* * *

Мы познакомились с ней три месяца назад. В тот зимний воскресный день я, как и обычно по вечерам, включил комп и вошёл в сеть. На экран сразу вылезла какая-то реклама. Я хотел сразу уничтожить этот спам, но залюбовался прелестной особью женского пола, заманчиво улыбающейся с монитора. Прелестница в эффектной позе рекламировала велотреки, соблазнительно обтягивающие её крутые бёдра. Ничего рекламка! Оценив велотреки и их содержимое, я уже подвёл стрелку к нужной пиктограмме и хотел щёлкнуть мышкой, но в прихожей настойчиво растрезвонился звонок. Я встал, подошёл к двери и заглянул в глазок.

- Не подсматривай, - услышал я жизнерадостный голос Кости Вязикова, или попросту - Вячика, моего старинного приятеля. - Открывай, торопись, запускай, не боись.

Он первым ввалился в коридор. Следом за ним впорхнула девушка в шубке и спортивной шапочке.

- Раздеваемся, - обернулся Вячик к своей спутнице, быстро скинул обувь и стал стягивать куртку.

- Куда? - спросила у меня девушка. Шубка была уже у неё в руках.

- Да хоть на вешалку, - я опомнился и галантно отобрал у неё шубку.

- И мою тоже,.. - Вячик вручил мне куртку, барином протопал в комнату и уставился на экран.

- Опять порнуху смотришь? - брякнул он.

- Ты что городишь?! - я испуганно покосился на вошедшую в комнату девушку и стал оправдываться. - Это реклама вылезла, я только комп включил...

- Ну так выключай, если гости к тебе пришли.

- Мне по работе надо просмотреть сайты некоторых банков...

- Я ж и говорю – работаешь, значит! - Вячик извлёк из принесённого с собой пакета бутылку «Барабаса», установил её в центре стола, рядом положил два лимона. - Работаешь ты, Серёга, просто на износ. Нельзя так, расслабляться надо. Садись, Лорка, не стесняйся. Будь как дома.

- Я и не стесняюсь, - ответила Лорка, уселась на диван и соизволила поздороваться. - Привет!

- Здравствуйте, - отозвался я и на всякий случай решил представиться. - Сергей.

- Ларимон. Но можешь звать меня Ларисой, - назвалась она и прошлась по мне взглядом.

Под рентгеном её зелёных глаз я почувствовал, как моя грудная клетка, от природы вогнутая вовнутрь, расширилась, а плечи сами собой раздвинулись.

- Это, Лариска, мой самый большой друг - Серёга Фитиль, - сказал ей Вячик.

- А чего Фитиль? - поинтересовалась Лариска.

- Так его наши школьные эрудиты прозвали, за редкостные достоинства фигуры. Представляешь, мы с ним вместе в один детский садик ходили. И в школе за одной партой сидели с первого класса. Только потом наши пути-дорожки слегка разошлись: он в университет поступил, а я в металлургический. Но до сих пор мы с ним кореша - не разлей вода! Скажи, Серёга!

- Точно, - подтвердил я.

- Он у нас выдающийся программист, - продолжал свою рекламную деятельность Вячик. - Талант, одним словом. Ему программу любой сложности составить - раз плюнуть, что тебе стакан воды выпить.

- Я воду не пью, - сообщила Лариса и глянула на бутылку «Барабаса».

- Не перебивай. Короче, наш Серёга по всем этим компьютерным делам настоящий спец. Любой компьютер с завязанными глазами разобрать и собрать может, как солдат автомат. Однако работает сейчас не по специальности. Знаешь, где он работает? - Вячик сделал театральную паузу. - В банке!

- Неужели банкир!? - глаза Ларисы вспыхнули изумрудами и восхищённо посмотрели на меня.

- Ну, не совсем банкир,.. - замялся я, но почувствовал, как опять под её взглядом расширяется моя грудная клетка.

- Так скоро будет банкиром с самой большой буквы, - Вячик от избытка дружеских чувств довольно сильно хлопнул меня по спине. - Скоро, Лорик, будешь гордиться, что я познакомил тебя с таким выдающимся человеком, по телевизору в новостях каждый день будешь на него смотреть и знакомым рассказывать, что ты у него дома была, мёд-пиво пила. Скажи, Серёга!?

