- Бред! – произнёс я, хотя и понимал, что Колька отнюдь не бредит. – Хорошо, допустим, что вы стали обживать другую планету. Но вы ведь будете сюда возвращаться. О вашей планете обязательно узнают и…
- Космос – это движение! – перебил меня Колька. - Через двадцать – двадцать пять дней расположение звёзд изменится, перемещение отсюда в ту часть Вселенной и обратно станет невозможным… На многие тысячи лет…
У меня возникла мысль, что это всё-таки бред. И бредит не Колька, а я! Просто продолжаю больным валяться на кровати в гостинице Иванова, а сидящий передо мной Колька просто глюк.
- Перемещение станет невозможным… на многие тысячи лет?.. - повторил я.
Колька шмыгнул.
Чтобы хоть как-то прийти в норму, я отправился на кухню и, заварив чай, стал хлебать почти кипяток. Вернувшись в комнату, на автомате спросил:
- Чаю хочешь?
Колька мотнул головой и сказал:
- Если хочешь, давай вместе с нами… Поговори с Татьяной и Артёмкой. Подумайте… Мне доверяют и позволят взять с собой своих друзей.
Я сорвался на крик:
- Ты это серьёзно?! Вот так взяли, бросили всё - и на другую планету… Доля, но зачем?! Зачем тебе и этим твоим сотоварищам искать лишние приключения на свою чересчур умную голову?!
Колька долго молчал, видимо, обдумывая свой ответ.
- Конечно, всё может быть, - сказал он. – Но человек устроен так. В нём заложено стремление к чему-то. У одного стремление залиться алкоголем в кабаке, у другого – вкатить в себя очередную дозу наркотика, у третьего игровая страсть, у четвёртого тяга к богатству, у пятого – к славе. У меня стремления другие. У меня и у моих товарищей… Вспомни ту мою программу развития человечества, написанную в школе. Я буду пытаться её реализовать. Пусть и на другой планете… Я свой выбор сделал…. И вот что, в самом деле, налей-ка чайку.
Наши чашки опустели. Мы просто сидели и молчали. Я первым нарушил молчание:
- Значит, через двадцать дней ты…
- Думаю, через две недели – через субботу, - ответил Колька. - Нужно будет ещё уладить здесь некоторые дела.
- Можно ли мне обо всём этом кому-то рассказать?
На секунду Колька задумался. Затем рассмеялся тем своим обычным смехом, к которому я привык ещё со школьной скамьи, и ответил:
- Рассказывай, Серёга. А ещё лучше напиши… Точно! Будь другом, напиши! Обязательно! Ведь у тебя уже есть обо мне рассказики.
- Есть. Я их в Интернет выложил. «Записки о Доле Коликове» называются… Значит, написать всю правду?
- Конечно! Только выложишь в сеть продолжение своих «Записок…» после того, как мы отсюда… отсюда исчезнем. Договорились?
Он встал со стула, открыл свой дипломат и ловко собрал рамку телепортатора. В крышке дипломата засветился экран.
Мы пожали друг другу руки.
- Удачи тебе, Доля! – пожелал я.
Глаза у меня почему-то затуманились, и пришлось отвернуться.
- И тебе, Серёга… А вдруг ещё когда-нибудь встретимся. Ведь, в сущности, об этом мире мы ещё знаем так мало и в нём возможны самые немыслимые волшебства, - Колька хлопнул меня по плечу и, взяв в руки открытый дипломат, шагнул в рамку телепортатора.
* * *
Через две недели – в воскресенье, мне позвонили. Номер был незнаком. Я включил смартфон и аллокнул.
- Сергей? – осведомился мужской голос.
- Он самый, - ответил я.
- Это Виктор из Самары. Помнишь, прошлым летом мы встречались дома у Николая Доликова?
- Помню. Привет, Виктор!
- Звоню по просьбе Николая. Он просил тебе передать, что у него всё в порядке.
- В порядке?.. – внезапно охрипшим голосом повторил я. – То есть, он… он всё-таки?..
- Да, Николай и его семья теперь будут жить в другом месте. А я с ним завтра увижусь. Передавать ему привет от тебя?
- Конечно, передавай! - я старался произнести это как можно более бодро: - Счастливо вам там!
- Счастливо оставаться! – в динамике раздалось пиканье отбоя.
В понедельник я поехал на работу, оформил отпуск за свой счёт и написал это продолжение – точнее, заключение «Записок о Доле Коликове». Вот, в принципе, и всё.
|
Комментарии
Замечательные у вас рассказы,Сергей !