После очень легкого завтрака из фруктов и сыра, найденных утром в машине, напарники отправляются в путь. Оба испытывают чувство голода, но оно изматывает их несильно, так как, в силу разных причин, оба привыкли к нему: Венера со школы истязала себя диетами, а Фердинанд к моменту своей смерти уже привык к нерегулярным и недостаточным поставкам продовольствия.
Солнце находится уже в зените. Дорога кажется нескончаемой. Когда Берт чувствует, что, устав, начинает терять контроль над машиной, он просит напарницу сменить его. И снова несутся бесконечные мили пустыни. Наконец, кабриолет, как и в прошлый раз, сам по себе останавливается. Снова вдали виднеются очертания древнего города, но на этот раз не слева, а справа от дороги. Чтобы избежать случайных недоразумений, спутники решают еще раз проштудировать послание.
- «Через город от восточных к северным воротам, не вокруг», как это понять? – задает вопрос Венера, перечитав текст.
- Я так понял, что нам надо пройти сквозь город, потому что обходить его кругом опасно, - говорит ее спутник.
- Почему интересно, мне кажется, войдя в город, мы привлечем больше внимания к себе?
- Может быть, мы должны смешаться с толпой? – предполагает Фердинанд. – В таком случае, надо будет снова нарядиться в древних греков.
Мужчина, достав туники, кладет одну на колени подруги.
- Я так поняла… вернее, я надеюсь, что ближайшими к нам воротами, будут восточные, и через них нам надо войти. Значит, северные должны быть слева от нас, - добавляет Лерснер.
Фердинанд тем временем, сняв свитер, надевает, потрепанную в прошлой драке, тунику.
- Теперь никто не назовет меня слишком чистым, - усмехается он. – Думаю, ты права. Надеюсь, в этот раз все пройдет спокойно. Одевайся, пошли!
- Город Галилея - это же библейское место?
- Да, только это не город, а что-то вроде провинции, - отвечает он. - Почему-то название самого города от нас держат в секрете.
Венера нехотя переодевается, и выходит из машины. Вплоть до самых стен города спутники идут молча. У ворот мужчина, неожиданно, останавливает подругу, схватив за плечо. Странное ощущение не дает офицеру покоя с того момента, как они покинули автомобиль: не то предчувствие опасности, не то страх. Что-то, какая-то неизвестная сила противится их приближению к городу. Подобное он испытал только однажды – перед последним в своей жизни сражением.
- Давай, вернемся! Я чувствую, что туда нельзя идти! – требует он, но Лерснер молчит, непонимающе глядя на него. - Вера, если мы не выполним это задание, я добьюсь того, чтобы наказали только меня! Давай не пойдем туда! – уговаривает ее офицер. Не говоря ни слова в ответ, Венера протягивает ему открытую ладонь. - Что? Что ты хочешь? – удивляется он.
- Дай пистолет! – строго произносит она. - Я сама все сделаю, а ты подожди меня здесь. Я хочу, чтобы все закончилось, как можно скорее! Если я не вернусь до темноты, уезжай один. Боги не бросят тебя здесь, я уверена.
- Тебе нельзя доверять оружие, - фальшиво улыбается Фердинанд, и, поборов тревогу, идет вперед.
Архитектура этих мест не многим отличается от карфагенской: те же маленькие глиняные коробки бедных кварталов с редкими двухэтажными домами. Пройдя через городские ворота, оба начинают чувствовать неладное. Вскоре, мужчина замечает, что следом за ними идут несколько человек. Венера не видит преследователей, но ощущает недобрые взгляды. Фердинанд продолжает наблюдать за странными людьми, идущими за ними, и замечает, что их становится все больше и больше. Напарники очень жалеют, что не понимают местных жителей, как понимали карфагенян, и не могут оценить степень исходящей от них опасности. Вскоре, они оказываются взятыми в плотное кольцо, которое постепенно сужается. Офицер крепче прижимает подругу к себе, чувствуя, что рано или поздно преследователи перейдут в наступление. Поняв, что они оказались в ловушке, он стреляет в воздух. Резкий громкий звук не только не пугает толпу, но и провоцирует ее на нападение. В одно мгновение спутники оказываются на земле. На них сыплются удары со всех сторон. Потеряв контакт друг с другом, они инстинктивно защищают руками голову, и уже прощаются с жизнью. Неожиданно, удары прекращаются, но в то же мгновение их сменяет нечто более страшное: преследователи принимаются скрести острыми ракушками тела своих жертв, сдирая с них кожу.
