Из утренних новостей узнали, что после тяжёлой и продолжительной болезни, на 92-м году жизни умер Михаил Сергеевич Горбачёв. Пока ещё нет обширных комментариев в СМИ, хочу поделиться своими впечатлениями о новости. Как принято, об ушедших «либо хорошо, либо ничего», поэтому о Горбачёве постараюсь вспомнить хорошее, а всё плохое – о правящей элите, окружающей Михаила Сергеевича, представителем которой он был.

Его ждали. Все понимали, что стране реформы нужны. Престарелые генсеки так надоели народу, что все готовы были с радостью встретить молодого, деятельного руководителя. Этим можно объяснить и демографический взрыв в стране во второй половине восьмидесятых. Правящая элита провозгласила Перестройку и Гласность. Гласность удалась. А перестройка свелась к разрушению. «…Мы разрушим, а за тем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!» Это строка из Интернационала. Подготовка к реформам началась ещё во времена Андропова. Правящая элита хотела в Европу, и Европа заманивала её к себе. Элита соглашалась на любые условия, чтобы только жить, как на Западе, ездить туда в отпуск и на выходные, учить там детей, покупать движимое и недвижимое.

Запад ставил условия. Элита соглашалась на «хотя бы без исламских республик». А в этом ведь речь о развале Советского Союза. И верхушка партии, по сути, капитулировала, согласилась на территориальные, демографические, оборонные и экономические уступки. Только народу об этом плане не говорили. Поэтому события в декабре 1986 года в Казахской ССР были восприняты руководством партии как «пробуждение национального сознания». И националисты всех мастей активизировались по всей стране. Руководство делало вид, что с ними боролись. Неуклюже, топорно по простоте душевной или специально, не знаю.

Провели референдум о сохранении СССР, хотя знали его результат заранее. Вопрос был сформулирован так заковыристо, что содержал четыре вопроса, но народ всё равно проголосовал за сохранение. Подняли вопрос о новом Союзном договоре. Зачем? Ведь знали, что Прибалтийские мопсы его не подпишут. Как так оказалось, что в высшем руководстве собрались все будущие члены ГКЧП. Почему этот «комитет» совершал непродуманные, нелогичные для заговорщиков поступки? Кто придумал этот «заговор», окончившийся ничем?

Как получилось, что двадцатимиллионный авангард рабочего класса (КПСС) даже не шелохнулся в поддержку сохранения Советского Союза? Такова была партия и её демократический централизм. Всякое несогласие с Политбюро расценивалось как фракционность.

Девяностые годы были следствием восьмидесятых. «Кто был никем»: спекулянты, уголовники, рэкетиры, стали хозяевами жизни, внедряли уголовные «правила делового оборота» и традиции, субкультуру шансона. Милиция знала всех авторитетов населённого пункта, но ничего не могла сделать с этими «хозяевами жизни». 

Шоковая терапия – результат стремления сделать сразу всё: перестроить и политическое устройство и экономику. Китайский вариант реформ верхушка КПСС отрицала. Наблюдалось шараханье в реформах: то борьба с нетрудовыми доходами, то кооперативное движение. Под занавес у руководства СССР не осталось соратников, которые смогли бы арестовать участников «банного совещания в Беловежской Пуще». Нам «понятна твоя вековая печаль, Беловежская Пуща…», - как пели «Песняры».
         При посещении Иерусалима Михаил Сергеевич возложил венок к Гробу Господню с надписью «Первому коммунисту от последнего».