В этот жаркий летний день, 14 августа, я неожиданно освободился в четыре часа, не задерживаясь, как в предыдущие дни, на работе. Выехав на скоростную дорогу, включил радио, но оно не работало. "Антенна, наверное, сломалась или контакт отошёл. Ладно, всё равно скоро ехать на техобслуживание, скажу, чтобы починили", - подумал я и включил магнитофон. Въехав в свой город, я заметил, что светофор на перекрёстке не работает. Мне нужно было повернуть налево, и я приготовился долго ждать, но женщина во встречной машине жестом предложила мне проехать. Благодарственно махнув рукой, я повернул и в половине пятого  подъехал к дому.

Поскольку на работу я езжу 25 миль (40 километров) почти строго на север, к тому же в гористую местность - там обычно прохладнее. Только выйдя около дома из машины с кондиционером, я ощутил, насколько жарким выдался день. Солнце жгло немилосердно, и даже в тени стоять в длинных брюках и закрытых туфлях было неприятно. Пройдя несколько шагов и открывая дверь, я почувствовал, что на лбу выступает пот. В доме было значительно лучше, тем не менее жена встретила меня радостным восклицанием: "Как хорошо, что ты рано приехал! У нас кондиционер отключился, проверь пробки, а то очень уж жарко".

Спускаясь в подвал, я услышал телефонный звонок. Щёлкнул выключателем, но свет не загорелся. "Видимо, не только кондиционер обесточило," - подумал я и поднялся по лестнице, чтобы взять фонарь. Жена держала у уха телефонную трубку и сосредоточенно слушала. - "Когда, Денис?" - спросила она.

Услышав имя сына, я понял, что он звонит с работы, из Манхэттена, и предупреждает, что задерживается. Пройдя к входной двери, рядом с которой у нас висит фонарь, я взял его, убедился, что он работает, и пошёл назад, в подвал. Жена в этот момент положила трубку и остановила меня.

- Это не пробки, - сказала она. - Денис сейчас позвонил, оказывается, полчаса назад пол-Америки и часть Канады остались без электричества. Автобусы из Манхэттена не идут, он доберётся до Нью-Джерси на пароме и позвонит из города Уихокен, чтобы ты поехал за ним.

Тут только я увязал в одно целое неработающее радио, отключённый светофор, обесточенный кондиционер и отсутствие света в подвале.

Пользуясь тем, что ещё светло, жена, младшая дочь и я достали свечи, спички и стали ждать звонка от сына. Он позвонил примерно через час и сказал, что уже стоял в очереди на паром, когда позвонил босс и попросил его вернуться.

Тем временем моя сестра Наташа, живущая и работающая в Бронксе, по дороге домой решила зайти в аптеку за лекарством. В дверях аптеки стояла молодая женщина в белом халате, сообщившая, что электричество отключилось и аптека не работает. Наташа очень удивилась, перешла улицу и зашла в русский магазин купить овощей. Продавщица, извинившись, сказала, что весы не работают и она может продать только штучный товар. Наташа несколько расстроилась от такой невезухи, но, войдя в многоквартирный дом, где она живёт, была уже рада, что не купила овощи.

Дело в том, что Наташа живёт на десятом этаже, лифт не работал, и ей пришлось подниматься по тёмной, без единого окна, лестнице. К счастью, кто-то впереди шёл, подсвечивая себе фонариком, и Наташа с трудом, но всё же видела в темноте ступеньки и перила. На лестнице было душно, и поднимаясь, все тяжело дышали и обливались потом.
Поднявшись, наконец, в свою квартиру, Наташа с досадой обнаружила, что у неё нет ни свечей, ни работающего фонаря. Ещё больше она огорчилась, убедившись, что нет не только электричества, но и воды. На нижних этажах этой проблемы не было, так как они находятся ниже уровня водонапорной башни. А для тех, кто живёт повыше, вода закачивается насосами, которые работают, естественно, на электричестве. Поэтому Наташа, взмокнув от подъёма на десятый этаж, не cмогла даже освежиться.

Через полчаса входная дверь распахнулась и в квартиру, тяжело дыша, ввалился Наташин сын, 25-летний Лёня.