От боли и шока и Фердинанд, и Венера теряют сознание, поэтому не имеют ни малейшего представления о том, что происходит в дальнейшем. Их мучители так увлекаются расправой, что не сразу замечают появление римского патруля. Солдаты быстро разгоняют разбушевавшуюся толпу, стараясь не смотреть на окровавленные тела в изорванной одежде. Сделав отмашку своим товарищам, один из них ждет, когда они удалятся и спешивается. Он обходит кругом, лежащих на земле, Фердинанда и Венеру. Выждав паузу, во время которой он, словно, сканирует их пристальным взглядом, римлянин говорит на понятном для обоих спутников языке:
- Еле успел! – Его голос звучит отчетливо, но безучастно. – Ваше счастье, что вы пошли через город, а не решили обойти его кругом, иначе мы не смогли бы вам помочь. Ищи вас по окраинам! Я бы упустил момент.
Никакой ответной реакции не следует, напарники продолжают лежать молча и без движения.
- Ну, хватит, хватит! – продолжает воин. – Все уже закончилось! Венера! Фердинанд!
Услышав свое имя, офицер осторожно приподнимает голову и смотрит на своего спасителя.
- Фердинанд, ты можешь встать?
Мужчина, сплевывая кровь и песок, поднимается, но, испустив дикий крик, чуть не падает снова. Каждое движение причиняет ему невыносимую боль. Римлянин успевает подхватить его.
- Терпи, терпи! Скоро будет лучше! – подбадривает он его.
- Вера! – хрипя, произносит тот, увидев подругу.
Незнакомец осторожно подводит его к коню.
- Аккуратно ставь ногу в стремя…
- Вера! – зовет он снова.
- Она пока жива, у нас очень мало времени, поэтому садись на коня! И постарайся больше не кричать, лошади не любят громких звуков!
Услышав это, Фердинанд, преодолевая адскую боль, с помощью неизвестного доброжелателя, взбирается в седло. Незнакомец поднимает Венеру и, не без помощи немецкого офицера, усаживает ее рядом с ним. Взяв коня под уздцы, он ведет его по безлюдной улице.
- Кто вы? – спрашивает Фердинанд, немного придя в себя.
- Ваш лучший друг, на данный момент, - усмехается римлянин, не оборачиваясь.
- Как нам найти Иуду?
- Сначала попробуем подлечить тебя и оживить Венеру. Не знаю, как ты, но я не желал бы ей такой смерти.
- Я люблю ее.
- Что ж ты не остановил ее тогда?
- Она хотела сюда идти одна, - оправдываясь, бормочет Фердинанд.
- Я не про этот раз. Но это дело прошлое. Умирать в такой дыре от болевого шока и кровопотери никому не пожелаешь! Это совсем не то, что смерть от пули, уж поверь. Хотя кому я это рассказываю, ты же и сам все прекрасно знаешь, правда? Но это уже неважно, мы пришли, - сообщает он, кивнув в сторону небольшого жилого дома с тенистой верандой.
