|
|
Расскажу вам ещё одну историю. Последнее время появилась новая мода: покупать заброшенные старые дома в деревнях. Вроде как дачи. Вот и в прошлом году купили дом Кепачки. Более десяти лет простоял он безхозный, неухоженный. Вот, в конце прошлой осени, появились у дома новые хозяева. Люди простые, не «новые белорусы». Восстанавливать на зиму дом они не стали. Просто навели порядок в доме, выбросив старую мебель, да вставив выбитые детьми оконные стёкла. Особенно
выделялся «хозяйственностью» дед. Митька видел его из окна своего дома. Он был маленький, с жидкой бородёнкой, худой, если не сказать тощий, килограмм 40-45 весом Чем то похож на Деда Мороза из мультика «Дед Мороз и лето». Он всё время что-то мастерил, ремонтировал. Да и бегал к Митьке то за топором, то за ломом. Звали его Никодим. Хотя дети и внуки его звали дед Кодя. Жена его, бабка Глафира, женщина была крупная, дородная, килограмм 120 весом. К старости стала почти совсем глуха, поэтому и разговаривала громко, а если что-то не услыхала, то обижалась, сразу становилась в позу «грудь на выкат», руки в боки, и выдавала по первое число всем подряд. Молодёжь, их дети и внуки, были дружные, весёлые. И никогда не обижались на особенности характера стариков.
Вот и на это Рождество, вернее на Крещение, они приехали дружной компанией, с котомками повалили в хату. Скоро их трубы пошёл дымок…Молодёжь стала расчищать дорожки от снега…Жизнь в старой Кепочкиной хате ожила…Крещение на Руси, да и в Беларуси тоже, всегда отмечалось хорошими, задорными морозами. Да и традиции окунуться в ледяную купель ещё никто не отменял. А тут, когда есть баня, пусть старая, да и топится по чёрному, по старинке, да стоит эта баня на берегу речки Оболька…Баня стояла прямо на берегу реки, и ,почти , не видна была из-за разросщегося огромного куста дикой розы. Ну кто откажется от такого соблазна? Вот и задумал дед Кодя баньку протопить. Позвав в помощь Митьку, как местного корифея по всем сельско-банным вопросам, они стали осматривать баню. Баня имела плачевный вид. В ней уже лет двадцать никто не мылся. Но первичный осмотр ёмкости для горячей воды дал надежду. Бак был нормальным, не проржавевшим. И, главное, не тёк!. Стены были чёрные, в древней саже, тем более, что и света, да и окон не было. Печь, ещё Кепачка говорил, что это самая важная часть бани. Он её переделывал несколько ещё тогда, когда был жив. Эта печь из обыкновенной, с трубой и парилкой, была переделана в печь «по чёрному». Хотя труба и осталась, но несла роль только как вентиляционный канал. Короче, баня боится сырости, вот вьюшку и открывали для проветривания, после помывки. А так она была всё время закрыта. Глафире тут же был дан наряд на отмывку полка, стен и лавок. Детям дан наряд на вырубку проруби и обеспечение бани водой и дровами. Ну, а Кодя с Митькой стали ремонтировать малость сгнивший полок, да и двери за столько лет рассохлись на столько, что не только не закрывались, но и щели были такие между досками, что никакой речи о том, что бы пар задержался в бане, быть не могло. У Митьки нашлись старые доски от тары, в которой на ферму привозили новые доильные аппараты. Они как раз подошли для нащельников, и Кодя ловко ими устранил все щели между досками. А Митька , полазив на чердаке бани, нашел старый кожаный, местами погрызенный мышами, военно-морской ремень Кепачки…С бляхой, с якорем. Бляху он положил в карман, а ремень прибил поперёк дверного проёма. Дверь стала закрываться туго, то что надо для удержания пара в бане. Но больше всего хлопот доставила труба. Лестница, которую взяли у Оксаны, была малость коротковата. Поэтому Митька еле влез на крышу, немыслимым образом примостившись на коньке, с трудом повынимал старые гнёзда, которые свили птицы. Но работа у дружной компании спорилась. И, не смотря на короткий зимний день, к вечеру баню затопили…
Топить баню Кодя никому не доверил. Открыв двери, для выхода дыма, он наносил дров, и…первый несмелый дымок повалил из открытых дверей…Через час Кодя ползал на четвереньках, подбрасывая дрова. Баня стала оживать. Она как будто начала жить той старой жизнью, когда дарила людям радость. Как будто стала приподниматься и оживать…Кодя стал ползать по пластунски, И, подбросив очередную пайку дров, выползал уже изрядно вспотевший. Наблюдавшая за процессом Глафира, одобрительно улыбнулась.:
- И-и-шь! ЧМО!- ляпнула на весь двор Глафира и, поставив руки в боки, ушла улыбаясь во все свои здоровенные щёки.
– Пошто она тебя так обозвала-, спросил Митька у деда.
- Эт она любя!- ответил улыбаясь Кодя, подняв указательный палец вверх,- ЧМО-это ж Человек Минской Области сокращённо…Я ж с Пухович!
– А! Вот оно что,- проникщись уважением к деду, ответил Митька, хотя он и не знал где эти Пуховичи находятся…
Они быстро вытащили из топки тлеющие угли, которые недовольно зашипели, упав в снег. Баня была готова к первому парению…Первыми в баню пошли Никодим и Глафира…У них было одно на двоих ведро, вместо тазика. И веник…из можжевельника один и берёзовый, который им в связи с новым знакомством, подарил сосед Дринька…Ну, а Митка пошёл домой, ибо парился он последним, затопил печь, включил старый телевизор и смотрел повтор Новогодних огоньков. За работу ему дали бутылку чернила(недорогого вина) которое он открыл и , от нетерпения больше смотрел на него, чем в телевизор. Но после бани…Святое!