- Нас отпустили в пятом часу, как только отключилось электричество, - отдышавшись, сообщил он. - Я бы раньше приехал, но светофоры не работают, везде пробки. А что, воды тоже нет?

- Воды нет, - слегка удивившись, ответила Наташа. - А откуда ты знаешь?

- Я, когда парковал машину, видел, как из дома престарелых, через дорогу, люди выходили с вёдрами и чайниками. Я пойду сейчас, наберу.

- Пойдём вместе, - ответила Наташа.

Подниматься по лестнице с полными вёдрами было ещё тяжелее. На каждой площадке Наташа останавливалась, Лёня терпеливо ждал.

- Зря ты, мама, пошла. Я бы лучше сходил два раза! - воскликнул он, когда они были на шестом этаже.

- Ничего, зато у нас сразу будет много воды. Да и мне легче подняться с ведром на десятый этаж, чем сидеть наверху и бояться, что ты сломал в темноте ногу и лежишь на лестнице, - ответила Наташа.

Когда они, наконец, вошли в квартиру, у обоих пот катился градом, но, по крайней мере, Наташа и Лёня cмогли после этого умыться. Солнце уже садилось. Наташа включила портативный приёмник на батарейках - единственный работающий электроприбор в квартире,- и они жадно слушали новости, сидя на диване и глядя на быстро темнеющее небо.

А мы в это время зажигали свечи и ждали звонка от Дениса. Он позвонил в восьмом часу. Зная, что, в отличие от него, мне не приходилось бывать в Уихокене, он объяснил, как туда проехать и сказал, что будет ждать меня у въезда в город.

- Возьми у Юли мобильный телефон, чтобы связаться с Денисом, когда будешь подъезжать,- сказалa жена.

- Зачем? Я поеду с папой, - ответила дочка. - Он же поведёт машину, ему трудно будет одновременно говорить по телефону.

Через пять минут мы уже ехали в сторону Уихокена. Знакомая дорога выглядела необычно в темноте без фонарей, но фары давали достаточно света, машин было немного. Однако Юлин телефон вскоре прекратил работать и связаться с Денисом мы не могли. 

Нужный нам въезд был перекрыт, и, чтобы не попасть в туннель, ведущий в Манхэттен, я свернул к югу. К счастью, в это время Юля, всё время безуспешно колдовавшая нaд телефоном, вдруг закричала: "Работает! Алло, Денис, я даю папу!" Боясь выехать из зоны, где телефон принимает, я съехал на обочину и взял трубку.

- Папа, где вы? - услышал я возбуждённый голос сына.

- Въезд был закрыт, мне пришлось поехать на юг, - объяснил я.

- Ищи разворот, а потом указатель на Уихокен. С этой стороны должно быть открыто, я вижу, что машины въезжают, - прокричал Денис.

- А есть какой-нибудь ориентир, где ты будешь? - спросил я.

- Тут есть зданиe с синими окнами, я к нему сейчас подойду. Пока вы подъедете - уже буду там, - ответил он.

- Xорошо, мы поехали. Связь скорее всего прервётся, - предупредил его я и, съехав с обочины, влился в поток транспорта.

Разворот удалось найти довольно быстро, но потом мы попали в пробку и потеряли минут двадцать. Телефон замолчал, как только мы отъехали от обочины, и больше не включался. Не зная, куда придётся сворачивать, я ехал в среднем ряду, оказавшись за микроавтобусом, который значительно снижал мне видимость.

- Папа, стрелка влево на Уихокен! - вдруг закричала Юля. С трудом перестроившись в левый ряд, я свернул на узкую дорожку.

Въехав наконец в город, я постарался ехать медленно, чтобы не пропустить здание с синими окнами. Вокруг было темно, толпы людей бродили по тротуару с сумками, портфелями, некоторые были одеты в костюмы и строгие платья, другиe - в джинсы и футболки. Многие говорили по мобильным телефонам.

Проехав метров двести, мы оказались в густой транспортной пробке. На перекрёстках стояли полицейские с большими фонарями и пропускали транспорт то в одном, то в другом направлении. Машины двигались со скоростью приблизительно один километр в час. Здания с синими окнами мы так и не увидели.

