Написано совместно с женой Риммой
В этот дождливый день не хотелось выходить из дома. С ночи зарядил нудный бесконечный дождик, как будто на дворе был не конец апреля, а октябрь. Но мы заранее договорились поехать к родителям жены, и они нас ждали.
Мы вышли во двор, сорвали большую, красивую ветку сирени и сели в машину. Дождь то усиливался, то ослабевал, но не прекращался. К счастью, машин на дороге было немного, и через сорок минут, переехав через окутанный густым туманом мост Верразано, мы въехали в Бруклин, а ещё через пятнадцать минут запарковали машину на уютной, зелёной улице, где живут родители моей жены.
Подходя к знакомому шестиэтажному дому, я размышлял о том, что мне повезло с тестем и тёщей. С самого начала у нас сложились очень тёплые, родственные отношения, и с годами они только улучшаются.
Мои размышления прервали трели сотового телефона, раздавшиеся из сумочки жены.
- Алло? Здравствуй, папа. Выгляни в окно, - сказала она, улыбаясь. - Нет, ты выгляни получше, и увидишь не только дождь.
Посмотрев в окно второго этажа, я увидел, как мой тесть, отодвинув занавеску, удивлённо смотрит в окно, прижав к уху телефонную трубку. Я помахал ему веткой сирени, а он в ответ заулыбался и замахал рукой.
Поднявшись на лифте, мы вошли в уже приоткрытую для нас дверь и почувствовали вкусные запахи из кухни.
- Я ведь знал, когда позвонить! Отцовское сердце тоже чует, не только материнское, - гордо говорил мой тесть, целуя дочку.
Через пару часов, отдав должное тёщиным яствам и обсудив политику, погоду и родственников, мы сидели за чаем с пирогами. Ветка сирени, привезённая из Нью-Джерси, стояла в хрустальной вазе на телевизоре.
- На днях я разговаривала с раввином Болкани, - сказала тёща. - Он интересовался, как поживают его воспитанницы.
Раввин Болкани - директор йешивы Бэйс Яков оф Бруклин, где учились племянница моей жены и наша младшая дочь. Расположена эта йешива в центре Боро-Парка, где живут в основном ортодоксальные евреи. Лет пятндцать назад, когда наша младшая дочка пошла в эту йешиву, бабушка часто отвозила её в школу. Во время одной из таких поездок моя тёща, сидя с внучкой на переднем сиденье, увидела, как в автобус, набитый преимущественно хасидами в чёрных шляпах и их жёнами в париках, вошёл молодой чeрнокожий мужчина. На его правую руку был надет непрозрачый полиэтиленовый пакет.
- Наверное, что-то с рукой, - подумала моя тёща, но тут она увидела, как чёрные пальцы, высунувшись из прорези в пакете, тянутся к её сумочке. Она убрала сумочку, и вор тут же передвинулся вправо, видимо, высматривая очередную жертву.
Внучка весело трещала про своих подружек, а бабушка не понимала, что ей делать. Ей хотелось предупредить людей, чтобы их не обокрали, но она боялась, что, если она так сделает, вор может в отместку покалечить её или ребёнка.
На следующей остановке надо было выходить. Уже стоя на ступеньках, бабушка повернулась к внучке, погрозилa ей пальцем и сердитым голосом крикнула на весь автобус на идиш: "Халт ди кешенес! С’ис до а ганеф!" (Держите карманы! Здесь вор!).
- Что ты сказала, бабушка? - спросила ничего не понявшая внучка. А бабушка с трудом сдержала смех, видя, что большинство пассажиров, как по команде, хлопает себя по карманам и лезет в сумочки. Сойдя на тротуар, она облегчённо вздохнула, понимая, что в этом автобусе вору не видать добычи.
Сейчас, сидя за чаем, мы живо вспомнили этот эпизод и вновь смеялись, удивляясь находчивости моей тёщи.