Офицер осторожно передает девушку их спасителю, который тут же относит ее в дом, а уже потом возвращается, чтобы помочь ему спешиться. Ступив на землю, Фердинанд, не сдержавшись, снова кричит от боли. Перед его глазами все темнеет, он чувствует, что его подхватывают чьи-то руки, в полубреду ему кажется, что его куда-то несут неизвестные люди. Сознание то слегка проясняется, то снова покидает его, но что является проблеском, а что бредом, он уже не понимает. Проваливаясь в темноту, мужчина явно, в деталях переживает яркие события своего детства, а приоткрыв глаза, когда сознание немного возвращается, он видит вокруг себя темную комнату и необычных, немного напоминающих цыган, низких людей, которые плотно обступают его.
Приходит в себя Фердинанд, когда кто-то низкорослый вливает ему в рот горькую жидкость. Чуть не захлебнувшись, мужчина отталкивает неизвестного, и осматривается: он сидит на скамье, абсолютно голый, метрах в пяти, возле противоположной стены стоит стол, за которым сидит их спаситель, задумчиво глядя на огонек свечи. Рядом с Фердинандом, действительно, находятся странные маленькие как подростки люди.
- Очнулся? - равнодушно вздыхает римлянин. – Хорошо.
- Что происходит?! Кто эти люди? – кричит немецкий офицер, прикрываясь руками.
- Это лесные духи, они мои слуги, - отвечает тот, подав им знак удалиться.
- Почему я голый?!
- Они протирали тебя отваром, чтобы снять боль и заживить раны. Попробуй только сказать, что тебе не стало легче!
- Куда они унесли Веру?!
- Успокойся, она в соседней комнате.
Берт осматривает себя: ссадины не исчезли, но выглядят подсохшими, темными и, как ни странно, почти не причиняют дискомфорта. В помещение входит невысокая женщина из тех, кого римлянин называет лесными духами, и подает ему новую тунику.
- Кто вы все-таки? – интересуется он у своего спасителя, одеваясь. – Вы тоже Бог?
- Ну, можно и так сказать.
- Вас Богиня послала нас спасти?
- Личная инициатива, я бы сказал.
- Вы хоть на какой-нибудь вопрос можете дать ясный ответ?! – злится офицер.
В этот момент, отдернув занавеску, закрывающую вход в соседнюю комнату, появляется Венера. Она выглядит неплохо, видимо, лесные духи, действительно, знают свое дело. Вместо испорченной одежды на ней теперь длинное бордовое платье, стилизованное под античную тунику, которое прекрасно подчеркивает ее фигуру.
- Вера! Я рад, что ты жива! - радостно восклицает незнакомец, оглянувшись.
- Это ты нас спас?! – удивляется она, узнав в нем своего покровителя из сна, который обычно являлся ей с длинными волосами, одетым в зеленоватый плащ.
- Да. Не все меня поддержали в этом, но я решил рискнуть, - по-приятельски улыбается он ей.
- Я вам не мешаю? – вмешивается Фердинанд, обидевшись.
Он жестом приглашает его подойти и сесть за стол. Не обращая внимания на напарника, Лерснер продолжает разговор с со своим покровителем:
- Почему они были против?
- Присаживайся, Вера, - просит он, выдвигая одной рукой из-под стола табурет. – Вообще, наша попытка сохранить вашу цивилизацию является ничем иным, как сентиментальной слабостью некоторых из нас. Более рациональные умы предпочли бы стереть все с лица Земли, и построить заново, поэтому почти никто не расстроился бы, если бы вас убили. Попытка сорвалась бы, это печально, но закономерно. А я рискнул дать вам еще один шанс.
- То есть мы пытаемся исполнить всего лишь прихоть нескольких языческих божков?! – возмущается Берт.
- Да, но от этой «прихоти» зависит, будет существовать ваш мир или нет! Как вы себя, кстати, чувствуете? У нас все еще мало времени.
- Спина болит, - отвечает Лерснер.
- И ноги, - кивнув головой, добавляет ее напарник.
Неожиданно снова появляется одна из низкорослых женщин. Она торопливо ставит на стол поднос с двумя металлическими стаканами и бутылкой некого темного снадобья.
