Все заканчивается… Все начинается!..
рассказ


            Все-таки интересная штука жизнь. Много раз она заставляет нас
вступать в новое время, в новый отрезок жизни, в котором нам неизвестен 
следующий шаг, открытием является завтрашний день… где мы знакомимся с 
новыми людьми, вступаем в новые, не ведомые до того, отношения, новые 
переживания, по небесам проплывают совсем другие облака. 
            Это происходит всю нашу жизнь время от времени. И конечно, 
чаще так случалось в детстве, в прекрасном, не понятно, когда и куда 
уходящем от нас, детстве. Ведь вдруг, однажды оглянувшись, ты понимаешь… 
что оно уже кончилось. А однажды… понимаешь, что ни детство, ни 
молодость уже не повторятся, что надо просто жить дальше, иногда 
вспоминая прекрасные моменты прожитой жизни.

            …
            - Ну, ребята, еще раз здравствуйте! – на распев громко 
сказала Надежда Николаевна. Только она так мягко и, в тоже время, 
строго умела говорить слова и фразы, почти на распев даже у доски, 
объясняя материл урока, или иногда ругаясь, совсем не страшно, на 
провинившегося ученика.
            Четверный «А» вразнобой, но громко вновь поприветствовали свою 
учительницу.
            - А чего так не дружно?..
            Надежда Николаевна подошла к, теперь четвертому «А», не одна,
 с ней подошла и другая учительница, держа в руках классный журнал, 
на углу обложки которого крупная жирная наклейка – «4А». Роман не в 
первый раз видел эту учительницу. В школе она часто ругала на переменах 
учеников старших классов, но Олег не знал ее по имени отчеству, и зачем 
она подошла к ним с их Надеждой Николаевной, которая жила с ними в 
школе уже три класса, ругая Олега за ужасный почерк.
            Надежда Николаевна продолжала:
            - Ну что ж дорогие мои, вы уже знаете, что ваши начальные 
классы… – она сделала глубокую паузу, - закончились… 
            Надежда Николаевна глубоко вздохнула, и ее лицо на мгновение 
стало каким-то растерянным и очень грустным, под большими роговыми 
очками прятались добрые и озабоченные, расставанием со своими, в совсем 
еще недавнем времени, первоклашками, не молодые глаза. Олег не понимал 
еще эти тонкости человеческих эмоций, но немало удивился, что Надежда 
Николаевна, их учительница, такая большая и добрая женщина выглядела 
так, по-доброму, грустно и обречено. Мальчишка почему-то во всю ощутил 
глубину переживаний учительницы, передающей в другие руки выросших своих 
первоклашек. Было видно, что для нее это не первый и не второй выпуск, 
но ноты грусти на ее лице не могли ускользнуть даже от добродушного 
взгляда ее ученика.
            - …я принимаю другой класс… - она говорила с остановками, 
чтобы перехватить дыхание, из-за внутренних острых эмоций, опытной 
учительницы, - новых первоклашек… А у вас с сегодняшнего дня другой 
классный руководитель, педагог по русскому языку и литературе Курганова 
Римма Николаевна. Прошу любить и жаловать. Теперь у вас будет не один 
учитель, а несколько, так как все предметы вы будете изучать глубоко. 
В школе Римма Николаевна будет ваша вторая мама.
            Надежда Николаевна замолчала, внимательно обвела всех своим 
добрым взглядом.
            - Вот… И еще. В ваш класс пришли новые ученики… Галя 
Кузнецова.