Я сказал, точнее, промычал что-то непонятное и нечленораздельное, хотя мог бы сразу поставить все точки над «и». Ведь из меня банкир с большой буквы, как пуля... ну, например, из пластилина. Да, я работаю в минибанке, но обычной «шестёркой» - оператором, отслеживающим приход денег на корсчета. Отследил получение денег, перегнал их на другие счета, где их превратили в валюту и отправили за границу. Вот и всё! Маленькая должность при маленьком баночке, занимающемся обналичкой. Ну, и раз маленькая должность, то и зарплата соответственная, тем более что я в банке работаю всего около года. До этого работал системным администратором – сисадмином на одной фирме. Тоже работа не ахти какая, нервотрёпная работа. Все тебя рвут на части: у того комп постоянно виснет, у другого связи нет, а бывало - таракан в компьютер залезет, сам сгорит, бедное животное, да ещё и плату какую-нибудь спалит. А ты потом сиди, ковыряйся, чини комп и оправдывайся перед хозяином. А хозяин был у меня далеко не подарок – чистый аспид, натуральный Змей Горыныч, только с одной головой, но злости у него на сто голов хватило бы. Поэтому я и ушёл оттуда. В банке работать, конечно, тоже не мёд, но терпимо. Однако, как ни бейся, крутым финансовым воротилой мне не быть - все тёплые места уже давно заняты. Но сказать сейчас о своей ничтожности этому Ларимону, точнее, этой Ларимоне, которая смотрит на тебя с таким восторгом, таким зелено-изумрудным взглядом?.. Нет уж, лучше промолчать.

Тем временем Вячик уже достал из серванта три рюмки и принялся распечатывать свой «Барабас».

- Режь лимончики, - скомандовал он мне. – Ну, давайте за встречу!

Мы чокнулись.

- За наше случайное знакомство! - Ларимон глянула на меня своим магическим взглядом. - Так ты, действительно, банкир? А на чём на работу ездишь?

- На троллейбусе, - гордо ответил я.

- «Мерсы» и «кадилаки» у него появятся в самом ближайшем будущем, - заверил её Вячик, удаляя изо рта лимонную кожуру. - Ну-с, между первой и второй перерывчик небольшой.

Он опять наполнил рюмки, и мы опять дружно выпили. Я глянул на Ларимон и, обжёгшись об зелень её волшебных пристальных очей, быстро спрятал взгляд.

- Какие у тебя большие красивые глаза, - сказала она. - Как у стрекозы.

Глаза как глаза. Это из-за линз очков, мои глаза кажутся большими и выпуклыми, как у удивлённого карася. Но от её слов, я сомлел и расплылся в приятной улыбке.

- У кого четыре глаза, тот похож на водолаза, - отвесил мне сомнительный комплиман Вячик. - Пойдём, стрекозёл, на балкон, пыхнем. А ты, Лорик, поскучай на диванчике в одиночестве… Она у меня несовременная какая-то, никак курить не научится.

Я, вообще-то тоже несовременный. Куда мне с таким чахлым здоровьем ещё и курить, - вырублюсь после двух-трёх глубоких затяжек. Но всё-таки я иногда угощался сигаретой в какой-нибудь компании, и, не затягиваясь, выпускал из себя дым. Занимался имитацией, одним словом. Для солидности.

Хоть полоскать дымом рот мне сейчас никак не хотелось, но, чтобы продемонстрировать свою удаль перед Ларимоном, я двинул вслед за Вячиком на балкон.

Он достал пачку «Бонда» и мы закурили.

- Тебя надо бы к ответу привлечь. На дуэль бы вызвать,.. к барьеру, так сказать, - произнёс Вячик, блаженно затягиваясь.

- Это за что же? - поинтересовался я, с равными интервалами набирая и выпуская изо рта дым, как паровоз.

- За твои чересчур откровенные взгляды на даму. Ты ж её чуть ли не раздеваешь глазами, бесстыдник. Вот так и приходи к тебе в дом с приличной девушкой.

- Ты что?! С чего это ты... Я совсем и не смотрю,.. - услышав такую ужасающую несправедливость, я поперхнулся. Дымная отрава попала в мои малообъёмные лёгкие и я начал судорожно кашлять. На глазах выступили слёзы.

- Да шутю я, шутю, - разулыбался Вячик и стал греметь кулаком по моей спине. - Вот чудак-человек! Смотри, сколько влезет, мне для друга ничего не жалко. Сеструха это моя троюродная. В гости к нам на денёк-другой из Коробова приехала. Вот я и решил привести её к тебе - дело-то молодое. А что? Ты живёшь бобыль бобылем, она тоже... сейчас одна. Да ты глянь, какая девка, любо-дорого смотреть, глаз не оторвёшь, - он повернулся к балконным дверям ласково улыбнулся и помахал Ларимоне рукой. - Сам бы за ней приударил, но нельзя - родственная кровь, сам понимаешь. А тебе она как?

Я кое-как отдышался и утёр слёзы:

- Вроде ничего.

