* * *

 Кортеж из трёх машин престарелого российского кукловода промчался по Литей­ному мосту и снова выехал на Невский. Пёс-кавказец поднял голову с колена Ивана Ивановича, посмотрел в окно и коротко пролаял таким же густым басом, каким разго­ва­ри­вал и его хозяин.  

- Что, Саидик, побегать хочешь? Потерпи, скоро погуляешь, – старик ласково потрепал уши собаки, затем спросил у Олега: – Ты куда сейчас? 

- Домой хотелось бы, на проспект Наставников. Меня братишка ждёт.

- Знаю, что у тебя братишка есть и без родителей остался. Петя, скомандуй води­лам, чтобы к дому господина Савицки ехали, - дрожащая рука Ивана Ивановича потяну­лась к отсеку в двери и нажала на кнопки.

Зашелестели жалюзи, поднялась зеркальная перегородка и закрыла часть салона, в котором сидела охрана.

- Значит сейчас в отчий домой едешь? – Иван Иванович пристально смотрел на Олега. – То бишь, в отчую квартиру. А что потом?

- В каком смысле – потом?

- Что делать будешь потом? Завтра, через неделю? Уедешь в Австралию и брата с собой заберёшь?

- Конечно. У меня ведь там работа.

- Твой космический лифт?

- И он, и кроме него есть несколько задумок.

- Каких? – Иван Иванович усмехнулся: – Надеюсь, твои задумки благо­прис­тойные? Не такие, как у покойного Соболя, гореть ему вечно в аду. Не бойся, поделись своими замыслами со стариком. Может, я тебе хочу помочь. От чистого сердца помочь.

- Мне скрывать особо нечего. Не сейчас, а в перспективе хочу организовать в Сид­нее или в каком-либо другом городе Австралии научно-исследовательский инсти­тут.

- Что там, институтов мало?

- Я свой хочу институт - частный, чтобы ни от кого не зависеть и работать над темами, которые интересуют меня.

- А какие темы интересуют тебя?

- Пусть это прозвучит и высокопарно, - Олег предчувствовал реакцию собесед­ника на его слова, но всё же решил ответить: – Меня, прежде всего, интересует проб­ле­ма выживания человечества.

- Проблема выживания? – Иван Иванович громко заржал, словно горячий жеребец в расцвете лет. – Выживание?! Ну да, я забыл, ты ведь уже меня пугал энер­гети­ческим кризисом, озоновыми дырами и прочими глобальными катастрофами.

- Зря смеётесь, Иван Иванович. Вспомните хотя бы то подводное землетрясение в Индонезии и Малайзии накануне 2005 года. Разве было бы тогда столько жертв, если бы сейсмо­контроль осуществлялся современными анализаторами и датчиками?

- А я и не спорю, научный прогресс – великая сила. Кто же работать будет в твоём частном институте? Австралийские аборигены?

- Зачем, аборигены? Учёные. Буду приглашать наших, русских. Их сейчас по всему миру полным-полно болтается, в лабораториях за копейки черновую работу дела­ют.

- Так почему обязательно в Австралии такой институт открывать? Открой его здесь: в Питере, или в Москве, - Иван Иванович замолчал, обдумывая неожиданно возник­шую идею. Потом продолжил: - А что? Слушай, я же дело говорю! Переезжай сюда жить, опять становись Олегом Савицким и начинай работать. Я твоим спонсором буду, и все административные дрязги запросто помогу уладить. Дам всем твоим за­думкам зелёную улицу. Как, согласен? 

Олег озадаченно пожал плечами.

- Ты ещё и думаешь?! – продолжал наседать на него старик.

- Ваше предложение очень заманчиво, Иван Иванович, - Олег говорил медленно, старательно взвешивая каждое слово. – На него и в самом деле грех не согласиться. Но… Австралия – это действительно демократическая страна, не на бумаге, а на деле. Чего не скажешь о России, где из века в век чиновничий аппарат старательно давил лю­бые хорошие начинания. Боюсь, вместо научной работы, мне придётся воевать с непобе­димой армией государственных чинуш.  

- Чудак-человек, тебе же сказано – я всё улажу, никаких проблем у тебя не будет.

