай, достань. Новый рейд, опасности и царапины, раны, смерть. Зачем, же тогда постоянно возвращался к ней. Нет, она не была ему нужна, сам бы довольствовался малым, черно-белый телевизор, пиво раз в неделю, месяцами нестиранная одежда, работа охранником, любовь продажных женщин и не какой Зоны, томного взгляда в спину, будто не понимающего, куда и зачем он идет, что может, не вернутся…
Рельсы зазвенели, в глаза ударил яркий свет, сталкер едва успел отскочить от приближающего поезда. Вагоны проносились совсем рядом, стук мешал сосредоточиться. Этот грохот, наконец, умолк, только легкое дрожание земли напоминала о нем. К нему бежали люди. Что они говорят, не разобрать слов. Сквозь свист в голове, пробивались редкие слова, товарищ, перестройка, партия, советский союз, ЧАЭС, Припять.
Прошлое, он попал в прошлое. Какой год, сколько времени. Сталкер постучал по запястью, ему показали часы. Это же время первой катастрофы, уже должна была быть, но ее не было. Вдали поднимались башни станции.
Вот в чем его предназначение, надо устроить аварию, чтоб вернуть равновесие мира. Автомат выпустил косую очередь, срезав, стоявших перед ним, людей. Быстрее, будущее убегает, с каждой секундой меняется, исчезает, как и он сам. Ворота были гостеприимно распахнуты, сталкер бежал, со всех сил перепрыгивая через две шпалы, ворвался в главный зал и дальше по железной дороге, идущей вверх по лестнице. Стой, шпалы?!
Сталкер открыл глаза. Почему в Зоне нет насекомых. А может, есть, никогда не наклонялся, что б это выяснить, а вот земля не пахло привычным перегноем и травой. Он перевернулся на спину, достал из кармана ПДА, убедился, что сигнал SOS, отправляется стабильно. Вскинул автомат и дал очередь в воздух, переложил его под голову и наблюдал, как в небе стоят серые облака. Иногда казалось, что они совсем близко, можно потрогать рукой, а иногда, что это просто большая картина. Слеза скатилась с его глаз, нет, он не плакал. Не было жалости, о напрасно прожитой жизни. Жизни ли. Тридцать четыре это ещё не старость, можно даже сказать самый расцвет сил. В его случае закат.
Сталкер перевернулся на бок и припал ухом к рельсе, пытаясь услышать, где нибуть далеко, шум, вибрацию, жизнь. Тишина, одиночество… Шаги застучали по шпалам, оставляя эти чувства позади.
Как же его звали, до Зоны, Саша, Сергей. А как его зовут в ней. Пот застил ему левый глаз, он вытрал его рукой и с удивлением посмотрел на красное пятно, на рукаве. Вспомнились слова одной песни, а вот имя или кличка, нет.
А ведь до бара-то всего минут 15-20, а может больше или меньше, сталкер открыл карту. ПДА моргнув, погас, села батарейка. Ну, в общем, не важно, последние мысли до входа, на проклятый перевал, однозначно были веселы и беззаботны, карман уже ощущал мятые купюры, а губы первый радостный поцелуй, тело заботливую подругу. О чем он думал минуту назад?
Вот сталкер держит своего сына в руках, но у него нет сына, значит видение, надо посмотреть от кого он. Кто станет его женой, он заметался по комнатам, ища ее. На глаза попалась записка, «Дорогой буду поздно. Люблю, целую». Вот так, любит, целует.
Сталкер пошатнулся и упал с насыпи. Вдавив гравий лицом, нос вдыхал, песок и пыль, а мысли неслись дальше. Интересно, почему, не спотыкаюсь об шпалы, сколько осталось еды.
Пальцы зацепились за рельсу и втащили тело на железную дорогу. Тело и голова жили разной жизнью, по очереди сдавались или тянули вперед. Топ-топ ноги потянули его дальше, а голова бессильно замоталась из стороны в сторону. «О, запнулся» подумал он, упав вперед. Челюсть громко клацнула, а во рту появился привкус крови. Сталкер попытался вытянуть кровь из ранки, что б хоть как-то смочить горло, но это только ещё больше раздразнило жажду. Он вытащил нож, признак могущества, мастерства, силы и… смерти. Оголил запястье, поглубже, поглубже, кричали мысли, и конец, мучениям, а дальше неизвестность.
- Не хочу неизвестность – прошептал он.
Холодное лезвие, вонзилось в запястье, слегка поранив кожу. Кровь побежала по руке, большими каплями падая в рот, прямо в горло.
Сталкер открыл глаза, выпавший нож поранил щеку, а из раны набежала не большая лужица, успевшая впитаться в гравий. Он зачерпнул, его и насыпал в рот, пытаясь высосать, ещё, хоть чуть-чуть влаги.
Дорога побежала вперед, оставляя события в воспоминаниях.
Контролер стоял рядом с перевалом и вслушивался в поток эмоций заблудившегося человека. Он сейчас ослабнет и умрет, станет легкой добычей, но за ним идти нельзя, там ловушка. Монстр чувствовал это и пытался достать жертву, телепатией, взять под контроль, но живой разум сопротивлялся. Прошла уже не одна ночь, пока он караулил сталкера. Который продолжал барахтаться в аномалии и ни как не хотел помирать. Мертвое тело легко подчинить и вывести из ловушки, по крайне на это надеялся контролер. Сам же он рисковать не хотел. Волна воспоминаний накатилась на него, человек снова, что-то вспомнил. Монстр закрыл голову руками, он их не понимал и не хотел видеть. Он мотнул головой и зарычал, есть хотелось очень сильно, пора было оставить караул и найти жертву посговорчивей, но уйти не получалось, хотелось ещё окунутся в прошлое жертвы, почувствовать не знакомы чувства и переживания. Контролер уже принимал их за свои, он научился воссоздавать их в себе, не сразу, а с помощью события, прошлого или представленного. Паук сам становился мухой. Его сознание сплелось с человеческим, он не мог им управлять и вырваться из него.
Очередь пробила контролера, три сталкер весело переговариваясь, выскочили из кустов.
- Смотри, кого завалили – закричал один – вот мы уже матерые стали.
- Да – согласился второй – сейчас в баре расскажем.
Они взошли на перевал и угодили в ловушку. Сначала их эмоции были удивленными, потом появился страх и ужас, паника. Контролер не мог сосредоточиться на первой жертве, учителе, наставнике, копии его самого. В ярости он стал, гасит мысли и сознание, молодых сталкеров. Силы оставляли его, кровь лилась из ран, но монстр вскочил на ноги и метальный удар, прошел сквозь стены ловушки и убил лишних. А где тот самый, что его привлекал. Нет больше мыслей и воспоминаний. Он пропустил последние, самые важные, заветные, сталкер хотел, что-то сделать перед смертью, отдать, попросить, встретить, что-же?
Монстр зарычал, готовясь прыгнуть на насыпь и найти его.
- Стой – окликнул его голос.
Болотный доктор схватил его за плечо.
- Не волнуйся с ним все в порядке – сказал он – не нужно тебе, туда. Пойдем со мной.
Он повел его прочь от насыпи. А контролер рыдал взахлеб. |
Комментарии
оно занимает довольно много места на странице, поэтому рекомендуется такое произведение частично или полностью скрывать в "подробнее", с уважением редактор.