Обвинение обожгло, как хлёсткая пощёчина. Вне себя Андрей вскочил с кресла и чуть ли не прокричал:
- Если вы так осведомлены, то должны знать, что я работаю не в какой-нибудь шарашкиной конторе, а в институте Экстремальных Состояний, в государственном институте, в отделе «Организация развития и управления». Могу пропуск показать. И работать я направлен туда совершенно легально и официально, после окончания МИФИ. Перед дипломированием пришёл в деканат начальник отдела - Валерий Леонидович Дыбреев и предложил мне интересную работу программистом, я и согласился. Что мне поручают, то я выполняю. А вы мне здесь такое шьёте…
Повинуясь успокаивающему жесту пухлой ручки хозяина кабинета, Андрей замолчал, опять опустился в кресло и продолжил уже более спокойно:
- Вы ведь должны знать… Эти программы создавались, чтобы найти изъяны в существующих системах электронной защиты для их последующего устранения.
- Извини, - рассмеялся полковник Бурый. - Не понял, для последующего устранения чего: систем защиты, или их изьянов?
- Вы всё прекрасно понимаете. Чтобы защиту усовершенствовать, необходимо выявить её недостатки. Для этого и создавались хакерские модели программ.
- А программа для инициирования землетрясений тоже призвана совершенствовать электронную защиту? Я смотрю, ты мастак вешать на уши лапшу, – жизнерадостно прожурчал Константин Олегович. – Ну, вешай дальше. Пой, ласточка, пой.
- Не буду я больше петь. Связывайтесь с моим начальством, пусть оно вам поёт и всё объясняет.
- Ты наивен, Андрей Сергеич. Очень наивен, до глупости. Тебя провели вокруг пальца Дыбреев и Кочкин, как дровянистого Буратину кот Базилио и лиса Алиса. Государственный институт?! Работа в отделе?! Ты знаешь, чем занимается их отдел? На кого работает? Не знаешь. Ну да, конечно, повышенная секретность. Тебя взяли пешкой в большую игру. И эту пешку, в случае нужды, не задумываясь, твои Дыбреев и Кочкин удалят с поля, как уже ненужную фигуру. Да если взять как следует за жабры кого-нибудь из твоего начальства, они же пойдут в отказ, будут удивлённо разводить руками и клясться, что ни о каких таких террористических программах их работника Кириленко понятия не имеют, что поручали они ему разработку вполне благопристойных программ, связанных с физическими исследованиями. Хочешь в этом убедиться? Сообщим в массмедиа, всполошим российское и мировое общественное мнение, организуем официальное расследование. Ну и что будет дальше? Твоё начальство в самом худшем для себя случае потеряет работу в институте, потому что против них нет абсолютно никаких доказательств. А ты, эрудит компьютерный, залезешь на тюремные нары на пару десятков лет, а может, останешься на них куковать пожизненно.
Андрею показалось, что мраморная плитка пола под его креслом медленно разверзается, и он начинает проваливаться в страшную чёрную пропасть.
- Они ведь мне говорили… Для кого же тогда я моделировал программы? Я ведь думал, что всё это делается по поручению ФСБ или ФАПСИ, - почти шёпотом сказал он.
- Индюк тоже думал, пока с него суп не сварили.
- Но раз уж вы всё знаете, то ведь вам известно, что я никакой не террорист и не хакер.
Бурый в очередной раз одарил Андрея ласковой улыбкой:
- Я много чего знаю. И о тебе, и о твоих родителях, такое знаю, что они сами про себя не знают. Даже знаю, что вчера произошло в вашем дворе: проживающая в первом подъезде ротвейлер Диана, воспользовавшись халатной беспечностью своих хозяев, погналась за пуделем Рокки, проживающим в вашем подъезде, догнала и чуть не оттяпала ему ухо. Визг стоял такой, что все жильцы выбежали на балконы. Пришлось бедному пёсику это самое ухо пришивать в ветеринарной клинике. Можешь позвонить родителям и удостовериться, что я не шучу. Ну да это всё лирические отступления. Вернёмся к нашим проблемам. Бесспорно, мне известно, что ты никакой не террорист и не хакер. Поэтому и решил не арестовывать тебя. Ведь тебя, наивного, просто используют. И пусть используют, пока… Продолжай трудиться на них, как ни в чём не бывало. Делай всё, что тебе говорят. Наверняка они поручат тебе разрабатывать очередную программу. Вот и разрабатывай её. А мы тем временем разузнаем, для кого они заказывали эти чудовищные программы. Сейчас мои люди контролируют ситуацию, следят за каждым их шагом. Всего один месяц и мы соберём необходимые доказательства их вины и…
- И я вместе с ними залезу на тюремные нары на пару десятков лет?
- Ни в коем случае! Мы тебя в обиду не дадим. Впереди у тебя светлое радужное будущее. Нам нужны одарённые программисты. Будешь работать у нас и получать будешь не эти копейки, что платит тебе Дыбреев, а гораздо больше. Квартиру сам себе сможешь купить, хорошую машину. Ну, как? Согласен?
Андрей молчал. Ему не верилось, что это происходит с ним наяву. Казалось, что весь этот кошмар происходит в дурном сне. Вот он сейчас проснётся и схлынет, исчезнет дурной сон. Развеется, словно дым. Он по-прежнему будет мчаться на поезде в Москву и, лёжа на верхней полке, будет слушать, как внизу попутчики Паша и Игорь проводят пьяные политинформации…
- Что же ты молчишь, Андрей Сергеич? Согласен?
- Всё это так неожиданно и нелепо, - Андрей судорожно глотнул воздух. – Я такого никак не ожидал. Мне нужно подумать.
