ОПАЛЕННЫЕ ВОЙНОЙ. Военная история моей семьи. 133

Г 18. Должны жить... 18-2

            В конце сентября Ваня переступил порог женского общежития московского медицинского института, где он проживал последние два года вместе с сестрой, хотя последний год почти в нем не появляясь. Сейчас идти было не куда. К Полине без ноги он идти не хотел. Только расположившись на своей койке поспать, не раздеваясь, и не включая свет, Иван услышал, сначала громкие шаги по коридору, затем дверь открылась, и в комнату вошла комендант общежития. Свет из коридора ударил в его кровать, а значит и в лицо. Затем комендант включила свет в комнате.

            Комендант замерла в дверях, не веря своим глазам:

           - Иван…? – Она смотрела на безногого парня, испытывая не малый шок. – А ты как…? Здесь…
            Вопрос прозвучал так же глупо, как и странно.
            - Вера Васильевна – отвоевался я.
            Вера Васильевна своей крупной фигурой стояла в открытой двери. Через ее плечо в комнату заглядывала девушка, которая сообщила ей о том, что в общежитие пришел солдат. Зачем пришел этот солдат в общежитие, коменданту необходимо было знать, если это действительно было правдой. Но, на своей кровати сидел Иван Широков без ноги, галифе правой ноги заделано за ремень гимнастерки, костыли инвалида стояли возле тумбочки между кроватью Ивана и кроватью Зинаиды.
             - Ваня… Да как же это… - лицо этой властной женщины искажала боль. Год назад она потеряла сына, а весной мужа. Пауза затягивалась, и ей, достаточно грубой женщине, очень трудно было бороться с надвигающимися слезами. – Ну ладно, - срывающимся голосом – Завтра поговорим сынок. – Она повернулась и хотела уйти из комнаты, выталкивая зазевавшихся девчонок.
             - Вера Васильевна. Не знаете, Зина скоро придет?
             Комендант опять повернулась к Ивану.
             - А ты чего, про Зинаиду Ивановну не знаешь. Она на фронт уехала. Еще весной уехала. Отпустили ее. Ты в марте ушел, а она в мае. – Заминка подсказывала, что она сказала это зря.
             Иван посуровел лицом с множеством шрамов. И стал смотреть в пол. У него опять заболела пятка отрезанной ноги.
             - Ваня, я думала, ты знаешь... Прости меня, Ваня. – Чуть не плача оправдывалась большая Вера Васильевна.
             - Ничего, Вера Васильевна. Пробьемся. А водка у вас есть?.. – глухо и жестко произнес Иван, по-прежнему смотря в пол и потирая ладонью культяпку правой ноги.
             - Я сейчас принесу, сынок, сейчас принесу.
             Вера Васильевна закрыла дверь. Шумно пошла по коридору общежития, разгоняя девчонок по своим комнатам, сбежавшимся на интересное необычное событие.

            Ивану на Душе стало совсем одиноко. Зина не придет в полночь с дежурства, она не придет и утром… Зина далеко… Зина своего добилась. Завтра он будет один, после завтра – тоже один… один… один. А милая Полина и не узнает, что он… Ванька, здесь в Москве, и что он, как ржавый гвоздь, здесь в пустой комнате Зининого общежития. Что он не может изменить этого своего одиночества… И что не сможет уже никогда пройтись по земле на своих двоих… побежать за Полиной между березами, как год назад, в 42м, в Мытищах, куда они с Полей ездили однажды гулять, в случайный солнечный выходной, на случайном поезде, до ближайшей случайной станции.

Продолжение на «СТРОКЕ»:         https://stpoka.ru/proza/60045----18---18-3.html 

Предыдущая глава:                          https://stpoka.ru/proza/60032.html 

В начало на "Строке":                     http://stpoka.ru/proza/35819----2-.html

Русаков О. А.
2016
г. Тверь.