* * * * *

            Первого сентября, немного волнуясь, студент Игорь Мальцев отправился в университет. По расписанию занятия группы ИСУ1-01 должны были состояться в аудитории №393, но где эта аудитория находилась, ещё неопытный Малыш определить не мог. Он долго бродил по извилистым перекрёсткам коридоров университета, пока не выяснил у какой-то степенной женщины, что аудитория №393 находится на третьем этаже левого крыла здания. Мимо него по коридору проносились шумные стайки студентов-старшекурсников, спешивших на занятия. Некоторые из них торопливо пытались объяснить Малышу, где находится нужная ему аудитория и он, то следуя этим подсказкам, то ориентируясь по номерам на дверях, забрёл в коридорный тупик.

- №390, – прочитал Малыш на последней двери.

Теперь он растерялся окончательно. Прозвенел звонок. Из-за угла опустевшего коридора стремительно вынырнул длинный худощавый парень. Посматривая на номера комнат, он подошёл к двери с №390 и озадаченно притормозил. «Где я его мог видеть?» - промелькнуло в голове у Малыша. На всякий случай он спросил у парня:

            - Вы не подскажете, где аудитория №393?

            Парень мельком, сверху вниз посмотрел на Малыша, указательным пальцем надвинул на глаза круглые стекляшки очков в старомодной проволочной оправе и пробормотал:

            - Я бы и сам это очень хотел узнать.

            Затем он посмотрел на Малыша более внимательно и удивлённо спросил:

            - А тебе зачем в эту аудиторию, малыш?

            Теперь настал черёд удивляться Малышу:

            - Как зачем? Учиться! А Вы откуда меня знаете?

            Казалось, парень не услышал последнего вопроса. Он пожал плечами, ещё раз окинул Игоря недоверчивым взглядом и сказал:

            - Неужели ты студент? Такой маленький? Сколько же тебе лет?

            - Скоро будет пятнадцать, - гордо ответил Малыш. - Зимой.

            - Вундеркинд, значит, - догадался парень. - Ну что ж, мой юный друг, я тоже студент. Давай искать №393 вместе.

            Он подошёл к двери №390 и осторожно приоткрыл её.

            - Вот в чём дело! - парень широко распахнул двери. - Пошли.

            Они вошли в комнатку-коридор, внутри которой находилось три двери с номерами - 391, 392, 393.

            - Разрешите войти? - парень уже заглядывал в аудиторию №393.

            - Заходите, - послышалось из-за двери.

            Они зашли в аудиторию и остановились на пороге. В комнате рядами стояли столы, за которыми сидело десятка два студентов.

            - Задерживаемся, молодые люди? - поприветствовал опоздавших преподаватель - мужчина лет сорока пяти. - Прошу садиться.

            Свободных мест впереди уже не было и Малыш, следуя за парнем, тихонько прошмыгнул через всю комнату, и уселся за последний стол. Лекция была вводной. Первокурсникам рассказывалось об их будущей специальности, о важной роли электронно-вычисли­тельных систем в современном мире, о перспективах развития компьютерной техники. Игорь слушал преподавателя, украдкой посматривая на своего соседа. «Очень знакомое лицо, - опять подумал Малыш. - Где же я его мог видеть?» Парень указательным пальцем поправил очки и Игорь радостно улыбнулся - теперь он понял, почему лицо парня показалось ему таким знакомым. Этот парень очень был похож на Валерку из знаменитого киношлягера «Неуловимые мстители» - те же губы и нос, те же волнистые русые кудри, те же маленькие круглые очки в тонкой оправе и даже манера поправлять эти очки была точно такой же, как у неуловимого Валерки - движением указательного пальца вверх по переносице. Только такого шрама как у парня, на лице киногероя не было. Неровный, напоминающий латинскую «Z», он протянулся от середины левой щеки почти до самого виска.

            Прозвенел звонок, приглашающий студентов на пятиминутный перерыв.

            - А с чего ты вдруг решил, что я тебя знаю? - неожиданно спросил парень.

            Игорь немного смутился:

            - Вы назвали меня Малышом, а меня так называет мама и в школе...

            - Понял, - парень улыбнулся. - Давай знакомиться, Малыш.

            Он подал Игорю руку:

            - Богдан Владимиров. Можно не Богда′н, а Бо′гдан – ударение не на “а”, а на “о”.

            - Игорь Мальцев. А почему Бо′гдан?

Богдан пожал плечами:

- Ребята так прозвали, ещё с первого класса. Так меня и в армии называли. Только давай сразу перейдём на «ты», мы ведь с тобой оба студенты. Договорились?

            Поначалу Игоря сковывала разница в возрасте -  Богда′н, или Бо′гдан был старше его на целых шесть лет. Но Малыш быстро привык к новому другу. Оказалось, что живут они в одном районе и ездить в универ им можно вместе. Также вместе они сидели на занятиях - высокий Богдан и маленький Малыш. Богдан относился к Малышу чуть покровительственно, на манер старшего брата и по многим житейским вопросам был для него непререкаемым авторитетом. Но, что касалось университетских занятий, то здесь бесспорным авторитетом был Игорь, консультировавший друга по многим учебным дисциплинам.

