Сказки были. сорок - сороков Как щуку судили

Велика радость у рыбёшек,

Праздник в душе не утихал,

Все чудесно, без насмешек,

Ведь их право суд признал.

Их право жить свободно,

Не бояться щучьей пасти,

Плавать гордо и победно,

Позабыть о злой напасти.

Наконец злодейку судят,

И вот дадут ей по зубам!

За весь разбой её осудят! -

Слышно тут, и так же там.

Её показательно осудят,

Есть повестки  на руках,

Хищны головы остудят

И другим нагонят страх!

Жарко беседуют синявки,

Мелки карасята да вьюны,

В общем, разные козявки,

Так же пескари и гольяны.

Тут и солнце постаралось,

Ярко осветило вечную тьму:

Всё чтоб чинно состоялось,

Подсвечу-ка я судье-сому.

Тот усатый, толстопузый,

Прескользкий же подлец!

Трясёт жиром белопузым:

Пусть ответит нам истец».

Синявка что-то, мямлит,

Вечно в страхе она жила.

Кто ей смелости добавит?

От горя посинела вся она.

И вьюнята тоже почернели,

Потому и вьются червяком,

А по-другому, их бы съели:

И были б, в розыске потом.

И в суде несчастные таятся,

Все призасыпались песком,

Нам бы смелости набраться,

В вечном в страхе мы живём.

Лишь гольян всё отчеканил:

Мы довольно настрадались!

Я за правду  срок лупонил!

Натерпелись - натерпелись!»

Но касатки вывели буяна,

Ему настучали в барабан.

Вмиг проучили хулигана,

И записали: пьян гольян».

Но премудрая-то щука,

Покорила всех красой.

Ох, коварная же штука

Притворилася простой.

Распрекрасная хозяйка

И еще заботливая мать,

Клянусь я не злодейка,

Меня не в чем обвинять.

Тут напраслину возводят:

Мол, нарушаю все права,

Доказательства приводят,

А я тех и не ведаю сама».

Платком, чуть укрылась,

Прикрыла хитрые глаза.

Там слеза уже катилась:

Не растрогаться нельзя.

И судья решил вмешаться

Тут надо щуку поддержать,

С такой лучше не ругаться,

И так конфликта избежать.

Ведь хитра она, и зубаста,

Только с виду, что проста.

Будет лучше: всё тут ясно,

Тут же признать её права….

Не в чем, щуку нам винить,

Она достойно должна жить!

И, не позволю грязь я лить,

Положенье надо заслужить!

А щука - заслуженная вся:

Вся, от головы и до хвоста,

И мудрая - прекрасная она,

Она сама святая простота!

Хищники хлопали в ладоши,

И судье сому кричали браво,

Они ведь тоже все святоши,

На разбой отстаивают право…

Конечно, мелочь виновата,

Она неграмотна и серовата:

Голь не хищна и не зубата,

Всегда, во всем и виновата!

Она без роду и без племени.

Спросите, кто есть она такая?

Нет ей названия, нет имени,

Вся она такая и еще сякая!

Гнать с позором из суда,

Обнаглела, эта мелкота,

Чтоб её не видели глаза,

По-другому с ней нельзя!

Тут же касатки налетели,

Мелочь гнали всю взашеи.

Измывались, как захотели:

Долго шеи тощие болели.

Все закончилось - разбоем:

Хищник хищник он и есть.

Съели тут же всех изгоев

И с «правами» можно есть.

Ну а солнце недовольно:

Надо бы порядок навести,

Порыбачу тут привольно,

Как блесной не провести?!

За блесною той мудреной

Да первый ринулся судья.

Тот хищник хоть ученый,

И без крови судье нельзя.

Щука промахов не знала,

И тут злодейка не подвела:

Я на ученых всегда плевала

И чуть не в лёт блесну взяла.

Касатки тут же заскрипели,

Не хотелось хищницам в уху.

Те тоже с жадностью летели

И заглотали верткую блесну.

Скажем солнышку спасибо!

Оно ведь позаботилось о нас.

Все тут рады: плещет рыба,

Праздник! Радость не на час.

Вот теперь кругом порядок!

Встряхнуло Солнце головой:

Был и мой здесь недоглядок.

А теперь и мне пора домой!