* * *
Андрюшеньке было два с половиной года. Когда мы вошли в палату, он спал, повернув кудрявую головёнку к больничной стене. На белой шейке ребёнка учащённо пульсировала какая-то жилка. Рядом с кроваткой сидела грузная женщина лет пятидесяти, как я догадался, бабушка. Она враждебно посмотрела на нас с Еленой, предостерегающе поднесла палец к губам и громким шёпотом сообщила:
- Десять минут, как заснул. Кто это с тобой, Ирина?
Ирина, в глазах которой уже появились проблески надежды, прошептала:
- Они нам хотят помочь.
Женщина живо вскочила со стула и стала похожа на большую курицу, испуганно слетевшую со своего насеста. Она подставила мне стул и громовым шёпотом произнесла:
- Садитесь, пожалуйста.
Я несколько смутился и сумбурно ответил:
- Спасибо. Не нужно. Мы лучше выйдем… В смысле, поговорим с доктором.
Выйдя в коридор, я чуть не столкнулся с доктором – худощавым мужчиной лет сорока, лечащим врачом Андрюшеньки.
- Скажите, что с мальчиком? – начал я.
- Тетрада Фалло.
Мы с Леной недоумённо переглянулись.
- Это сочетание четырёх пороков сердца, - пояснил врач монотонным усталым голосом.
- Что это значит?
- Это значит,.. – врач глянул на Ирину и отвёл меня в сторонку. – Это значит, что ребёнок умрёт. Причём в ближайшее время, если срочно не сделать операцию.
- И Вы можете сделать операцию?
- К сожалению, в нашей стране такие операции не делают.
- А где их делают?
- В развитых странах. В Германии.
- И… там его вылечат?
- Стопроцентного успеха нельзя гарантировать даже при операции на аппендицит. А это тяжёлая операция на сердце. Но в Германии есть клиники, специализирующиеся именно по этому заболеванию и, как правило, их операции успешны.
- Сколько стоит операция?
- Около шестидесяти тысяч евро. Ну, если учитывать затраты на самолёт, разницу курса, билеты для матери ребёнка,.. потребуется примерно восемьдесят пять – девяносто тысяч долларов.
- Когда вы сможете отправить его в Германию?
- Хоть завтра,.. если будут деньги.
- Деньги будут, - сказал я и повернулся к Ирине: - Собирайтесь, завтра вы с Андрюшенькой летите в Германию. Да, только дайте мне реквизиты вашего счёта. Я сейчас переведу на нёго сто тысяч долларов.
* * *
Приятно осознавать, что ты в состоянии кому-то помочь. Но ещё приятнее эту помощь оказать. Особенно, когда рядом с тобой девушка, в которую по уши влюбился, и в синих глазах которой чувствуешь восторг от твоего поступка.
Убедившись, что транзакция ста тысяч долларов с моего счёта на счёт, данный мне Ириной, прошла, я опять зашифровал всё своё счетоводство, вернул его на электронный ящик сети и выключил ноутбук.
- Всё? – спросила Лена. Мы сидели вдвоём в гостиной номера, и она наблюдала за моими манипуляциями с компьютером. – Что здесь можно понять? На экране какие-то таблицы, всё время что-то мелькает, изменяется – просто абракадабра какая-то. А пальцы у тебя бегают, как у пианиста. Я думала, что на это уйдёт куча времени, а ты управился за десять минут.
- Долго ли, умеючи, - весело ответил я. – Научиться деньги переводить - раз плюнуть. Были бы они, эти самые деньги.
- Да, благотворительность – это просто замечательно, только…
- Что, только?
Она замялась, улыбнулась застенчивой, чуть ли не виноватой улыбкой, затем произнесла:
- Моя мама считает, что благотворительностью занимаются только те, кто заработал деньги нечестным путём – попросту украл их, или кого-то ограбил, а теперь хочет искупить свои грехи.
