25. Колхоз.
Один из председателей колхоза в Пустынном перед самой войной, отказался от услуг МТС (машинно-тракторной станции), руководство которой хотело наказать строптивого, по их мнению, председателя. Директор МТС поставил его колхоз в самый конец графика. Ждать было опасно, хлеб начнёт осыпаться под дождём и ветром. А потеря хлеба – это не только явное вредительство для органов, но и горе для истинного хлебороба. И председатель принял смелое решение. Он собрал колхозников и объявил им, что МТС к ним приедет на уборку нескоро. Поэтому предложил колхозникам самим убрать и обмолотить урожай той «техникой», которая была в колхозе. А поскольку техника эта была ещё на конной тяге, и её тоже не хватало, решили убирать урожай вручную, серпами, и молотить цепами. Те двадцать процентов урожая, которые колхоз должен был отдать МТС, председатель решил отдать колхозникам. Работа за каждый пятый сноп пшеницы! Об этом колхозники не могли мечтать с тех времён, когда некоторые ещё до коллективизации работали у более богатых селян. Но и тогда работали за каждый седьмой или восьмой сноп. Но ведь это было у «проклятых эксплуататоров»! А тут родная МТС забирала у советских колхозников пятую часть урожая. Решили убирать хлеб сами. Какой начался энтузиазм, на уборку урожая вышли все, от мала до велика! Люди работали, не считаясь со временем. Потери были минимальными. Когда приехали комбайны и трактора машинно-тракторной станции, урожай был уже убран и обмолочен. Хлеборобы уже отдыхали и пахали зябь.
Родное государство, в лице районного начальства, посчитало себя сильно обиженным. Доводы председателя, что 20% он отдал за уборку, потому что они всё равно предназначались тем, кто уберёт урожай, в расчёт не принимались. Хлеб у колхозников не отбирали. Многие в этот предвоенный год вздохнули с облегчением, откормились, продали излишки урожая, купили себе и детям то, что потом помогло перенести тяжёлое военное лихолетье. А председателя колхоза сняли с работы, исключили из партии, признали «врагом народа» и отправили на лесоповал. Хорошо ещё, что не расстреляли.