Normal
0
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:"Обычная таблица";
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-qformat:yes;
mso-style-parent:"";
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin-top:0cm;
mso-para-margin-right:0cm;
mso-para-margin-bottom:10.0pt;
mso-para-margin-left:0cm;
line-height:115%;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:11.0pt;
font-family:"Calibri","sans-serif";
mso-ascii-font-family:Calibri;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";
mso-fareast-theme-font:minor-fareast;
mso-hansi-font-family:Calibri;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}
Встреча на речке
Да уж. Это не встреча союзнических войск на немецкой реке Эльбе. Где все было красиво.
Тут было до тупого все мрачно и страшно. Мы много здесь описали моментов жизни пропащей семьи, но без этого, последнего изложения, вы не получите всей, истинной картины краха, некогда счастливой семьи. Разговор с собой.
Инна очнулась под мостом. Нет, наверное, не так. Может лучше пришла в себя? Инна проснулась под мостом. Все тело болело и ныло. Ломка кончилась. Кто без денег будет снабжать ее зельем? А у нее теперь ни денег, ни квартиры, ни семьи. Родители. Все четверо один за другим умерли и забрали с собой любимого. Это не выносимо. Пять лет – пять похорон. Страшно и ужасно. Но еще более страшно то, что она, зарывшись в само себя жаление, не заметила главное. Сына.
- Где же он. Мой маленький и миленький мальчик. Почти полная копия любимого мужа. Какая же я была тупая. Как можно было забыть, бросить сына и забыться в своем горе. Мне же Женя никогда не простит такого. Я не знаю, что на меня нашло. Не понимаю, зачем пила и почему привела в дом чужого. Может, хотелось капельку тепла, для души, для тела. В этой одинокой квартире. Но как можно было довести ребенка до смерти. Ведь утром я нашла его почти мертвым. Врач со скорой помощи сказал, что ребенка били. Я не обратила на это внимания. А ведь получается что тот, кто ночь утешал меня в постели, выходил на кухню и издевался над моим ребенком. Мне было хорошо, тепло и приятно в чужих объятиях. Которые, если сильно постараться, можно принять за мужнины. Да. Как я хотела, так и воспринимала. А ведь сучка слышала, что он всхлипывает за дверью. Но хотелось думать, что он просто плачет за отцом. Нет на земле места для такой скотины.
- Безмозглой матери и твари. Ну, раз ты так сама считаешь, то кто тебе мешает. Вот рельсы. Вот мост. Вот река. Найди достойное наказание и примени его для себя. Что страшно? А твоему ребенку сейчас на улице не страшно? Может он издыхает как собака, в какой – то канаве. Тебе за него не страшно? Вот она, жалость к себе.
- Я же себя судила. Прими наказание. А может поискать. Найдется мой сыночек.
- А ты ему нужна. Наркоманка. Алкашка. Что ты ему дашь?
- Я отдам ему свое тепло. Свою душу.
- Пропитую душу? Хватит себя жалеть. Твоя жалость уже привела тебя сюда. Под мост. Тебе нечего дать ребенку. Заберут его в детдом и воспитают. Сирота он и есть сирота.
- Тяжел крест идущего на плаху. Медленно. Шаг за шагом я поднималась на высокую насыпь. Сработала мысль. Как бы ни попасться, на глаза охраннику, сидящему в будке перед самым мостом.
Доверху доползла. Легла отдышаться. И на прямую, и фигурально – тяжела дорога из болота к людям. Это ж как надо было над собой потрудиться, что бы потерять человеческое лицо и загнать себя в болото.
- Но зато теперь я сама себя смогу уважать. Я поднялась наверх, к людям, к цивилизации и умру с гордо поднятой головой и с именем сына на устах. Да я так решила. Стоять на коленях и ложить свою голову под грохочущий поезд не могу. Страшно. А вот так, стоя. Прямо. Сделать шаг вперед. В бездну.
Март месяц на исходе. Ледостав почти прошел. Но все равно. Если не разобьюсь об льдину, то уйду под нее и там, в черноте реки останусь. Холодно. Не отступать.
- Кто тебя довел до того что на тебе из одежды только халат? Ты довела! Кто довел твоего ребенка до канавы и собачьей жизни? Ты довела! Так иди, и доведи начатое до конца.