Проездив так со скоростью черепахи часа два, мне удалось сориентироваться и снова попасть к выходу из города. Я решил выехать и снова въехать, хотя понимал, что, конечно, вероятность найти Дениса не слишком высока, поскольку за это время он мог и отойти. И тут, на выезде из Уихокена, в темноте, в двенадцатом часу ночи, я вдруг увидел на тротуаре знакомую худощавую фигуру с сумкой на плече. Боясь ошибиться, я подъехал к тротуару.

- Денис! - выдохнула Юля.

- Денис! - рявкнул я так, что горло заболело.

Денис повернулся к нам лицом, и даже в темноте я разглядел его счастливую улыбку.

- Всё, мама, они уже здесь. Пока, - сказал он в телефон, прижатый к правому уху, и сел в машину, на заднее сиденье. Держа ногу на тормозе, я повернулся, схватил его правой рукой за шею и крепко прижал к себе. Юля звонко чмокнула его в правую щёку.

- Ох, и шляпы же мы! - усмехнулся я, выруливая на дорогу. - Искали здание с синими окнами, и никому в голову не пришло, что без света все окна тёмные!

- Вообще-то да, - согласился Денис, и мы все рассмеялись.

Дома нас встретила не только моя жена, но и Аня, девушка Дениса, которая, как и он, работает в Манхэттене. Когда мы появились, было уже за полночь, но все были слишком голодными и возбуждёнными, чтобы идти спать. Усевшись за стол в кухне, мы с жадностью поглощали курицу с рисом, оживлённо делясь впечатлениями от столь необычного дня.

- Знаете, как я нервничал, когда мы наконец въехали в Уихокен, Дениса не нашли и застряли в пробке? - признался я. - Всё, думаю, проездим тут всю ночь, телефон не работает, темно, если он в толпе - рядом проедем и не заметим. И Юлька измучается, а всё без толку!

- А я уже хотел уходить и искать такси или ещё что-нибудь, - рассказал Денис. - Хорошо, мама позвонила и стала меня отговаривать. Пока с ней спорил - вы и подъехали.

- А ты-то как тут оказалaсь? - спросил я у Ани, которой пока не удалось вставить ни слова.

Воспользовавшись тем, что все замолчали, Аня рассказала, что ближе к концу работы она разговорилась со своей подругой Олей, которая, как и Аня, живёт в Бруклине. В четыре часа Оля распрощалась и ушла, а Аня должна была работать до пяти. Однако минут через пятнадцать после ухода Оли свет погас и компьютеры выключились. Никто не мог понять, что произошло, пока кто-то не заметил, что в здании напротив тоже нет света.  Включили радио и услышали, что в Нью-Йорке отключилось электричество, вход в сабвэй (Нью-Йоркское метро) закрыт.

Вскоре начальство приказало всем уходить в связи с чрезвычайным положением. Живущие в Манхэттене пошли домой пешком. Понимая, что без сабвэя в Бруклин добраться трудно, Аня пошла к автовокзалу, не очень представляя, что делать. В это время у неё зазвонил сотовый телефон. Звонила моя старшая, замужняя дочь, живущая в центральном Нью-Джерси.

- Привет, Аня! Ты где? - спросила она.

- В Манхэттене, иду на автобус. А как у тебя дела?

- Нормально. У нас дома свет не отключался, я только что подобрала Борю с работы. В Манхэттен не проехать, но ты выберись в Нью-Джерси, позвони нам, и мы тебя подберём. Хорошо?

- Спасибо! - ответила обрадованная Аня и закрыла телефон. Больше он не включался.
Подойдя к автовокзалу, Аня увидела множество людей, но здание было закрыто. Вскоре оттуда вышел мужчина официального вида и объявил, что автобусы пойдут, но в них надо садиться на выезде из здания. Там была огромная толпа, но никто не мог сказать, где и когда появятся автобусы. Аня подошла к полицейскому и услышала, как две подошедшие перед ней американки спрашивают про автобус, идущий в наш город.

- Мне тоже туда, давайте держаться вместе! - воскликнула Аня.

Полицейский объяснил, что на автобусы можно сесть в двух кварталах от места, где они находились, и Аня отправилась туда вместе с двумя новыми знакомыми. Шагов через сто одна из них охнула и чуть не упала. Высокий каблук модной босоножки был сломан.