Честно говоря, до недавней поры у меня было точно такое же мнение. Но сегодня оно частично поменялось: ведь помог я Ирине и её Андрюшеньке вовсе не потому, что хотел искупить свои грехи – просто захотелось помочь. И сейчас это было для меня естественно, как подать больному кружку воды. Я считал, что Лена одобряет мой поступок. Понятно, что одобряет, но одновременно с этим считает меня богатым ворюгой, которого мучают угрызения совести.
- Леночка, - осторожно начал я. – Кое в чём твоя мама безусловно права - большинство капиталов наживались и наживаются нечестным способом. И все это прекрасно знают, прекрасно поняли после событий последних лет в нашей стране. Даже на благовоспитанном Западе есть поговорка: «Все ваши деньги, сумма которых превышает три миллиона, заработаны честным путём».
Лена повторила за мной пословицу и сделала недоумённую гримаску:
- Что-то я эту пословицу не поняла.
- Смысл пословицы в том, что всегда первые три миллиона зарабатываются нечестным путём. Теперь понятно?
- Теперь понятно, - в выразительных глазах Лены промелькнуло лукавство. - Значит, и ты заработал свои деньги нечестным путём?
- Ну, мой случай – это особый случай, - смутился я. – Считай, что мне повезло – вытянул счастливый билет, и ко мне пришло богатство.
- Само?
- Считай, что само, - мой болтливый язык не удержался и сказал правду. - Просто мне досталось наследство от одного дяди.
Елена усмехнулась и продекламировала начало «Евгения Онегина», чуть изменив первую строчку:
- Твой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил,
И лучше выдумать не мог…
- Этот дядя не совсем мой и не совсем честных правил. Но факт - я ему должен быть очень благодарен.
- Значит, ты теперь, как Женя Онегин, будешь жить на дядино наследство?
- Нет, я буду работать, используя капитал этого дяди. И уже добился некоторых успехов: вчера в ресторане мы собирались не просто так – отмечали успешную крупную сделку, - я сделал строгое лицо и полушутя-полуофициально спросил: - А почему, собственно, вы пристаёте к шефу с расспросами?
- Могу я, как секретарь, хоть что-нибудь узнать о своём шефе? – парировала Елена и добавила: - Я и не думала, что ты такой.
- Какой?
Она опустила глазки и порозовела:
- Ты оказался очень хорошим,.. в общем, нормальным парнем.
- А ты думала, что я коварный и злой? – хихикнул я.
- Нет, конечно. Но вчера, когда я сломала каблук, ты смотрел на меня таким странным взглядом,.. и ещё Ларисой назвал. Ты мне тогда показался,.. – Лена замялась.
- С большим приветом?
- Не с очень большим, но с приветиком.
- Нет, у меня очень большой привет, - я подошёл к Елене сзади, обнял и спрятал лицо в её душистых волосах. – Как только я тебя увидел, так сразу этот привет и произошёл.
- Серёж,.. не надо, - прошептала она.
- Леночка, но почему? – страстно выдохнул я, не в силах совладать с разгоравшимся внутри любовным пожаром. – Почему?
- Потому что у тебя телефон звонит.
- Какой телефон? Причём здесь телефон? – простонал я, пожар основательно притупил мою сообразительность и, видимо, отрицательно повлиял на слух.
- В твоём кармане звонит телефон.
- Телефон?! – в конце концов, я включился, с неохотой оторвал руки от Лены и принялся шарить ими в карманах. Нашёл мобильник и в превеликой злобе рявкнул в него: - Алло!
- Сергей Николаевич? Большое спасибо! Даже не знаю, как Вас благодарить! – прокричал запинающийся от волнения мужской голос. – На наш счёт уже поступили деньги. Теперь мы обязательно спасём Андрюшку!
Моя злоба мгновенно испарилась. Я слушал отца больного малыша и ощущал радость из-за оказанной людям услуги. С чувством сказал:
- Конечно, спасёте! Уверен, что всё будет в порядке! Обязательно позвоните мне потом, после операции.
