Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:8.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:107%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri",sans-serif; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-bidi-font-family:"Times New Roman"; mso-bidi-theme-font:minor-bidi; mso-fareast-language:EN-US;}

Я сидел на обочине, в начинавшем таять снегу, и плакал. Передо мной в воздухе мельтешила сотенная купюра, а поймать её у меня так и не получилось.

Проснулся в плохом настроении. Машина медленно катила по дороге. Был ясный день. Солнце нещадно светило. Всё таяло, а крыша кабины была раскалена чуть ли не до красна. Голову припекало.

- Ты все еще дуешься? А зря. Скажи, зачем тебе деньги. Конфет купить? Тебя сгущенкой балуют. Будет праздник и конфет дадут. Голбин не жадный, но строгий. Делай всё, что он скажет и тебя не обидят. А теперь расскажи, как ты впервые из дома убежал?

Я нехотя начал рассказывать, но потом увлекся и начал брехать на полную. И денег я заработал много, и девчонки меня любили. Да много чего намолол. Не жалко. Он же меня не пожалел. Обобрал.

Ехали. Ели. Останавливались. Только, правда, я не видел, чтобы дед спал. Может успевал, когда я дрых? Пробовал притвориться спящим и подловить его – неудачно. Не спит он и всё тут. Да ну и ладно. Мне-то какое дело.

Вот когда приехали, началось интересное. В городе «П» к кабине подошел Голбин:

- Пусть Малёк поможет разгрузиться и до вечера все свободны.

- Иди, помогай, придёшь к шести вечера. Опоздаешь, уеду без тебя. Вот тебе десятка, на еду. Не воруй, а то посадят. Голбин не спасет, наоборот, завалит. Ему проблемы не нужны. Гуляй.

Я хотел было заикнуться, что он у меня больше взял, да подумал, что если хорошо поработаю, то без денег не останусь. А на рынке всегда работа найдется. Принеси, подай, убери.

- Малёк не спи. Уже утро в самом разгаре, торговля не ждёт.

Стал помогать выгружать сумки и раскладные столы, стулья. Расставил всё это. Сумки расставил по всей длине. Женщины стали раскладывать товар на прилавки. Образовалась очередь. Здесь явно их ждали.

- Малёк, держи за помощь. В семь вечера выезжаем.

И я отправился гулять по рынку.

Как и говорил, работать нашлось вдосталь. Кто едой рассчитывался, кто деньгами или фруктами с овощами. К пяти часам, когда базар стал затихать, я таскал за собой кулек с едой, да и в кармане не звенело, а шелестело, приятно согревая душу.

Подойдя к машине увидел, что сумки наполовину пусты. Торговля уже не идёт и женщины собирают товар, складывают столы.

- Голбин, вот возьми, тут продукты, я не украл. Заработал. Поделите на всех. Тут и сладкое есть- детям.

- Малек! Да ты толковый парень. Сразу внедрился в систему. С тобой можно иметь дело.

- Я на улице рос. Ребята всему научили.

- Хорошо. Сбегай на ворота рынка и приведи сюда мою мать. Она должна там гадать. Сама она плохо видит, но хорошо умеет говорить. Ей все верят. Давай, веди ее сюда и будем собираться в путь. Надо ехать. Нас ждут в другом городе.

Я побежал на край рынка. В воротах и правда сидела седая, полуслепая старуха, а рядом с ней девица лет двадцати пяти.

Девица слушала слова старой колдуньи и наматывала слезы на кулак.

- Бабушка, меня за вами послали. Пора ехать.

- Ну вот и всё, дорогуша. Позолоти мне на дорожку руку, и я наговорю на дым для тебя лучшие заклинания и пущу это всё на ветер. Дым растелится туманом над полем и тебе полегчает. Он, вдохнув аромат любых цветов, вернется к тебе. Девушка достала из лифчика несколько купюр и передала старухе.

- Иди детка. Всё уладится. Через месяц я на этом же месте жду тебя. Мы продолжим. И обращаясь ко мне:

- Веди, Малёк. Сынок уже заждался. Ты парень толковый, но слишком уж молодой. Не спеши делать дела. Обдумай в начале. С нами хоть годок покатайся. Ума разума наберешься, тогда действуй. Хотя, где тебе, не утерпишь ... Опять в снегу окажешься.

Мы довольно быстро дошли до машины. Голбин сидел возле стола, доставая из кулька скомканные деньги, разравнивал и раскладывал по разным стопкам.

Старуха тоже стала доставать деньги из юбки, из кофты, из карманов, да отовсюду.

- О! Мама, вы тоже неплохо поработали.

- Да сынок. Тяжело жить стало людям. Одиноко. Они хотят быть обманутыми, и я помогаю им в этом.

- Малёк, помоги маме и загрузите все вещи. Я подал руку и подсадил старушку. За ней полезли все женщины и чумазые дети (они, наверное, никогда не моются, всегда грязные). Когда все зашли, я стал закидывать сумки, складывать и заносить столы и стулья. Пять минуты и всё на месте. Голбин поднялся, связал резиночкой пачку денег, кинул её в кулек к другим и залез в машину. Я быстро сложил и убрал последний стол. Захлопнул двери будки, над которой из трубы уже поднимался ароматный дымок. Подойдя к кабине, заглянул во внутрь, что там и где разглядеть было невозможно. Кругом одно тряпье. Я постучал. Тряпка зашевелилась. Из середины этого хлама высунулась заспанная рожица в берете. Так вот почему "Кастрюля". Вид лица, да и всей головы, напоминал старую помятую алюминиевую кастрюлю. А берет сверху ну точно, как серая крышка. Меня это видение сильно улыбнуло. Лицо за стеклом сморщилось и скрылось в ворохе тряпья. Шевеление продолжилось и вскоре раздался металлический щелчок. Открыв дверь, я запрыгнул вовнутрь.

- Поехали. Гоблин сказал, что ты знаешь куда.