Точка

Мастерская точка, кругом одна тайга,

Жилой барак лишь маленькая точка,

Что не теряется на карте лесника,

И скитальца вечного геолога.

Горстка лесорубов на сотню километров,

И нету здесь вокруг жилья,

Разве что зимовьё охотников.

Любая встреча с человеком здесь редка.

Шумит барак, что тонкий улей,

У людей закончился рабочий день,

Он конечно и по нашим меркам труден,

Но мы, рабочие, от этого не злей.

И вдруг к нам, как снег, свалились гости,

Ведь и здесь в тайге бывают встречи.

Корея помирай, и ваша надо выручай,

Машина умирай, её надо собирай.

Ну кто же им в тайге поможет,

Ведь их Корея очень далеко,

И что кореец каждый сможет

Им до станции добраться нелегко.

И так дороги все запутаны,

В ключах и сопках все упрятаны,

Что здесь неделю можно колесить,

И с горечью всё тоже место находить,

И русские слова с корейскими мешая,

Друг друга мало-мальски понимая,

Порой и жестами беседу мы ведём,

Но всё же ближе к истине бредём.

Начальник нужен, наш Капитана,

Чтобы машину воскресить,

Запчасти и помощь получить

И на ночлег людей расположить.

Три дня работали корейцы,

И наши им помогали, чем могли.

И всё же нет отзывчевее души,

Той души, что русскому дана.

А по вечерам беседу мы вели.

И было очень много смеха,

Когда у них спросили насчёт питья,

И думаю, немного здесь греха,

Но такова уж наша русская душа.

И пожилой кореец Капитана бригадир

Он всеми корейцами руководил.

По разговорнику долго пальцем всё водил.

Но наших, русских, всех наповал сразил:

- Я трезвенник! – Ну каковы сслова!

Когда же перестроилась корейская душа,

В Талмуд для памяти словечко занесла,

И нам удар нежданный нанесла.

Обескураженный стоял спросивший,

И смешон был лик его застывший:

Хохотал весь честной лесной народ,

Ну каков корейца Капитана ход?

Разговаривали и про семью, и про детей.

Молодым Корея снится каждый день,

Но не близок ещё тот денёк,

Когда они домой поедут на Восток.

И над валенками всё смеялись,

Показывают, чтобы мы не надорвались.

Корейские, вот наши сапоги,

Они надёжны, удобны и легки, и так далее.

Но нам, русским, разве до сапог?

Нас от голода уберёг бы Бог,

Фто, что мы раздеты, всё это ерунда,

У нашей всей страны одна беда.

Все перезнакомились и теперь друзья,

И эту встречу нам забывать нельзя.

Нас на прощанье они водкой угощали,

Чтобы мы своих друзей не забывали.

И как память я бутылку ту храню,

Что наше вдруг украсило меню:

Она красива, прочна и легка,

И у вещи, как у людей, есть своя судьба.

                                                                                       1991 год.