- Это врач или Ирина? – спросила Лена, когда я опять убрал телефон в карман.
- Это Андрюшкин папа, - ответил я и, решил слегка приврать: - Приглашал сейчас к себе в гости. Но мне пришлось отказаться. Ведь я уже приглашён… на ночь. Правда?
Она вздохнула и виновато посмотрела на меня:
- Серёж, я приглашала,.. но сегодня столько всего случилось… Эта Ирина у кафе, этот малыш. Я просто не знаю...
- Ты отменяешь своё приглашение?
Она промолчала, опять вздохнула и нерешительно дёрнула плечиком.
- Правильно делаешь, - жизнерадостно продолжил я и развил свою мысль. – Зачем ехать к тебе, когда мы можем остаться у меня. Посмотри, хоромы какие! Ты права, день сегодня необычный. А если день был особенным, то пусть и ночь будет особенная. Наша ночь, Леночка! Я понимаю, ты устала, я тоже устал. Но эту усталость мы быстро прогоним. Сейчас я закажу в номер отличный ужин с шампанским, нам принесут свечи, и мы с тобой устроим настоящий праздник.
В её синих глазах засветилась грусть:
- Не надо, Серёж. Будет лучше, если я переночую у себя, а завтра мы встретимся и поедем в Красную Поляну. Окей?
- Какое окей?! – взвыл я. – Ведь ты же сама говорила: мама на дежурстве, вся ночь наша! Даже сегодня, когда шли на катер, решили, что ночью будем шутить вместе. Было такое?
Она усмехнулась и промолчала.
- Леночка, ты обещала, а обещание надо выполнять!
Неожиданно её синие глаза потемнели, стали печальными и одновременно насмешливыми, а прозвеневший смех был каким-то неестественным. Я удивлённо заулыбался и спросил:
- Ты чего?
- Ничего! Просто ты прав – обещания надо выполнять!
- Значит, да?
- Конечно, да!
- Тогда я заказываю ужин? – просиял я, как луна в полнолуние.
- Нет, Серёженька, у тебя я не останусь. Если ты так хочешь, поехали ко мне.
- Очень хочу!
- Тогда, дорогой шеф, разрешите уехать мне сейчас – хочу немного прибраться к твоему приходу. А ты приедешь часиков в десять.
- Идёт. Что из вкусненького с собой захватить, зайка?
- Я полагаюсь на твой вкус, котик.
- У меня отменный вкус, - заверил я и, приоткрыв дверь в коридор, крикнул: – Славик!
- Что, шеф? – спросил Славик, выныривая из своей спальни.
- Отвези, пожалуйста, Леночку домой, - попросил я и повернулся к Елене: - Итак, дорогая принцесса, когда часы на башне вашего замка пробьют десять раз, вас посетит…
- Фантомас! – подсказала она.
Мы оба рассмеялись. Я обнял её и, заглядывая в эти синие смеющиеся глаза, шутливо заметил:
- Какая ты всё-таки, принцесса, у меня недогадливая. Фантомасы во Франциях свирепствуют, а не у нас. К твоему замку в десять часов подрулит ненаглядный принц, которого ты будешь очень ждать. Верно?
- Верно.
- Принц привезёт шампанское, торт и другие разные вкусности. Ты впустишь ненаглядного в свой замок и… Что тогда?
- И тогда принцесса околдует принца своими чарами. Тогда и принцесса, и принц надолго запомнят эту свою первую ночь, особенную ночь. Ты, принц, не против?
- Конечно, нет! Обязательно околдуй и очаруй! - восторженно воскликнул я и попытался поцеловать её.
Но Лена золотой рыбкой выскользнула из моих рук, у выхода обернулась и произнесла:
- Не опаздывай, мой ненаглядный принц.
|
Подробнее...