- Выпейте это! - требует «римлянин», и наливает в стаканы странную жидкость с горьким запахом трав.
- Ну и гадость! – едва пригубив, скривившись, говорит Венера.
- Пей все! – приказывает он.
Сделав над собой усилие, Фердинанд залпом проглатывает горькое содержимое стакана, его примеру следует и девушка.
- Кто на нас напал? – интересуется мужчина, чувствуя, как, на удивление, быстро после выпитого лекарства к нему возвращаются силы.
- Представители конкурирующей фирмы, - смеясь, отвечает «римлянин». - Остальное вам лучше не знать, пока не выполните задание. Вам вообще лучше не думать ни о чем происходящем. Воспринимайте все как сон! – приветливо улыбается он. – Странный, безумный сон. Теперь идемте, пока еще не поздно!
Покидать уютное жилище не хочется обоим, но они, повинуясь воле таинственного спасителя, выходят из дома. У входа их встречает пара вороных лошадей.
- Я выведу вас из города, - обещает незнакомец, садясь на коня. – Фердинанд, ты не будешь возражать, если Венера прокатится со мной?
- А зачем? – удивляется мужчина.
- Не ревнуй, просто, ты ужасный наездник. Не хватало еще, чтобы вы оба свалились, ведь поедем мы быстро. Второй раз я лечить вас не буду.
Офицер вынужден согласиться. Их спаситель помогает подняться Венере и, придерживая ее рукой, пришпоривает коня. Спутники проезжают через главную площадь и несколько кварталов, прежде чем останавливаются перед городскими воротами.
- Почему вы сами не убьете его, – спрашивает девушка, - вам же проще это сделать?
- Нет, Венера. В жизни этого человека заинтересованы иные силы, они нас к нему не подпускают, а вам удастся это сделать, - отвечает он, помогая ей спустится.
- Но женщина в белом, Богиня, сказала, что могущественнее нее никого нет? – произносит Фердинанд, спешившись.
- Матросы в Карфагене были сильнее вас, но вы же спаслись! Здесь почти тоже самое: нам мешают, нас отвлекают, и мы имеем возможность добраться до Иуды, когда становится уже слишком поздно. Эти силы задержали меня и сегодня, когда я спешил вам на помощь, поэтому я чуть не опоздал, еще бы минута – и мне бы уже некому было помогать.
- А те, кто на нас напал, они люди? - спрашивает девушка.
- Да, люди, но полностью управляемые той силой, которая против нашего вмешательства. Это пример того, что называют одержимостью, они не отдавали себе отчета в своих действиях, ими руководил общий разум, приказавший уничтожить вас.
- Куда нам сейчас? - выдыхает Берт.
- Видите впереди колодец? Скоро к нему придет Иуда со своими товарищами, не упустите этот момент! Затаитесь где-нибудь, и сделайте все побыстрее! Не забывайте, от этого зависит существование вашей цивилизации. Ваша машина – прямо по курсу теперь, не заблудитесь, я надеюсь, – указав направление, отвечает незнакомец и удаляется вместе со вторым конем.
Оставшись одни, напарники некоторое время растерянно стоят перед воротами, но вспомнив, как на них напала разъяренная толпа, спешат спрятаться, чтобы дождаться свою жертву в каком-нибудь укрытии. Вскоре, они замечают небольшую группу людей, направляющуюся к колодцу. Среди них оказывается несложно узнать человека с фотографии.
Иуда со своими учениками останавливается возле одинокого сухого деревца. Убийцы располагаются на холме, прильнув к земле, где их не видно собравшимся, а расстояние позволяет выстрелить. Привычным, непринужденным движением мужчина прицеливается и взводит курок. Глядя на собравшихся людей, он вспоминает недавнее нападение. Боковым зрением он различает большую, темную от запекшейся крови ссадину на руке девушки, лежащей рядом. В глазах Фердинанда подобно молнии вспыхивает ненависть, в тот же миг звук выстрела потрясает пространство. Ученики Иуды заметались в ужасе. Конечно, никто из них не понимает, что произошло, и они не сразу замечают, что их учитель упал на землю, а из его головы течет кровь.