- Ага, - хмыкнул Константин Олегович. – Ты ещё с Дыбреевым посоветуйся, или с Кочкиным. Учти, если хоть кому-то намекнёшь о нашем этом разговоре, хоть словом, хоть жестом, хоть взглядом – всё, тебе кранты. Считай, что родители тебя зря на свет родили. Кстати, если ты проявишь ослиное упрямство, серьёзные проблемы начнутся и у них, очень серьёзные проблемы. Твоя сестричка двоюродная - Ирочка только что школу окончила и в строительный институт поступила? Как бы вместо учёбы в институте не довелось ей учиться обслуживать клиентов публичного дома где-нибудь в Восточной Азии. Что, не хочешь? Так тогда не выделывайся и делай то, что тебе я говорю, не раздумывая. Думай лучше над своими программами, потому что у тебя нет другого выхода. Ты будешь работать на нас и, поверь мне, не пожалеешь об этом. У тебя ещё два дня отпуска. В понедельник, как ни в чём не бывало, приступай к работе. Только не надо с таким траурным и постным лицом, как у тебя сейчас, показываться на глаза Дыбрееву и Кочкину. Жизнь прекрасна, удивительна и очень приятна, дорогой Андрей Сергеич. Прекрасна и приятна для умных людей. А ты ведь у нас далеко не дурак. Так что держи личико кирпичом и весело улыбайся, словно только что отымел победительницу всемирного конкурса красоты. Пусть твои руководители видят, что ты беззаботен и вполне доволен жизнью. На следующей неделе мы тебе сообщим емэйл, будешь скачивать на него все свои новые программные проделки, и не забудь переправить нам те три программы, сделанные ранее. Итак, мы договорились? Ну, что молчишь?
- Я сейчас не готов ответить, - чужим охрипшим голосом повторил Андрей, потупив глаза в пол. – Дайте мне несколько дней подумать.
- Не готов ответить, несколько дней подумать, - засветился улыбкой полковник. – Хорошо. Я тебе дам возможность подумать. Сейчас тебя отвезут в наш изолятор, а ещё лучше определю-ка я тебя на эти несколько дней в ментовское КПЗ. Пусть тамошние урки займутся твоим воспитанием. Ты там уже через три часа будешь стучать в двери и кричать о своём согласии.
Теперь стала понятна цена показного добродушия и улыбки хозяина кабинета. «Садист, - подумал Андрей. – Уж лучше бы он не скалил зубы, а орал и топал ногами. Играет, как кошка с мышью. Любит помучить, сволочь».
- Вы не имеете права… У вас нет ордера на арест…
- Ай-яй-яй, - куражливо воскликнул Бурый. - Права, ордер на арест – какие умные слова ты знаешь, оказывается… Поменьше бы смотрел детективы по телевизору. Да у меня прав побольше, чем у тебя волос на голове, насекомое. Только слово скажу, и от тебя мокрое место останется. Если надо будет, мы тебя, или твоих родителей посадим и без всякого ордера, а мотивы для вашей изоляции изыщем, будь спокоен. Голосите тогда в камере о своих правах. Так как мы поступим?
Константин Олегович, насмешливо следя за реакцией Андрея, погладил себя по холёным щёчкам, почесал подбородок. Андрей же продолжал изучать мраморный рисунок пола.
- Упрямый ты, я смотрю, Андрей Сергеевич. С одной стороны, это и хорошо: разве мог бы неупрямый сотворить то, что сделал ты, вундеркинд. Небось, сутками перед экраном облучался, всю задницу отсидел на стуле, пока свои программки сочинил? Вон как сутулишься, бедняга. Что и говорить, вредная у тебя работа. Ладно, пойду тебе навстречу, уж больно симпатичен ты мне. Не буду я тебя сегодня мордовать в неволе, обойдёмся без изолятора и КПЗ. Тем более, что тамошние обитатели обязательно будут бить тебя по голове. А голова у тебя очень умная, жалко будет, если её повредят. Поезжай домой.
Андрей недоверчиво поднял голову.
- Что, удивлён? То-то! Вот и оцени моё расположение и доверие к тебе. Поезжай домой и всё тщательно взвесь: что тебе лучше - на зоне свой век коротать, или работать на нас. А чтобы тебе лучше думалось, вызвони себе на ночь Дашеньку, да развлекись с ней как следует, а утром всё увидишь в радостных розовых тонах. И с этой радостью завтра к одиннадцати приедешь сюда и громко озвучишь свой положительный ответ. Только не вздумай паниковать и драпать куда-нибудь – бессмысленно, на дне моря отыщем. У нас действительно длинные руки, лучше не заставляй нас доказывать это. К тому же, подумай о своих родителях и родственниках. Зачем им невинно страдать из-за твоей несговорчивости и недалёкости. Будь, Андрюша, благоразумным.
Скорее всего, Бурый нажал на какую-то скрытую кнопку, так как дверь в кабинет отворилась и на пороге молчаливым столбом возник сержант-мент, тот самый, что полтора часа назад требовал у Андрея паспорт. Впрочем, это уже был не сержант, да и не мент - парень переоделся во вполне цивильные футболку, джинсы и кроссовки.
- Москалёв, отвези Андрея Сергеевича, домой, - распорядился Константин Олегович и в который раз одарил Андрея улыбкой. - До новых встреч, коллега!
Через полчаса у своего подъезда, прикрывая дверцу чёрной "Волги", Андрей сказал Москалёву:
- Спасибо.
- Пожалуйста, - донеслось в ответ.
Это были единственные слова, которыми они обменялись за время поездки: Москалёв с бесстрастным каменным лицом вёл машину, а Андрею совсем было не до разговоров.
|
Комментарии
Да кто ж его знает?!