Секретное подразделение

1

 - Сержант Мелков!

 - Я! - Ухмыльнулся мордатый парень, похожий на плохо побритого фавна.

 - Командуйте, сержант, - промолвил майор Жердин, и отправился восвояси. Потом он вдруг остановился и добавил:

 - Да, сержант Мелков?

 - Слушаю, товарищ майор.

 - Одень, наконец, нормальную рубаху.

 - Товарищ майор, разрешите обратиться? - Сказал рядовой Варвин.

 - Что такое? -  спросил майор, осклабившись.

 - Товарищ майор, надо правильно говорить: "надень рубаху", а не "одень рубаху".

 - Ты что, самый умный?

 - Никак нет, - ухмыльнулся рядовой Варвин.

 - Я вот вчера читал один рассказ, - сказал Жердин, - между прочим в интернете. Писатель...ээ...с такой фамилией...ээ...Звездин, да, Алексей Звездин-Стрельцов. Рассказ про футболистов. Так там написано "одел и одень", а не "надел и надень".

 - Там неправильно написано, товарищ майор, - не унимался Варвин.

 - Вот ты умник, что, по-твоему, писатель...ээ...Звездин-Стрельцов не умеет правильно писать, что-ли?

 - Так точно, товарищ майор. Выходит, что этот ваш Звездин не умеет правильно писать, неуч он, хоть и писатель.

 - Послушай, мне надо сейчас уехать, я бы с тобой поболтал. А ты знаешь, что в двух тысячи двенадцатом году...

 - Извините, товарищ майор. Надо говорить "в две тысячи двенадцатом", а не "в двух тысячи двенадцатом".

 - Ладно, рядовой, проехали. Сержант?

 - Да, товарищ майор.

 - Командуйте, я уехал, - и пошёл прочь.

Сержант, похожий на лысого чёрта в пилотке, скомандовал:

 - Налево!

Толпа солдат повернулась.

 - Марш на плац!

Тем временем майор Жердин, сидя в кабине "Вазика" (как он его ласково называл), размышлял над тем, как правильно будет, одень или надень, двух тысячи двенадцатый или две тысячи двенадцатый. "Писатель Звездин так написал в своём рассказе, и я ему поверил. И рассказ про футболистов такой трогательный, что сердце аж затронул".

2

Это было секретное подразделение, расположенное в ста восьмидесяти километрах от военного городка. И майору Жердину за пять лет командования этим подразделением надоело мотаться туда и обратно на старой машине, которая временами плелась, как старая кляча, которую лет сто не кормили. Особенно зимой, когда повалит снег. Приехал на площадку номер шестьдесят шесть, а обратно уже никак. Всё замело и завалило, что входную дверь в здание надо впятером откапывать несколько часов.

"Убогие просторы, глубокие ямы", - думал Жердин, сидя сзади и поглядывая в окно на бегущие электрические столбы вдоль дороги, на которых сидели какие-то грязные птицы и хищно осматривали окрестности.

3

Майору попала в нос пыль  и он громко чихнул. Ефрейтор Худария, руливший дряхлым средством передвижения, тактично промолчал. Хотя в его чёрных глазах пряталась грязная усмешка. Он второй год возил этого добродушного офицера туда и обратно, этого сероглазого мужика в военной форме, похожего на сурового чёрта, которого сперва попарили в бане, потом опытный массажист его размял на кушетке, а затем образцовый стилист и неповторимый дизайнер одежды поработали над ним.

 - Что, Худария, долго ещё ехать? - спросил майор, зная, что ещё ехать и ехать. Но ему было скучно и не по себе, по той причине, что рядовой Варвин его тонко высмеял перед солдатами.

4

Они увидели вдалеке Зил, перегородивший дорогу.

 - Товарищ майор, что делать? Не проедем.

 - Ну останови, надо узнать, что произошло. Может, сломались.

 - Хорошо, товарищ майор.

Худария подъехал к Зилу, похожему на мёртвого динозавра. Вместо обычного кузова у него была большая серая коробка. Через минуту появился заспанный шофёр, державший в руках гаечные ключи.

 - Что у вас случилось, - спросил майор Жердин.

Мужик с гаечными ключами не спеша подошёл к открытому окну и резко ударил Жердина по лицу, основательно разбив его. Из таинственной  коробки  выскочили ребята с автоматами в руках и шустро окружили Уаз. Растерявшийся майор, вытиравший пятернёй опухший нос, спросил:

 - Худария, это что, учения?

 - Похоже, что нет, - ответил ефрейтор и открыл дверь.

 - Всем выйти из машины, - сказал сухощавый парень в коричневой куртке, держа в правой пятерне пистолет.

Майор и ефрейтор вылезли и стояли, смотря на ухмылявшихся захватчиков. У человека с пистолетом было лицо, похожее на большую сушёную сливу. Он сказал:

 - Нам нужна ваша машина.

 - Но как же так? - спросил майор Жердин, недоумевая, - что тут происходит?

 - А вот так, - сказал парень, должно быть, вожак этой банды, и выстрелил майору в голову.

Жердин быстро умер, так и не узнав, как правильно: "одел или надел, двух тысячи или две тысячи двенадцатый".

Ефрейтор Худария молчал, смотря на переднее колесо тарахтелки, к которой за полтора года очень привязался. Между тем на землю в этом жутком месте медленно опускался вечер, похожий на средневековый сумрак.

 - Мы не убьём тебя, брат, - сказал мужик с перекошенным лицом, застреливший майора, - но дальше ты пойдёшь пешком.

Чумазые автоматчики стояли и ухмылялись, иные усмехались, а иные безобразно осклабились. Они были очень похожи на тех эксклюзивных обормотов, которые встречались в рассказах модного писателя Звездина-Стрельцова, которого так любил майор Жердин.

Между тем на секретной площадке под номером шестьдесят шесть, оставшийся за главного сержант Мелков ловко руководил суетливыми солдатами и со злорадной ухмылкой смотрел на рядового Варвина, который, шумно дыша, временами кряхтя и шибко надрываясь, преодолевал учебное препятствие.

Июль    Lary K