- Сейчас – да, но потом?.. – вырвалось у Олега.

Азарт в глазах старика померк, улыбка увяла:

- Потом?.. Ты прав, годы берут своё. Держусь я уже только за счёт таблеток. Не ровен час, отправлюсь на вечное загробное поселение то ли в ад, то ли в рай – это уж как Господь решит. Да и цыганка предсказала, что я умру через пять лет после своего сына. А умер он четыре года и десять месяцев тому назад.

- Вы ведь сами говорили, что цыганка ошиблась, - постарался сгладить свою оп­лош­ность Олег.

- Поживём – увидим, - задумчиво сказал старик, в который уже раз доставая из кармана таблетки. – В общем, я тебе предложил, а ты уж сам решай, где тебе лучше жить и работать. Выбор за тобой.

- Спасибо, Иван Иванович. Прежде, чем на что-то решиться, нужно всё тщатель­но взвесить. Я обязательно обдумаю ваше предложение, в нём множество плюсов: всё-таки здесь моя родина, а поддержка и спонсорство такой могущественной личности как вы очень многое значит. Но даже если я перееду в Россию, то это через год или два. Сейчас в Австралию мне всё равно нужно будет уехать.

Саид снова поднял голову, посмотрел в окно и тявкнул, на сей раз довольно-таки жалобно.

- Что, дружище, приспичило? А я ведь говорил, чтобы ты чая поменьше сегодня лакал, - старик любовно прижал к груди большущую собачью голову. – Он у меня без сладкого чая жить не может. Вырезкой его не корми, только чаю налей. О, как раз мимо парка проезжаем. Сейчас погуляешь, Саидушка.

Иван Иванович нажал на кнопку в двери и сказал:

- Петя, распорядись, чтобы остановили. Саид просится.

Машины остановились возле сквера, в котором Олег пять дней назад встретил Колю Симоненко. Из джипов выскочили шестеро парней, а из заднего отсека лимузина – Петя и мент-капитан. Все они внимательно стали оглядывать сквер и окна близко к нему расположенных домов. Затем один из парней открыл дверь Ивана Ивановича. Первым из неё на улицу выпрыгнул Саид, стремительно понёсся вперёд и затормозил у первого попавшегося  на пути дерева. За кавказцем из лимузина вышел Олег, за ним - сам Иван Иванович. В окружении секьюрити, опираясь на палочку и сильно сутулясь, он медленно побрёл по опавшей листве вглубь сквера.

  - Иван Иванович, я пойду, пожалуй, - сказал ему Олег. – Мне здесь близко. Через школьный двор только пройти – и уже возле дома.

Иван Иванович остановился. В его взгляде были безнадёжная грусть, усталость и мудрое спокойствие уже всё познавшего, пресыщенного прожитыми годами человека. Покрытая остатками седых волос голова по-стариковски тряслась мелкой дрожью, словно её обладатель во всём и со всеми соглашался. Но голос был звучным и молодым:

- Да, иди. Если возникнут какие-либо проблемы по оформлению документов брата для выезда за границу, свяжись со мной. И вообще, мало ли что… Петя, дай ему мои контактные телефоны.

«Всё-таки время меняет людей, - думал Олег, переходя на другую сторону проспекта. – И не только внешне. Вспомнить, как он относился ко мне десять лет назад, когда меня похитили в Кейптауне, и сейчас. Что на него так повлияло: старость или смерть сына, а может ожидание и близость своей смерти? Раньше проституток в Африку вывозил, Керьянова убил. А теперь храмы в Москве строит, Питер от Соболя избавил. Сильно изменился он - Ваня в квадрате. Во всяком случае, ко мне он явно благоволит. Может, в самом деле, вернуться в Питер и здесь создать институт? Нужно всё обдумать…» Параллельно с этими размышлениями в голове появилось и приобрело форму мысли коротенькое послание от Кирилла:

- Олег, ты когда придёшь?

- Через десять минут, Кирюха, - ответил Олег брату. - Что купить нам на обед?

В конце школьного двора он оглянулся. Вдалеке в центре сквера виднелась высокая сутулая фигура Ивана Ивановича окружённая телохранителями, а вокруг них беззаботно и радостно носился лохматый кавказец.