- Вот и я говорю, ничего, вроде… Так себе, в общем. На меня немного похожа, ну, красивей, конечно, чем я. А характер какой! Настоящая амазонка! Ей бы полком командовать, или даже дивизией. Как там у Некрасова: слона на скаку в горящую избу затянет. Во, как! Это он аккурат про неё сказал. В наш век такие девки в цене - и за себя постоит, и тебя от кого хочешь отмахает, спасёт, с поля боя на себе вытянет, измельчив при этом противника до молекулярного состояния. Натуральный клад, «Джек Пот», честное слово! Пошли, а то она уже ёрзать от одиночества начала, как бы диван не проломила, - Вячик ещё раз затянулся, щелчком отправил окурок в забалконные дали и полюбовался его полётом.

- Не попал, - огорчился он, когда дымящийся бычок, описав плавную дугу, шмякнулся за спиной у одинокого пешехода.

Мы зашли в комнату и уселись за стол. Вячик по третьему кругу наполнил рюмки. Мы снова чокнулись, выпили и засосали лимонными дольками.

- Как тётя Поля, жива? - поинтересовался у родственницы Вячик. - Ей уже, поди, далеко за семьдесят?

- Летом восемьдесят три стукнет.

- Ну, а как там у вас, вообще, жизнь? Стоит Коробово?

- Захудалая провинция, - отмахнулась Ларимон. - Периферия. У нас только одни старики и остались. А молодёжь вся, как только пёрышки отрастают, сразу из гнезда вылетает и летит в цивилизацию, большие города штурмует. В Коробове теперь даже пройтись по улице не с кем. Не то что здесь у вас.

На меня опять глянули её два изумруда, а я, опять не выдержав этого сияния, опустил взгляд и выпятил колесом грудь.

Мы сидели втроём около часа. Затем Вячик глянул на часы раз, другой и обеспокоился:

- Мне пора. К одному человеку съездить надо, с самыми серьёзными намереньями. Может и жениться придётся, если она потребует. Когда твой автобус, Лорик?

- Ещё не скоро. Давай вали к своим серьёзным намереньям. Я и сама до автовокзала доберусь.

- Тогда привет! - Вячик чмокнул Ларису в щеку и направился к двери. За ним в коридор поплёлся и я.

- Будь джентльменом, Серёга, - попросил он, пожимая мне на прощанье руку. - Не посрами меня. Усади её в автобус, если она вдруг решит уехать.

Сразу скажу, этим вечером уехать она не решила. Мы неторопливо приговорили «Барабас», затем Лариса предложила почаёвничать. Она прошла на кухню, сама заварила чай, порезала сыр и колбасу, которые я по-джентельменски вывернул из холодильника. В процессе чаепития между нами завязалась тёплая непринуждённая беседа. Вообще-то, говорила в основном она, а я только слушал, кивал и поддакивал, совсем потеряв счёт времени.

- Ну вот, я так и знала. - всплеснула руками она в половине двенадцатого. - Заговорил ты меня, и я опоздала - последний автобус уехал два часа назад. Где я теперь ночевать буду?

- Так у Вячика же можно, в смысле, у Кости, - ответил я.

- У него не буду. Я уже с его родителями распрощалась, сказала, что сегодня уезжаю. Это будет не культурно, если я опять к ним заявлюсь.

- Ну, если хочешь,.. - начал я.

- Конечно, хочу! Мне у тебя здесь очень нравится. Правда, квартирка у тебя уж очень маленькая.

- Маленькая, - согласился я. - От бабули досталась в наследство.

Мои родители работали по контракту в одной из африканских стран и погибли там во время попытки государственного переворота, когда мне было пять лет. Растила меня бабушка. Три года назад бабушки не стало. Я продолжал жить в её квартире и пользовался её старенькой мебелью. 

- А диванчик ничего – вместительный, - Ларимон подпрыгнула на уже давно видавшем вид диване так, что жалобно заскрипели пружины, и предложила:

- Давай телевизор посмотрим.

Включая свой чёрно-белый телевизор, я вспомнил, как в одном фильме средневековый рыцарь уступил даме своё ложе, а сам улёгся на полу.

- Не волнуйся, - сказал я. - Ты будешь спать на этом диване, а я на кухне. Сейчас пойду у соседей раскладушку попрошу.

- Ты чего? - удивилась она. - Не от мира сего? С Луны, что ли, бахнулся? У тебя же диван раскладной, вон какой широкий. Мы с тобой запросто вдвоём поместимся. Зачем кухня и раскладушка?

- Но удобно ли,.. - пролепетал я.

- Что за предрассудки, - возмутилась Лариса. - Банкир называется! Давай бельё и подушки. И телевизор выключи, опять сплошную рекламу пустили - эти их кариесы уже в печёнках сидят. Ты где любишь: с краешку, или возле стеночки?