Венера и Фердинанд, держась за руки, сбегают с холма. Никакой погони за ними нет, тем не менее, оба бегут со всех ног. Запрыгнув в машину, они сразу же трогаются с места.
Фердинанд нервно открывает бардачок и достает очередную записку.
- «Свобода оплачена», - зачитывает он. – Как это понимать?
- Понятия не имею. Не бери в голову, – успокаивает его Венера. – Но все-таки странно, почему такие могущественные существа не могли убить кого-то сами? Неужели это сложнее, чем вызывать, оживлять и перемещать нас во времени?
- Ну, это я, кажется, могу объяснить. Я всегда считал, что Бог или Боги не существуют в материальном мире, вернее, он или они не имеют большой силы в мире людей, – говорит Фердинанд, снимая тунику. – Богу проще создать множество каких-нибудь пророков, чем самому научить чему-то людей или как-то повлиять на их жизнь. Это похоже на игру в шахматы: играют люди, управляя фигурками, но они не могут сами передвигаться по доске, не могут перемещать свои пешки и ладьи, как им вздумается, так как есть правила, не могут влиять на фигурки соперника.
- А ты философ! – усмехается Лерснер. - Интересно, все-таки, а кем он был, если его так необходимо было ликвидировать, и нельзя было убить ударом молнии, например? Может быть, ты и прав, и они могут управлять судьбами не всех людей, и на этого Иуду они не могли оказать влияния?
Мужчина пожимает плечами и просит ее остановить машину где-нибудь, где можно отдохнуть. Он сидит, угрюмо глядя на дорогу, чувствуя себя после этого задания не лучшим образом. Бесконечную песочную гладь разнообразят сухие кусты и огромные валуны, которые изредка сереют на фоне белого песка и неба. Хромированные детали машины отражают все ту же белизну. Белый цвет кажется удивительно насыщенным, но в то же время абсолютно пустым. То же творится в его душе – чистое белое полотно: море чувств и немая опустошенность.
- Вон, смотри, почти такая же гора, – прерывает его размышления голос напарницы.
- Прошлая гора мне понравилась, останови возле этой, - устало произносит он.
Венера останавливает машину у подножия. Достав с заднего сиденья свою одежду, она собирается переодеться, но Фердинанд останавливает ее:
- Нет, оставь! Тебе очень идет это платье.
Их кожа полностью восстановилась к этому моменту, исчезли следы всех ссадин и ушибов.
- Где ты брал еду в прошлый раз? – утомленно спрашивает Лерснер.
- В багажнике. Что-то я устал сегодня, – потерев лицо ладонями, бормочет мужчина.
Она достает очередной сверток. Спутники, не торопясь, поднимаются на гору, которая удивительно похожа на ту, где они устраивали прошлый привал, таким же удобным склоном, и плоской площадкой.
Содержимое свертка радует обоих, а особенно Берта, четырьмя бутылками пива. Кроме того, там оказывается копченый сыр, немного хлеба и фруктов.
Напарники, сидя на одеяле, пьют пиво и наблюдают за сгущающимися сумерками.
- А, знаешь, ведь так не бывает, – задумчиво говорит мужчина.
- Ты о чём?
- Я про сумерки. Если мы сейчас где-то на широте Палестины, то здесь не может быть такого долгого периода сумерек, - поясняет он.
Лерснер усмехается:
- Ты каким-то чудом воскрес, спустя более полувека после смерти, побывал в Карфагене, в Галилее, куда приехал на открытом белом автомобиле семидесятого года выпуска, и ты удивляешься долготе сумерек?
"Собака лает - караван ...
Подробнее...