Любить до трепета, до дрожи -
в переплетении жадных губ,
стирая все остатки кожи,
вбирая жар обнявших рук...

И целовать в полубезумии
вершины двух твоих чудес,
когда клокочущий Везувий
взойти готовится на крест.

И вот тектоника соития
дарует нам апофеоз.
Любовь - не встреча, но событие,
где все движения всерьёз.

Как ты нежна, как я неистов...
Исчезло время, нет дорог...
Твой взгляд в глаза - контрольный выстрел.
И с криком умирает Бог.

Пусть нет тебе тебя роднее, дороже

И сам себе ты бесконечно мил,

Себя всего пусть обожаешь, ну и что же

Плохого в том, чтоб ты себя любил?

Раз любишь сильно ты себя, то это значит,

Что полюбить способен и других.

А коль любовь пока от мира сердце прячет

И не хватает чувства на двоих,

Так то душа твоя пока что не созрела,

Но раз любовь жива, то подрастет

И не одно твоё родное только тело,

А целый мир то чувство обретёт.

Широкая тропа, усердно вытоптанная туристами, ведет далеко вперед, к вершине Аю-Дага, крутыми зигзагами огибая выступающие на поверхность земли корни вековых сосен.

Азарт охватил нас, добавив в кровь немалую порцию адреналина; даже и не думается о том, что Сашка всего лишь месяц назад как сел за руль. А я... Мне страшновато управлять нашим тяжеловесом, ведя его по горной туристической тропе.
"Чероки", цепляясь за сучки и коряги, упрямо тянет нас наверх.

- Где-то далеко идут дожди... - несется из двух передних колонок и сабвуфера, такого тогда еще редкого...

                                      ***
Предновогодняя суета. Ночь. Трасса М-4 - сплошной лед, и - ни единой душиЧитать далее

   Снова осень. Работа привычна.

   Я на улице листья собрал.

   Крашу. Крашу в зелёный цвет

   Безобразные ржавые листья.

   Жду, когда возвратится весна.

   Пусто. Белый кружится снег.

   В кабинете зелёные стены

   И зелёная лампа горит.

   Я на улицу вынес лампу

   И вкрутил в одинокий фонарь.

   Одиноко-нелепый фонарь

   Побелевший до боли снег.

   Ветер. Вечер. Сегодня

   Меня друг навестит наверно.

   Я ему подарю свой зелёный,

   Отрешённо-общительный взгляд.

   Руку жму. Но сквозь пальцы

   Снежинки летят

   В застеклённую инеем руку.

БИТВА ПРИ ЯЮРЯПЯЯ (д.Барышево)

На острове Телячий или  «Хирвисаари»

Мы финнов, а они же нас кромсали

И на реке Вуокса всякий был

И пули так звенели от гранита

Что трижды изменялася граница

И трижды, значит, изменялся тыл

В затылок нам стреляли, как в начале

Войны и эти пули означали,

Что не проходит финская война

И по команде «воздух» и «тревога»

Вела дорога прямо в Рай от Бога

И в Ад от Бога так-то, старина

Максим Супрунюк (по рассказам Олега Достовалова)

МЫС КРЮЧОК НА РЕКЕ ВУОКСА

Две ненависти в месте встречи

Сошлись на поле ратной сечи

И переправа  (мыс Крючок)

Расплавилася и в граните

Траншеи были, а в зените

Зияло солнце

                       Белых щек

Хватило и автомобили

С ума сходили бойне лихо

Еще была там Божья кирха,

Но Бога тоже разбомбили

Максим Супрунюк (по рассказам Олега Достовалова)

СТАЛИНУ И МОЛОТОВУ

Пока чай пили вы в Кремлях

В буденовках почти на босу,

На босу ногу, как Аллах

Шли мы на доты

                            Папиросу

Когда курили на троих

И шли на смерть бетон терзали

Еще за этих вот двоих

На финской бойне замерзали

Максим Супрунюк (по рассказам Олега Достовалова)