|
|
|
Дневник инструктора райкома КПСС 45. Командировка в национальный совхоз
«Партийная организация должна добиваться, чтобы каждый коммунист соблюдал сам и прививал трудящимся нравственные принципы, изложенные в Программе КПСС – моральном кодексе строителя коммунизма:
- дружба и братство всех народов СССР; непримиримость к национальной и расовой неприязни»;
Из Устава КПСС.
Инструктора орготдела Смирнова-Ростовцева в сентябре отправили в дальний национальный совхоз на три дня, до субботы. Это было подобие некого института уполномоченных, применявшегося ранее. За это время нужно было побывать на полях, на заседании парткома и на собрании в цеховой парторганизации центрального отделения совхоза, где планировался приём в члены партии двух трактористов, принятых кандидатами год назад. Местное население говорило только по-татарски, и лишь в присутствии важных гостей переходило на великий и могучий русский язык. Инструктора райкома они за такового не принимали, поэтому русская речь в этот раз звучала только тогда, когда обращались непосредственно к нему. При секретарях райкома они такого себе не позволяли. Это несколько задевало самолюбие инструктора, но он не подавал вида.
На крыльце канторы совхоза инструктора встретил его давний знакомый тракторист Ахтям со всей своей семьёй: женой и грудным сыном. Поздоровались.
- Ну как назвал? – спросил инструктор. В прошлый приезд родители выбирали сыну имя. Сознавая, что живут среди русских, хотели подобрать ребёнку имя, одновременно похожее и на татарское, и на русское. А с инструктором обсуждали подходящие варианты: Альберт, Арнольд, Роман.
- Николаем назвали! – ответил Ахтям, улыбаясь.
- Правильно, одобряю! – поддержал инструктор.
- И отец мне так же сказал, - ответил тракторист.
В цеховой парторганизации оказалось, что собрание ещё не готово. Докладчик по основному вопросу ещё не собрал материал для доклада. А двое вступающих «потеряли» кандидатские карточки. Пригласили вступающих. Инструктор сделал вид, что верит им. Он обратился к секретарю парткома:
- Рашид Шеихович! Повестку дня собрания придётся изменить. Вместо приёма в партию будем рассматривать персональные дела тех, кто даёт рекомендации несерьёзным товарищам, теряющим партийные документы. Дайте мне список тех, кто рекомендовал их в партию. Это секретарь комсомольской организации, выдавший им рекомендации от комсомола, и ещё по два коммуниста, поручившихся за каждого вступающего. Заслушаем их здесь, а потом на заседании бюро райкома партии.
До собрания оставалось два часа. За это время докладчик собрал недостающий материал, а вступающие «нашли» кандидатские карточки. Их предположение, что их просто не примут в КПСС, в связи с утерей кандидатских карточек, не оправдалось. Перспектива подвести четырёх аксакалов и «своего» секретаря комитета комсомола им явно «не нравилась». Собрание прошло без проблем, «чинно, благородно». На следующий день в десять утра было заседание парткома.
- Можно, мы будем говорить на своём языке? У нас многие члены парткома плохо говорят по-русски, и заседание парткома в этом случае затянется надолго, а сегодня пятница, у многих конец рабочей недели, - спросил инструктора секретарь парткома. Что можно ответить в таком случае? «Ну, погодите, вы об этом ещё пожалеете! У вас будет на это много времени, все предстоящие выходные вы будете думать только об этом и ни о чём другом», – подумал инструктор и ответил согласием.
На заседании парткома звучала татарская речь. Некоторые технические и политические термины были заимствованы из русского и в общем контексте звучали «правильно», с восклицательными знаками после слов «райком», «Генеральный секретарь Горбачёв» и «перестройка». Члены парткома делали лирические отступления в адрес райкома партии и его представителя, рассказывали анекдоты. Всем нравился этот спектакль, но секретарь парткома всё время возвращал разговор в нужное русло. Договорились, что сторожей на зерносклад нанимать не будут, а устроят дежурства. На практике это означало, что дежурные будут то с одного края села, то с другого, и все соседи и родственники дежурного будут ночью тайно запасаться совхозным зерном для своего подворья. У них это было в порядке вещей, в засушливые годы они заготавливали совхозной техникой сено в северных районах, но только для личного скота.
На следующий день Сергей Сергеевич ездил по полям и фермам. Обедать пошли в столовую. Инструктор и секретарь парткома прошли к столику вперёд, а главный агроном остановился в раздумье, сесть за один стол с ними или устроиться за соседним.
- Киль менде! Утр шай черга! – услышал агроном приглашение от инструктора, вздрогнул и чуть не уронил поднос с обедом. Секретарь парткома раскрыл рот и застыл в этой позе. А сказано-то было: «иди сюда, садись чай пить». Откуда им обоим было знать, что первые годы жизни инструктор провел в этом селе с родителями-учителями, преподававшими здесь в школе русский язык и литературу, физику и физкультуру? И его нянька пела ему колыбельные песни на татарском языке. А потом он жил ещё в другом татарском селе, а много позже приезжал сюда в гости «на бешбармаки и баурсаки». И его друга детства зовут Акрам. И по-татарски он не общался только из скромности, пока «не достали». Сергею Сергеевичу, возможно, в результате специфики окружения в младенчестве, нравились девушки с карими глазами, а татарские девушки наряду (как и европейские, конечно) рассматривались им в качестве потенциальных невест.
Тут подошла совсем юная работница столовой с обесцвеченной жёлтой, почти золотой причёской, она принесла «высоким гостям» бумажные салфетки в небольшой вазочке.
- Рахмат, о, алтын чечек! – улыбаясь, поблагодарил её инструктор, что означало: «Спасибо, о золотой цветочек!» Девчушка радостно заулыбалась в ответ.
- Тилден артык казыма йок! – произнося это, инструктор виновато улыбнулся своим сотрапезникам, разводя при этом руками. Сказанное означало: «Нет лучше клада, чем язык!»
Ели молча. Секретарь парткома и главный агроном лихорадочно вспоминали всё, что в эти дни говорилось при госте на татарском языке. Их обед был явно испорчен. А наболтали они только о хищении социалистической собственности не на одну статью уголовного кодекса и не на одну пятилетку лесоповала. «Да, - подумал Рашид Шеихович – кадры надо знать! Иначе десять гектар корабельных сосен «отхватишь со товарищи» перед пенсией. Солидная делянка! Хорошо хоть люди у нас воспитанные, никто его не материл, непечатные выражения в чужом языке усваиваются гораздо раньше печатных, и он их явно знает».
- Ну, мне пора ехать домой! – сказал инструктор секретарю парткома, когда они вышли из столовой, - да и Вы должны отоспаться, Вам сегодня ещё с Вашим зятем на зерноскладе дежурить! Спасибо за тёплый приём, Рашид Шеихович!
По пути домой инструктор вспоминал удивлённые лица провожающих с несвойственными местному населению широко открытыми глазами. Что же, сами предложили говорить по-татарски. Русские всегда стремились жить в мире со всеми коренными народами Сибири. Были, конечно, купцы и спекулянты, стремящиеся обмануть и местное и русское население, но наше правительство никогда не опускалось до геноцида, не уподоблялось руководству США, платившему премии за скальпы индейцев. А при социализме темпы развития национальных окраин во много раз опережали развитие центральных областей СССР.
Октябрь 1985
|
Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти под своим аккаунтом.
|
Сейчас на сайте
Сейчас 3576 гостей и 1 пользователь онлайн
Личные достижения
У Вас
0
баллов
|
Комментарии
stpoka.ru/proza/62739.html