            Сердце Романа екнуло, он посмотрел на маленькую девочку с 
большими белыми бантами, чуть ли не с ее голову, стоящую за Риммой 
Николаевной, с широкими оборками белого фартука, кажущимися очень 
большими, на ее фоне, портфелем, чуть ли не касающимся земли, и 
сморщенными в коленках белыми колготками, видимо большего чем нужно 
размера. Мальчишка, не понимая почему, слегка обомлел. Олег ведь еще не 
знал, как нелепо он поцелует эту девочку многими годами позже, 
прикасаясь к ней, будто к святому созданию, но так нелепо, что наверно 
покраснели уши… в темноте зимнего вечера, как было странно, но и сейчас 
вдруг парень ощутил на них острый жар. Надежда Николаевна ладошкой 
подвинула девочку, между собой и новой классной, вперед… Олег не мог 
отвести взгляда от ее белых бантов, не понимая этих странных ощущений… 
Ее глаза уверенно, но несколько испуганно смотрели на мальчишек и 
девчонок... 
            - А это Василий Уткин… - Надежда Николаевна опять сделала 
паузу, рукой показывая на большого патлатого парня, демонстративно 
стоящего отдельно от ребят, надменно выказывая свое некоторое 
пренебрежение и скуку к происходящему. 
            Он был чуть ли не на полголовы нас выше. Вася криво 
ухмыльнулся, не раздвигая пухлых губ, не по доброму и надменно, почти 
из-под лобья, смотря на всех… и на ребят и на учителей, ссутулясь еще 
больше чем до представления его имени… 
            – Вася?.. хоть бы на первое сентября постригся. – как 
старому знакомому, с некой мольбой в голосе добавила Римма Николаевна.
Учитель, к которому все так привыкли за три первых года обучения, опять 
обвел свой подросший класс добрым взглядом. Слегка смутившись, 
посмотрела себе под ноги, возможно удерживая слезу в уголках глаз, но, 
не выпуская из рук деревянную указку, продолжила.
            - Ну вот, вроде всех представила. Что нужно сказала. Учитесь 
только хорошо и отлично, слушайтесь Римму Николаевну. Не забывайте меня, 
если что не понятно будет – подходите спрашивайте. Не обижайте 
маленьких… Вася… к тебе больше всего относится!.. – Затем обращаясь уже 
к Кургановой, слегка дотронувшись до ее руки, - Я побегу, меня ведь там 
уже ждут первоклашки с родителями…
            …
            Олег знал, почему все учителя в школе знают этого парня, 
который пришел в их класс. О нем еще несколько дней назад говорил сосед 
Геннадий. Он был на год старше и учился прошлый год как раз вместе с 
Уткиным, и знал, что Вася опять остался на второй год, и не в первый 
раз. Этот двоечник, из тех, которому совсем не нужно учиться, достаточно 
научиться писать несколько нужных слов, а дальше… было бы правильно ему 
идти в сельхозтехнику в подмастерье, постигать не простую рабочую 
специальность и получать воспитание среди рабочих мужиков, а у них ведь 
тоже не забалуешь. Но ему этого сделать не давали – ведь у нас в стране 
всеобщее среднее образование. 
            Вася - один из шибутных хулиганов нашей школы, и никогда ему 
не было дела ни до каких-либо знаний. Перед старшими парнями, которые 
держали хулиганку школы и на улице в своих руках, он готов был на любые 
поступки, слабых и тех, кто младше пытался подчинять себе, вплоть до 
унижения, что приводило его в показной восторг. 
            Если его планы получали отпор, то после школы, или на 
переменах на помощь призывались его более старшие и авторитетные 
друганы, тем более он уже давно был старше тех, с которыми учился. И те, 
кто боялись получить под глазом фингал, ломались под напором 
хулиганских аргументов. Те, кто, получая синяки и ссадины, давали 
достойный ответ натиску грубых парней, дальше, как минимум, их уже не 
интересовали. А мальчишки либо вставали в их не монолитные ряды 
хулиганского братства, либо получали свободу и к ним просто так уже 
больше не приставали в дальнейшем. 
            В последствии что-то подобное должно было произойти и в 
судьбе Олега. Но сейчас ни Русаков, ни Уткин еще не были знакомы друг с 
другом. И конечно не знали, что с ними будет завтра.