- Я же не смогу идти! - чуть не плача, простонала женщина.

- Мы только что прошли магазин обуви, я заметила, что там кто-то был внутри, - отозвалась её попутчица. - Идём туда.

Все трое вернулись к магазину и стали стучать в стеклянную дверь.

- В чём дело? - удивлённо спросил невысокий мужчина, подойдя к двери, но не открывая.

- Помогите, пожалуйста! Продайте какую-нибудь обувь, а то я не могу идти! - воскликнула женщина.

Поинтересовавшись размером ноги, мужчина ушёл в подсобку на несколько минут и вернулся с парой дешёвых спортивных тапочек. Надев их, женщина засияла.

- Сколько я вам должна? - спросила она у мужчины.

- Ничего не надо, - ответил он. - Люди должны помогать друг другу в беде. Кстати, советую вам поторопиться - уже темнеет, ходить в такой день по ночному Манхэттену может быть небезопасно для трёх женщин.

Поблагодарив, троица отправилась дальше. В указанном полицейским месте они действительно увидели подъезжающий автобус, в котором уже сидели люди. Никто точно не знал, в какую часть Нью-Джерси этот автобус отправляется, тем не менее вся огромная толпа рванулась к нему, быстро заполнив его доотказа. Ещё один мужчина попытался втиснуться, но его оттолкнули, и он упал, сильно стукнувшись плечом о паребрик.

- О, Господи! - воскликнула Аня, глядя на переполненный отъезжающий автобус.

- Давайте пойдём на паром, - предложила одна из её спутниц. - Доберёмся до Уихокена, а там видно будет.

К парому они пришли уже в полной темноте. Отстояв длинную очередь, переехали в Нью-Джерси. Пока плыли, Аня пыталась позвонить моей дочери, но телефон не работал. Сойдя с парома в Уихокене, им пришлось проталкиваться сквозь толпу. Стоял страшный шум, из проезжающих машин раздавались крики людей, искавших своих родных и близких. Они выкрикивали имена, но услышать их могли только те, кто оказался в непосредственной близости.

Когда отошли на относительно тихую улочку, одна из женщин достала из сумочки телефон и, к счастью, он включился. Она позвонила мужу, который хорошо знал Уихокен, объяснила, где они находятся, и через час Аня звонила в дверь нашего дома, опередив нас минут на пятнадцать.

- Мне до конца не верилось, что всё уже позади, - закончила она.

Мы встали из-за стола, чтобы идти спать, и в это время вдруг зажёгся яркий свет.

- Ура! Зажглось! Живём, ребята! - закричали мы наперебой, обнимаясь и хлопая друг друга по плечу.

Однако не всем так повезло, как нам. У Наташи в половине шестого утра не было ни света, ни воды, и она, стоя у окна, очень нервничала, так как Лёне пришлось спускаться по лестнице в полной темноте. Минут через двадцать томительного ожидания она увидела сына на тротуаре и стала собираться на работу. В это время вспыхнул свет, и на десять минут позже из крана потекла коричневая струя.

А вот в Манхэттене и в Бруклине электричество включили к утру в большинстве офисов и предприятий, но далеко не во всех жилых домах. И автобусное сообщение с Манхэттеном налажено не было, так что и Ане, и Денису пришлось звонить на работу и брать выходной. Аня решила позвонить Оле и рассказать про свои приключения, полагая, что та успела добраться домой без происшествий.

Однако, как выяснилось, Оля успела прoехать пару остановок, когда, посреди перегона, поезд вдруг остановился, освещение, кроме тусклых аварийных лампочек, погасло. Кондиционер тоже выключился, стало жарко. Кто-то крикнул, что это - теракт, и сразу вспомнилось, как при падении башен-близнецов Всемирного Торгового центра люди, оказавшиеся в сабвэе под той частью Манхэттена, погибли под обломками. В дальнем конце вагона какая-то женщина завизжала, а потом затряслась в припадке.

- Ой, мамочка! - невольно вырвалось у Оли.

- Не переживайте так, девушка, всё будет хорошо! - вдруг отозвался на чистом русском языке мужчина лет пятидесяти, сидевший напротив.