            Эрудированный во многих вопросах, Богдан мог часами рассказывать о чём угодно. Единственная тема, о которой он говорил крайне неохотно, была его служба в армии. Несколько раз Игорь пытался узнать, где служил Богдан, но тот заметно мрачнел и, уходя от ответа, пытался отшутиться:

            - Служил на юге, недалеко от Сочи старшим помощником повара. Не служба, а сказка! Море, горы, свежий воздух - райское наслаждение!

            - И шрам у тебя от кухонной службы?

            - Точно, на кухне я его схлопотал! - усмехался Богдан и проводил рукой по левой щеке. - Повар половником зацепил.

            Только через два месяца после их знакомства, Игорь узнал, где служил его друг. В тот день они с Богданом и ещё трое однокурсников вышли из универа, и неторопливо двинулись по широкой аллее проспекта, уже изрядно засыпанной жёлтой осенней листвой.

            - Завтра опоздаю на первую ленту, - сказал Серёга Веньков. - В военкомат отвезу справку из университета.

            - Что, повестку получил? - спросил Витя Королёв.

            - Ага. Предложено в четверг явиться к девяти часам утра в военкомат для прохождения службы в славных Вооружённых силах.

            - Я свою справку уже сдал, - отозвался Коля Шевчук. - На той неделе.

            Несовершеннолетний Малыш, которому служба в армии светила только через три года, знал, что ВУЗ даёт своим учащимся отсрочку от воинской службы. К тому же в университете была военная кафедра, и после завершения учёбы военнообязанному присваивалось офицерское звание. Так что служить в армию бывшие студенты уходили не простыми солдатами, а офицерами.

            - Вам, господа, повезло, - Виктор посмотрел на Николая и Серёжу. – Если пойдёте служить, то лейтенантами. А я два года рядовым на Дальнем Востоке...

            - Чего повезло? Я бы тоже хотел служить не офицером, а солдатом. Конечно, не помощником повара, - Серёга решил поддеть Богдана, - а в спецназе каком-нибудь или погранцом. Два года тягот и лишений, зато на гражданку вернёшься настоящим мужиком.

            Богдан переглянулся с Виктором и насмешливо посмотрел на Серёгу:

            - Что ты о службе знаешь, мальчишка? Насмотрелся боевиков про крутых американских ребят в камуфляже? Мужиком он решил себя почувствовать!? Пушечным мясом хочешь быть? Сейчас мужчиной считается не тот, кто, провонявшись потом, бегает с автоматом, а кто в цивильном костюмчике и пухлым от зелени бумажником ездит не на БТРе, а на импортной тачке. Может, телевизор не смотришь? Сколько девятнадцатилетних пацанов ни за что, ни про что полегло в Чечне!?

            Богдан завёлся, он говорил зло и отрывисто, чуть заикаясь.

            - Смелого пуля боится, смелого штык не берёт! - огрызнулся Сергей.

            Он понимал правоту Богдана, но просто так оставлять свои позиции в споре не хотел.

            - В пятнадцать-двадцать лет человек ещё не воспринимает возможность собственной смерти. Он считает, что всё плохое произойдёт с кем-то другим, но не с ним. Поэтому во время боя в первую очередь гибнут самые молодые. Не потому, что они неопытные, а потому, что в них ещё нет страха смерти и они забывают об элементарной осторожности. В восемнадцать я тоже думал, как ты. Так думал и Юрка Бобриков - мой армейский дружок.

            Богдан замолчал и некоторое время все шли молча.

            - Он что, погиб? - осторожно спросил Малыш.

            - Да. Подорвался на мине, - Богдан ответил неохотно, выплёвывая слова сквозь стиснутые зубы. - Мы спускались с пригорка к блокпосту тропинкой, по которой прошли всего полтора часа назад. Валил мокрый снег и всё вокруг было белым-бело. Мы устали, замёрзли, но нам было весело - впереди нас ждал отдых, тёплая печка и горячий чай. А завтра нашу группу вообще должны были сменить и отправить в часть. Юрец шёл первым. Он в тот день был в ударе - с утра смеялся, шутил. И тогда, на тропинке он смеялся. До поста оставалось метров шестьсот, когда эта «лягушка» рванула. Какой-то «добрый человек» знал, что мы будем возвращаться, и положил её прямо в снег по центру тропинки. Юрка смеялся и, скорее всего, даже не почувствовал на что он наступил. Меня ударило в голову и отшвырнуло в сторону. Пришёл в сознание, голова болит, из разодранной щеки кровь хлещет, от поста наши пацаны бегут. Юрка лежит и смотрит в небо уже неподвижным взглядом, а из разорванного его живота в морозный воздух парок поднимается.

            - Шрам оттуда? - Серёга шёл, виновато опустив голову.

            - И это тоже, - Богдан привычным жестом толкнул вверх очки. – После ранения зрение сильно подсело.

            Этот рассказ Богдана прочно врезался в память Игоря и вспомнился сейчас, через пять лет.