            …
            Наша добрая большая Надежда Николаевна быстрым шагом пошла к 
школе. 
            - Да, да. Надежда Николаевна, я дальше сама. – И уже 
обращаясь к классу, - Ребята поприветствуйте свою первую учительница… 
поблагодарите! – торопливо и громко промолвила Римма Николаевна.
            - Спасибо Надежда Николаевна… До свидания Надежда Николаевна. 
– не связно кричали ребята четвертого «А» класса вслед убегающей 
учительнице. А та помахала им букетом цветов, обернувшись, по-прежнему 
держа в руке деревянную указку, с которой казалось, не расставалась 
никогда.
            - А теперь, здравствуйте ребята, я ваша новая классный 
руководитель, учить Вас буду русскому языку и литературе, ну а 
знакомиться наверно мы сейчас все пойдем в наш класс. Разбейтесь по 
парам, и я вас отведу в наш класс, класс Русского языка и литературы. 
На всякий случай, вот наши три окна, на втором этаже, - и она показала 
вверх, на второй этаж школы, Олег взглянул на окна второго этажа, 
которые показала учительница, внутри пошевелилась струна гордости, что 
их класс будет находиться в зале где проводят школьные линейки и 
принимают в пионеры. Он даже улыбнулся, на душе стало очень тепло, и 
трепетно.
            Взявшись за руки с Еримеевым, они пошли ко входу в школу, 
где их приветствовали горном и барабаном две белые статуи пионеров на 
небольших пьедесталах с обоих сторон широкой лестницы на крыльце школы.
            - Вася, не отставай, двигайся со всеми. – отдельно Уткину 
добавила новый классный руководитель.
            Василий шел отдельно, демонстративно не образуя ни с кем из 
ребят пару, руки засунув в карманы, как будто не глаженых, брюк. Олег 
знал, что Вася на два года старше их всех, так как он второй раз остался 
на второй год, два года он просидел в третьем классе, и вот опять второй 
раз заходил посидеть в четвертый. 
            Галю за руку вела сама Римма Николаевна. Почти все мальчишки 
оглянулись на Васю, а Русаков про себя подумал: «Вася… Вася, зачем 
кривляешься… и почему тебе это можно? Это же не красиво. Странно…» - 
все уже от Василия отвернулись, а Олег продолжал смотреть на него с 
опаской и некой настороженностью. Дальше Олег о Василии думать перестал, 
и спокойно шел в класс, неся новый кожаный портфель, рассматривая 
затылок Андрея Доренко, идущего перед ним.
            На первом уроке Василий еще корчил рожи и учителям, и 
ребятам, кто вольно или невольно бросали на него свой взгляд, достаточно 
громко выкрикивая, чтобы было слышно: «Ну… чего уставился?!» на что, 
конечно, не получал ответа. За один урок не раз сумел ругнуться матом, 
смачно улыбаясь после нецензурного всплеска. Ловил он и взгляд Олега, 
но почему-то ему ничего на взгляд не говорил, затем отводя свои глаза в 
сторону.
            На втором уроке его уже в классе не было.
            А Галю посадили на первую парту, прямо у стола учителя. И ее 
белые банты, как два огромных цветка все уроки притягивали взгляд Олега, 
он сидел на второй парте от задней стенки класса, под портретом Льва 
Толстого, а банты все никак не давали ему возможности сосредоточиться на 
том, что творилось у доски. И ничего он не мог сделать со своей 
растерянностью. И в моменты этих сладких переживаний было почему-то 
очень приятно в груди и немножко не хватало воздуха. Не представлял еще 
Олег, что увлеченность этой девочкой должна прийти к нему только через 
четыре года. И надолго займет его душу на многие годы юности. А за 
высоким окном класса радовался прекрасный солнечный день 1го сентября 
1972 года.



14.04.2019
Русаков О. А.
Г. Тверь