- Вы думаете? - с надеждой спросила Оля.

- Ну конечно! Раз нас не засыпало и мы ничего не слышали - значит, ни взрывов, ни завалов близко нет. Просто какая-то авария. Так что посидим тут - и либо поезд снова пойдёт, либо придут спасатели и освободят нас. А паниковать не надо.

Mужчина говорил очень убедительно, и хотелось ему верить. Однако прошло уже больше получаса и было очень душно, хотя все окна были давно открыты. Толстая женщина, сидевшая недалеко от Оли, громко всхлипывала, и по её щекам катились крупные слёзы.

Наконец кто-то крикнул: "Идут!" Вглядевшись в тёмное окно, Оля различила силуэты нескольких мужчин с инструментом в руках. Подойдя к вагону, они стали выламывать двери. Все, моментально притихнув, с надеждой смотрели на их сильные руки.

Проделав достаточно большую дырку, рабочие стали помогать пассажирам вылезать и спускаться на пути. Женщина, у которой был припадок, уже пришла в себя, но выглядела очень слабой. Двое мужчин в вагоне помогли ей подойти к двери и передали на руки рабочим. Русский дядечка вылез и протянул руку Оле. Толстая женщина с трудом протиснулась в отверстие, порвав при этом брюки на бедре.

Потом, когда все шли по туннелю, подсвеченному фонарями рабочих, шедших впереди и сзади нестройной колонны пассажиров, Оля вдруг услышала какую-то возню и громкий писк. Что-то тёмное метнулось наискосок по туннелю в полуметре от неё, на пару секунд попав в луч фонаря, и Оля с омерзением разглядела большую крысу с длинным хвостом. От неожиданности она отскочила, запнувшись за что-то в темноте, и наверняка упала бы, если бы русскоговорящий мужчина, шедший за ней, не подхватил её за руку. Заметив, что несколько человек включили мобильные телефоны и использовали их в качестве подсветки, Оля тоже вытащила свой мобильник и раскрыла. Идти стало полегче.

Туннель казался бесконечным, но, наконец, впереди посветлело, и вскоре они вышли на станцию, где рабочие помогли взобраться на платформу и указали направление к выходу. Оказавшись наверху, Оля с удовольствием вдохнула свежий воздух. Мобильный телефон не работал.  Вместе с русским дядечкой  она подошла к остановке автобуса, идущего в Бруклин. Увидев рядом с остановкой телефон-автомат, она позвонила домой, в квартиру, где жила со своим женихом, думая, что он должен быть уже дома. Однако никто не отвечал и автоответчик не включался.

- Серьёзно? - услышалa она удивлённый голос своего попутчика, говорившего по соcеднему телефону. - А я-то думал, просто авария в сабвэе. Ладно, главное, вы обе дома, а я уж как-нибудь доберусь.

- Вы что, автобуса ждёте? Они же не ходят, - сказала в это время проходившая китаянка лет сорока в шортах и футболке.

- А что вообще случилось? - спросила Оля.

- Как что? Затемнение! Электричество во всех восточных штатах отключилось. Откуда вы взялись? - удивлённо спросила женщина.

- Из-под земли, - ответила Оля и засмеялась нервным смехом. - А как же нам в Бруклин добраться?

- Идите по этой улице к Бруклинскому мосту, тут недалеко, пешком через мост - и окажетесь в Бруклине, - объяснила китаянка.

Поблагодарив, Оля с попутчиком пошли к мосту. По нему уже двигалось множество людей. Машин было немного. Проезжавший грузовик притормозил около женщины, которая медленно брела с ребёнком на руках, держа второго малыша лет пяти за руку. Водитель, смуглый мужчина лет тридцати, вышел, открыл дверь и помог женщине с детьми залезть в высокую кабину. Полная женщина лет пятидесяти в деловом костюме, ковылявшая на высоких каблуках, проводила отъезжающий грузовик долгим взглядом и вздохнула.

По дороге Олин попутчик рассказал, что его жена пришла домой около четырех и попросила дочку, собиравшуюся ехать к подруге в Квинс, помочь ей собрать бельё для прачечной. Но в это время позвонила родственница из России, жена проговорила с ней минут двадцать к явному неудовольствию дочери. Пока они собирали бельё - свет погас, и только позже они сообразили, что, если бы не эта задержка - дочка тоже оказалась бы в сабвэе.