Дед, забравшийся на полок, балдел…И не только от хорошего пара, а и потому, что чувствовал себя хозяином этого блаженства. Поддавал он сам, ибо Глафиру было недозваться. Она тоже балдела и напевала по-тихоньку, как ей казалось, песню…То не ветер ветку клонит, не дубравушка шумит….Дед начал хлестать себя веником…берёзовым. Раскрасневшись, он бросился из бани прямо в снег…И получив пайку кайфа побежал в баню, заскочив на полок, начал хлестать себя можжевеловым веником. Сквозь шум хлеставшего тело веника и шипение пара на камнях, он понял, что не прав, ибо не закрыл за собой дверь…и холод пошёл в баню…Глафира доходчиво ему объяснила, что слово ЧМО имеет несколько значений, и что он,старый козёл, выскочил в чужой деревне из бани без трусов…Но дед давал джасу можжевеловым веником и слушал только краем уха…Дед готовился принять крещение…в проруби…Достигнув наивысшего градуса, дед выскочил в предбанник, вскочил в трусы, и со всей злостью ляпнув дверью, захлопнув её с такой силой, как бы этой дверью он ударил по бабкиному лбу!.. и побежал к проруби! Три раза окунувшись с головой, да и промёрзнув от ледяной воды, он рванул в баню…Подбежав к бане он с силой рванул ручку двери и…ручка, тоже сгнившая за столько лет, оказалась у него в руках…Дед посмотрел на дверь и понял…ОН ПОПАЛ...Дверь, распаренная новым паром, да уплотнённый сыромятным флотским ремнём чётко выполняла свою функцию.
==Глафира! Открывай дверь!!!-заорал дед.
–То моё, моё сердечко сто-о-нет, ка-ак осенний ли-и-ст дрожит..-доносилось из-за дверей…..
-Глашка! Тетеря глухая! Я ж тут помру!! –кричал дед и колотил со всей силы в двери и кулаками и ногами.
-И-извела-а меня=а-а кручина, по-одкло-одная-я-а змея…-заунывно выводила Глафира.
Дед понял, что обстановка принимает угрожающий характер. На улице минус двадцать пять, а из одежды на нём только трусы и крестик… И тут он вспомнил про трубу! Тем более, что лестницу с Митькой они не убрали. Если бы кто видел, как забирался дед на крышу, то ловкие африканские обезьяны гориллы показались бы ленивцами. Дед засунул голову в трубу и те слова, которые он говорил Глафире, по понятным причинам, я написать не могу.
–До-огорай, гори моя лучина…
ГОСПОДИ!!!,- вскинул дед руки к небу…-Будь проклят тот день, когда я женился на этой глухой тете…р..е….
Зря он отпустил руки от трубы…Потеряв точку опоры он съехал на заднице по крыше прямо в куст дикой розы…Дед понял, что без топора он в баню не попадёт…бежать домой –Накликать на себя позор и шуточки со стороны родственников…
В это время Митька сидел и смотрел, сквозь бутылку, на телевизор. Он даже не видел, что идёт по телеку. Он мечтал о том, как после бани придёт и…выпьет винца…Вдруг, в коридоре что-то загремело, стали падать вёдра, корыто…Дверь распахнулась и на пороге появилось чудо неземное… Оно было худое до безобразия, стояло оно чуть присев, широко раздвинув ноги, бородёнка и волосы торчали в разные стороны и с них свисали сосульки. Тело чудища было неподвижно, только потрескивала замёрзшая на морозе набедренная повязка…Лицо у него было чёрное, и глаза были налиты злостью…
--Т…Т…Топ…топор…дд ддай!,- сказало чудище по русски и, увидев открытую и не выпитую бутылку вина рвануло к ней!
Бутылка кончилась ещё до того, как Митька пришёл в себя. Чудище, расправившись с бутылкой, рвануло к тёплой печке и прилипло всем телом к ней…. И только тут Митька узнал в нём соседа своего, деда Никодима. Затолкав его на печь и накрыв кожухом, Митька долго слушал рассказ деда о его парении. Ну, дело житейское! Бывает! Но ведь деда голым не отправишь домой, и Митька согласился сходить в баню за дедовыми шмотками. Вышев на улицу, Митька полюбовался необычно большой луной, да небом звёздным…Но какой-то шум возле бани прервал его мысли…Увиденное очень удивило Митьку…Бабка с внуками палками протыкивали все сугробы…А дети фонариком светили в прорубь…Оказывается бабка Глаша, когда песня кончилась, заметила, что деда то нет в бане…Она домылась, оделась, пришла домой, а деда и там нет. Сыграли «тревогу». Начались поиски деда… Весть о том, что дед у Митьки на печи, очень всех обрадовала. Все рванули в Митькину хату и нашли его на печи. Лицо у деда было чёрным от трубной сажи, но он уже отогрелся(бутылка "чернила" и тёплая печь сделали своё дело!) улыбался и радовался жизни…Только изредка вынимал из тела колючки…Когда его спросили, как он попал к Митьке, если на снегу не протоптана тропинка от бани до хаты, дед ответил, что на такой холодрыге и летать научишься….
Все долго смеялись…Конечно на радостях…Только бабка в конце веселья наложила «резолюцию»
ЧМО- оно и в Африке ЧМО…… |
|
Обновлено 02.08.2011 23:33 |
Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти под своим аккаунтом.
|
Сейчас на сайте
Сейчас 2345 гостей и 3 пользователей онлайн
Личные достижения
У Вас
0
баллов
|
Подробнее...