Прогрохотал по дороге пустой и длинный товарняк. Охранник опустил флажок и пошел спускаться по ступенькам с насыпи.
- Вот оно. Мое время. Пора.
Я медленно побрела по рельсам. Как тянется время. Как страшно. Но отступать поздно, да и некуда. Впереди только лед, вода и смерть. Край моста. Вот здесь. Руки обжигает холодный металл. Март называется. Холодно. Ничего. Один шаг, и все будет решено. А как весело мелькают огоньки на соседнем мосту. Люди в машинах спешат куда – то. Вечер. Все спешат по домам. Это я променяла свой дом и ребенка на минутные радости в постели. Но где, же были все эти люди, когда мне было плохо? Когда мне жить то не хотелось. Где?
- Они жили, и сейчас живут. А тебе пора. Вон уже и смерть по мосту идет. За тобой. Пора.
- Нет, еще минутку. Страшно. И нет. Это не смерть. Это милиция и охранник моста бегут. Светят фонариками. Наверное, меня увидели. Надо решиться. Да, нет. Они не за мной бегут. Вот же перед ними трое ребят бегут. Грязные. Бомжата. Может и мой, вот так, где то бомжует?
- Дура. Нашла чему обрадоваться. Бомжует, а не живет. Понимаешь на что ты обрекла мальчишку. Так прими же смерть глупая.
Оглянулась и сделала шаг. Все, и милиционеры и дети, все остановились.
Вспышка. Что-то произошло на автомобильном мосту. Все смотрят туда. Посмотрела. Авария. Взрыв. Машина падает вниз.
Я лечу и кричу: «Вовочка».
А в ушах слышу родной голос: «Мамуля».
Где ты, мой любимый и единственный.
Все. Вода. Темно. Тихо. Всетаки зацепила край льдины. Больно.
Эпилог.
Три кровати в ряд. Вип палата. Отношение как к царской особе. Приходила девушка – полицейский. Спрашивала, что я помню из аварии. А я ничего не помню. Я отвернулась в тот момент, на ребенка смотрела. И тут трах бах удар о льдину и вот больница.
- Ну, хорошо. Тогда мы подождем, когда в сознание придет ваш муж, и его опросим.
- Муж?!?!?
- Ну да. Муж. Владимир Евгеньевич Ведихин. А рядом, вот, с другой стороны, ваш сын Женя. Вы их-то помните?
- С трудом девонька.
- Ну, лежите. Вам вредно волноваться. Вы семьей ехали по мосту, через реку и попали в большую аварию. Ваша машина упала в воду. Но подоспели спасатели и быстро спасли вас. Там сильное течение, да еще и лед не весь сошел. Вас выкинуло из машины и уносило течением. Вам немного повезло. Так как там глубоко и если бы вы остались в машине, то точно утонули бы. А так все хорошо. Все живы. Память вернется. Ну, лежите. Отдыхайте.
С памятью у нас точно не того.
Через несколько часов в себя пришел сын – Женя. А муж – Вова, только на следующий день отозвался. Лечились. Поднялись на ноги. Долго боялась посмотреть на себя в зеркало. Муж успокаивал. Говорил, что отправит меня в Москву. К лучшим пластическим хирургам. Все шрамы с лица уберут, и я стану такой как всегда и даже красивее.
Через месяц мы вернулись домой. Наше возвращение почти никто и не заметил. Хоронили, какую-то Степановну. Последнюю пенсионерку дома. Теперь здесь живут люди среднего возраста. Хороший дом. Хорошие люди. Память понемногу возвращается. Вот точно помню, что квартира моя. Только обстановка и отделка другая. И имена у нас не такие как были. Может, просто не помню, когда мы ремонт сделали?
Со временем все невзгоды стали забываться. И авария и больница. Может мне все это приснилось? Вот только осенью Женечка заболел тяжело. Грипп какой-то особый. Жар. Бредит.
А утром мне говорит:
- Мама, мне приснилось, что я с ребятами, на вокзале украл сумку с продуктами. Мы побежали, а за нами милиция. А впереди длинный такой мост, где поезда ходят. И ты, в самом конце моста. На краю стоишь. А потом падаешь и я лечу за тобой.
- Это только сон, сынок. Ты болел тяжело. Вот тебе и привиделось.
Может и мне все привиделось. Болела я.
|
Подробнее...