- Смотрите-ка, что делается, - вдруг прервал он свой рассказ.

Около бензозаправки, мимо которой они шли, стояла очередь из нескольких десятков машин. Большинство водителей и пассажиров сидели внутри, открыв окна. Некоторые спали, откинув сиденья назад. Один мужчина курил, сидя на капоте машины.

- Почему такая очередь? Ведь заправка не работает? - спросил его Олин попутчик.

- В том-то и дело, что не работает, - объяснил тот. - А мы все приехали из разных городов и, как назло, бензин кончился. Мне ехать домой несколько часов, в Рочестер, а им вот - в Онтарио, - указал он на машину с канадскими номерами и вздохнул. - Видно, ночевать здесь придётся.

Домой Оля попала в половине десятого, страшно усталая, но жениха дома не было. Зная, что он работает в другой части Манхэттена, на семьдесят шестом этаже, и ездит на работу на автобусе, она всё же на всякий случай выглянула в окно. Его машины на том месте, где он вчера припарковался, не было.

- Может быть, он за мной поехал и попал в пробку? - подумала Оля. Она подошла к телефону, и сообразила, что автоответчик без электричества не работает.  Нашла спички и свечку и зажгла её, укрепив на блюдце. Поев хлеб с сыром, Оля почувствовала страшную усталость и прилегла на диван, забывшись в тяжёлом полусне. Очнулась от звука открываемой двери и глянула на будильник с фосфоресцирующим циферблатом. Он показывал десять минут первого.

- Дима, что случилось?! - воскликнула она, вскочив с дивана. - Где ты был?

- Там, в коридоре, портативный холодильник, не открывай, - негромко, усталым голосом, ответил Дима и плюхнулся в кресло.

Оля взяла блюдце со свечкой и подошла поближе.

- Дима, что с тобой?! - закричала она в ужасе. - На тебе ж лица нет! В гроб краше кладут!

Оказывается, Дима был на работе, когда электричество отключилось. Он тут же сообразил, что холодильник тоже выключился и его биохимический эксперимент, продолжавшийся почти три года, под угрозой. Спустившись вместе со всеми по тёмной лестнице с семьдесят шестого этажа, он пришёл пешком домой, погрузил в машину портативный холодильник и поехал назад. К счастью, в машине оказался исправный фонарик, однако подъём на семьдесят шестой этаж занял у него больше часа. Ещё полчаса он приходил в себя, думая, что сердце вот-вот выскочит из груди от такого "упражнения". Дрожащими от переутомления руками он переложил образцы из ещё холодной морозильной камеры в портативный холодильник, обложил искусственным льдом, залил жидким азотом, загерметизировал и пошёл вниз. Холодильник, оттягивавший его плечо, весил, казалось, тонну, но Дима боялся оставить его, чтобы кто-то, придя на работу раньше него, не открыл из любопытства и не испортил результаты его трёхлетнего труда.

- Завтра, если дадут электричество, надо отвезти их назад, - закончил он.

- Димуля, а ты не забыл, что через два дня, в воскресенье, мы идём на свадьбу? - негромко, ласково спросила Оля, когда он закончил свой рассказ.

- Оленька, я даже помню, что это наша свадьба, - устало усмехнулся Дима.


На свадьбе Аня была подружкой невесты. Дома oна рассказывала нам, как всё там было красиво, цитировала тост, произнесённый Денисом, о том, что буквально за пару дней до свадьбы жених показал себя настоящим мужчиной, способным правильно действовать в экстремальной ситуации, требующей напряжения всех сил и ресурсов. А я, слушая её, думал о людях, которых даже не видел - о русском дядечке, старaвшемся успокоить, а потом провожавшем незнакомую девушку в тёмном Бруклине; о водителе грузовика, подобравшем женщину с детьми на Бруклинском мосту; о владельце магазина в Манхэттене, бесплатно отдавшем тапочки женщине, сломавшей каблук, - и о том, что мир держится на людях, способных в трудную минуту бескорыстно помочь тем, кто в этом нуждается.


Нью-Джерси, 2003г.