- Бабушка, а как у тебя нить получается такой гладкой? А у меня все узелки да узелки… - Старайся, внученька. Только прилежанием да терпением можно научиться. - А у тебя так же вначале не получалось? - Конечно, Ведарка. Для того, чтобы стать умелой в любом деле надо немало усилий затратить и времени. А то, что дается даром – даром и уходит. - А сказки сказывать ты тоже училась? - Нет лучшей сказочницы, чем сама жизнь, малышка. - Так все, что ты мне сказываешь, уже когда-то было на самом деле? - Было или только будет, не угадаешь… - Так, может, скажешь одну из них? - Хитрая какая ты, Ведарка! Ну мы сегодня уже славно потрудились, можно и сказку послушать… - А я закрываю глазки и слушаю, бабушка…
…было или только будет – одному Стрибогу ведомо то, да недосуг ему нити судьбы расплетать, скорей ненароком спутать может все нити, и редкая мастерица может их распутать. Не раз бывало, что матушка судьбы Макошь корила его, да какой спрос с ветра? И приходилось ей заново распутывать нити, что наткала, но порой бывало и так, что оставляла и спутанными – пусть поучится род человеческий сам распутывать клубки судьбы. А сама Макошь смотрела: кто осмелится на это, и помогала ему – то узелок ослабит, то путь укажет, по какому стоит пойти.. …и было так издревне, но однажды одна своенравная мастерица, будучи в ученицах у самой Макоши, заявила, что хватит ей учить да поучать – и сами. Мол, люди знают, как судьбу свою сплетать, и незачем богам вмешиваться. Ничего не сказала на то Макошь, но решила дать возможность людям самим попробовать: может, и впрямь зря она занимается этим рукоделием? Может, уже вырос Род человеческий, и негоже ему помогать? Не обида это была, как может мудрая обижаться? Но не выкинула свою прялку, а спрятала в чулан – вдруг да пригодится еще?
И стали люди сами прясть себе нити судьбы. Вернее, пробовать… И хорошо бы, если бы этим делом мастерицы занялись, но возгордились многие даже без навыка, что могут сами – и учиться не стоит… Всякое было: и нити рвались чаще, чем успевали их связывать. И узелков было больше, чем гладкой ниточки, а о том, что надобно еще и окрасить пряжу в цвет Ярила – позабыли… А тут разузнали о том, что матушка Макошь перестала помогать Роду славянскому, и задумали вороги напасть на земли щедрые, да позорить села да города. Ладно бы только разрабить добро нажитое – да в полон угнать девиц-красавиц, коль нити судьбы стали такими непрочными: гляди. Можно и разорвать! И застонала земля славянская, и горели костры чадные, и не справлялись воины харобые с натиском ворогов… И не до прядения стало, мастерицы – те, что умели хоть как-то нити прясть, или погибли, сражаясь с мужами, защищая детушек своих, либо поуходили в болота, спасая тех, кто уцелел… И только внуки стрибожьи, ветра лихие гуляли по пожарищам, некогда бывшим градами стольными, да по полям оставленным, сбивая колосья, что золотом светила да соком земли наполнены были… И узнал про то Стрибог, отец да дед ветров всех, и отправился он к Макоше – испросить за Род славянский. А та и не ведала беды, что накрыла земли правьславныя… Да как помочь славянам? Без просьбы-обращения не мог никакой Бог вмешаться в дела людские… И полетел назад отец ветров Стрибог: может, сможет хотя бы костры затушить, да утихомирить внуков своих, чтобы не трогали колосья, авось да успеют еще собрать их в закрома? Своим детям да внукам наказал, да никого не было в землях славянских… Устал Стрибог, ища хоть кого-нибудь из людей, и решил передохнуть, но не острове-Буяне, а на опушке, на которой не раз он отдыхал, слушая песни девичьи… Спал крепко Стрибог, но чутким был слух его, и услышал сквозь сон вроде песню девичью, да только печальна была она. Расправил крыла свои, огляделся – и заметил на краю опушки девицу младую, что ягоды сбирала, песнб пела, да слезы ненароком вытирала… - Что грустишь, дитя малое? – спрашивал Стрибог. - Да показалось тебе, батюшка! – отвечала с поклоном девчушка. - Может, надобно