Продолжение следует
|
Комментарии
А также не прикасаются к посторонней женщине и не остаются с ней в закрытом помещении наедине. Одна женщина, будучи дома одна, вызвала мастера что-то сделать дома. Пришёл хасид, потребовал оставить открытой входную дверь. Она думала - для проветривания, но запахов не было. А когда дети пришли из школы - он разрешил закрыть дверь.
Моя сестра Аня ( она живёт в Нью-Йорке с 90-х годов). Она пишет прозу и стихи. Мы помогли ей зарегистрироват ься на сайте "Проза.ру" и она приобрела там много друзей,
участвует и побеждает в конкурсах.
Я Вам дам ссылочку, а Вы ей передайте.
proza.ru/avtor/ashusterman
(Анна Шустерман)
Давно к ней не ходила. И только сейчас узнала, что у нее уже 8 внуков!
Она уехала В Израиль в 1973, а затем мы встретились только в 2003 году в Нью-Йорке и то мельком. Я для нее не кошерная. То есть пришла на кошерную свадьбу в оранжевых брюках и белой блузке с коротким рукавом и все лезла на мужскую половину, чтобы расцеловаться с дядей Яшей, маминым братом.
Теперь она смотрит на меня снисходительно,
сверху вниз, хотя и моложе на 5 лет.
Ну, вот , не мир тесен, прослойка тонка.
У меня нет такого чувства юмора, как у Анюты, да и взгляд на наши детские и юношеские годы несколько иной. Возможно, потому, что мы росли в разных семьях. После смерти отца Анюту взяла на воспитание мамина сестра в Одессе...
Роднее не бывает. У нас 5 детей. Четыре сестры и один брат. Отец умер в 1955, Старшей было - 14 лет, мне -10, Анюте - 5,
а младшей - девять месяцев.
Отец перед смертью завещал маме, чтобы Анюту она отдала на воспитание тете Зине в Одессу.
У нее не было детей и жила она по тем меркам "побогаче".
Анюта - вылитая наша мама, такая же красавица. Была худенькая, как прутик.
В Одессе её закормили, и она стала более чем упитанной.
Но оказывается, по её рассказам, что наш чёрный хлеб ей больше понравился, чем белые булки в Одессе.
Мы жили трудно. Сами пилили дрова, носили уголь, топили печь, стирали с мамой в корыте, взращивали огород и т.д...
Анюта казалась нам избалованной и спесивой.
Но что у нее было на душе, мы не знали.
Жизнь все перевернула. Ей досталась нелегкая судьба.
А сейчас она растворилась в любви к своим многочисленным внукам.
"Ума нет - считай калека, счастья нет - считай дурак!"
Я такого в книжках не читала. А когда она посылала кого-то из нас за хлебом, и не дождавшись, говорила. например, мне: "Пошли дурного, за ним - другого..."
Блеск!
Спасибо, Владимир Константинович!
Приветствия внезапного гостя в присутствии жены одной из заранее обусловленных фраз может означать:
1. Накрой шикарный стол.
2. Легкий перекус.
3. Напомни, что мне пора на совещание.
Стоим на рынке с женой, рассматриваем товар. Недалеко две цыганки смотрят на нас и говорят на своём, ехидно улыбаясь. Я поворачиваюсь к жене, киваю в сторону цыганок и громко, со смехом говорю: "Конор тура Туулу Алта!". Цыганки сразу сникли.
А всего-то было сказано: "Постоялый двор "Горный Алтай". Это гостиница в Горно-Алтайске.
- В туалет так хочу,сейчас описаюсь!
- А ты у морячка попроси фуражку!
Он молча снял фуражку и протянул. Тут остановка, девушек как ветром сдуло.
Когда он подполз, второй литовец бросил:
- Плюнь ему на ботинок!
Но первый не последовал его совету.
После церемонии к литовцам подошёл один из кардиналов и на чистом литовском языке произнёс:
- Молодые люди, в следующий раз будьте осторожнее!