чего тебе? Помощь нужна? – спросил Стрибог, сам удивляясь: доколе ни разу не приходилось ему помощь свою предлагать, только сами люди у него спрашивали. - А от помощи не откажусь, батюшка! Можешь ты указать мне путь-дорогу до матушки Макоши? Дело у меня есть к ней, - отвечала девочка. - Тяжел и далек тот путь, девица, не одну пару сапог надо истоптать, прежде чем попадешь, а ты вообще босая, - отвечал Стрибог. - Это не остановит меня, коль дело пуще всякой важности. Что мне мои лишения, коль Род наш погибает? - тогда следуй за мной, да не отставай, девица! Обрадовался Стрибог таким замыслам девы малой, да решил Стрибог испытать девчушку: насколько решительна она в мыслях своих и намерениях? И полетел он, дориги не разбирая, а девочка следовала за ним, почти не отавая. И падала, и ноги в кровь избила, но ни разу даже звука не услышал Стрибог от неё. И день закончился, и Ярило на покой ушло на западе, и дал Стрибог передохнуть девочке, остановился на ночлег. А та, ног не чуя, упала тут же и уснула. И снился ей сон, что прилетела на тот лужок, где лежала она, птица огромная, белая. И протянула ей крыло, приглашая девочку подняться. И села та на птицу прекрасную, и полетели они выше облаков да неба черного, к звездам ярким… И прилетели в чертог матушки Макоши, и молвила та птица: «Иди, проси, что хотела ты у Макоши испросить». И поклонилась девочка птице белой, а затем поклон отвесила перед дверью закрытой, и распахнулась та, как будто ожидая девочку. И прошла девица малая, и увидела матушку Макошь, и опять поклонилась до земли, и молвила: - Боброго здравия тебе, матушка Макошь. Позволь рукоделию у тебя поучиться, а платой за учебу накажи мне работу любую – всё исполню. - Доброго, коль не шутишь, девица, - отвечала матушка. - Да недосуг мне шутить, матушка! Вороги земли наши разоряют, в полон угоняют уцелевших! - А чему же ты хочешь научиться, девица? - Нити прясть, тебе помогать. Может, смилуешься тогда ты, и начнешь опять судьбы сама прясть? Не готовы люди сами свои судьбы сплетать… - А откуда же ты взялась такая? Сама придумала, али надоумил кто? - Бабушка моя направила меня тебя найти. Сама не могла она – много детушек на болоте спряталось, надобно за ними приглядывать… - Ну, что же, в просьбе не откажу…черной работы не боишься? - Любую исполню, матушка, только накажи… …все исполнила девчушка: и полы подмела, и травы сорвала на набросала, и птиц лесных накормила, и обед приготовила, и нити распутала… А матушка тем временем достала прялку свою, да позвала дочерей своих, Долю да Недолю, чтобы быстрей дело у них пошло. И стала Макошь прясти очередной пласт мироздания, и дочери её поочередно касались той или иной нити – определяя тем самым судьбы людские. Если Доля касалась нити – то становилась та золотой, ровной да гладкой, а если Недоля – то серела нить, да путалась. И были то нити покутными, связывающие человека с плодами его дел – добрых или злых. …и проснулась девчушка, и увидела, что Ярило уже высоко, огорчилась было, что проспала, улетел батюшка Стрибог, да услышала пение птиц веселое, что не слыхала со времен набегов ворогов на земли. И собралась дружина из тех, кто уцелел в боях, и пошли на ворога – и изгнали из землицы родимой, и стали возвращаться из полона девицы да чада малые, и стала налаживаться жизнь былая на землице славянской. Ведь не сон то был, а отнесла ночью птица Стратим девицу малую к матушке Макоши, а та за труд славный, да за то, что не просила о милости, а сама потрудилась на славу девчушка, вновь стала прясть нити покутные, воздавая всем по заслугам…
…хорошо-то как, -прошептала, засыпая, Ведарка, - а как звали ту девочку, бабушка? - Да разве это важно, милая? Спи, гляди, и ты во сне чему научишься… И спала Ведарка, и снилось ей, как прядет она, и порой получались у нее ниточки ровные да гладкие. А потом летала она с птицей белоснежной, огромной, и втсречали они вместе разсвет над землею славянской…
|
Подробнее...