Город спал. Спали почти все.

Дома. Люди. Коты. Воробьи. Тараканы. И даже светофор на углу улицы заснул. Упал на дорогу и прекратил играть цветом после того, как в него врезался спящий водитель на непонятной машине. Видимо, со спящими тормозами.

В общем, почти все спали. Храпели. Сопели. Скрипели. Гудели. И кто-то даже покашливал. Ругая во сне свою тещу, брата, работу, цены и магазин, торгующий изделиями, содержащими никотин и алкоголь по этим непонятным ценам.

Нет. Не все! Не спал в данный момент сторож с платной автостоянки. По причине глубокого похмелья, усиленного рвотными позывами и крайне «жидким стулом», а также душевными муками и страхом наказания за пропитие запасного колеса с хозяйского «Лендкрузера».

Не спал и кот Фукс персидской породы, убежавший из дома и тоскливо сидевший у помойки. У него причина бессонницы была несколько другая, чем у сторожа: кот переживал, что Муся — кошка из соседнего дома, которой он истошно вопил по весне любовные рулады — уехала в Сибирь со своим хозяином, геологом Васей. Уехала, не попрощавшись.  А также за нанесение травм ветеринару, который сегодня пытался его — кота — примотать к столу и совершить над ним с разрешения хозяйки какое-то операционное вмешательство. Дабы он стал спокойней. И забыл любимую Мусю.

И еще не спала старая толстая ворона, сидевшая на урне и с наслаждением раскидывавшая все содержимое, в этой урне находившееся, на асфальт. Газеты. Пакеты. Бутылки. И прочую мишуру, не нужную людям, но нужную ей для этого действа.

А по темной дороге мимо автостоянки и урны с толстой вороной, на ней восседавшей, быстрым шагом шел не известный никому человек. Очень странно и не по сезону одетый в длинное черное пальто и в высокие кожаные ботинки на толстой каучуковой подошве. Нижнюю половину лица закрывала черная медицинская маска с нарисованной на ней белой мишенью, а на верхней половине громоздились очки с темными большими стеклами, при каждом шаге сползавшими на длинный с горбинкой нос. Венчала всю эту несуразицу громадная черная шляпа «Федора», делая похожим этого человека на какого-то агента. То ли 007, то ли 008. А то еще и хуже — на скинхеда.

И в левой руке у этого полуночного пешехода был тубус. Обыкновенный футляр для чертежей. Черный и длинный. В котором, видимо, лежало что-то нужное этому человеку, так как он периодически останавливался и встряхивал его. Ощутив, что содержимое все еще присутствует, человек кивал и шел дальше.

И держал свой путь этот ночной незнакомец по направлению к одиноко стоящему двухэтажному деревянному дому в конце улицы и к трансформаторной будке из белого кирпича с нарисованными на ее двери предупреждением «не влезай — убьет» и большой красной фигой, видно, говорящей о том, что трансформаторов в ней нет уже давно, и влезать можно, не боясь.

Подойдя к будке и просмотрев на написанное, путник поправил шляпу и повернулся к подъезду дома. Сделав несколько шагов, он подошел к двери и потянул ее на себя. Взору не открылось ничего: на улице была ночная темень, в подъезде, учитывая отсутствие лампочек, тоже хоть выколи глаз.

Но ночной незнакомец не расстроился. Он знал, что нужная квартира находится на втором этаже. И его там ждут. Несмотря на поздний час. И несмотря на выкрученные кем-то лампочки. И он шагнул вперед.

Лестница была старая, деревянная и крутая. И учитывая то, что света было, да очки на носу тоже не делали вид светлее, незнакомец поднимался наверх крайне осторожно. Одной рукой трогая стенку, а другую — с тубусом — вытянув вперед, как бы ограждая себя от внезапного препятствия, если б оно вдруг появилось.

Шел он медленно и стараясь не издавать лишнего шума, дабы остаться незамеченным жильцами этого старого дома.

Сделав шаг на очередную ступеньку, он понял, что лестница закончилась, и это второй — нужный ему — этаж. Ночной незнакомец остановился и глубоко вздохнул. Дверь, за которой его ждали, должна быть справа. Но в темноте ее не было видно. Вытянув руку вперед, незнакомец шагнул, стремясь в эту дверь упереться.

Но… что-то пошло не так.

Откуда взялось это ведро, в которое он вступил в темноте высоким ботинком? Непонятно. Но падал на пол незнакомец громко. В темноте он попытался за что-то ухватиться руками — хоть за воздух — и как-то прекратить свое падение, но, кроме жестяного, набитого тряпками и кирпичами таза, ничего поймать не удалось. Шума прибавилось вдвое, когда этот таз вместе с ним приземлился на пол.

За тазом почему-то упал и шкаф с тремя пудовыми гирями, стоявшими на нем. А за шкафом и велосипед, висевший на стене.

Махнув ногой, ночной визитер попытался скинуть с нее ведро. Попытка удалась. И ведро со свистом врезалось то ли в стену, то ли в дверь — в темноте было непонятно. Но дом весь затрясся.

А так как в выставленном сосуде, куда попала нога незнакомца, было что-то жидкое, то все это разлилось по полу. Что и стало финальной точкой в этом кавардаке.

Человек в пальто сделал еще один незапланированный шаг по этому разлитому и грузно упал в самую гущу.

Когда открылись все находящиеся на площадке четыре двери и осветили ее, незнакомец смирно лежал и не о чем уже не думал, стараясь притвориться, что он без сознания. Но поднятая вверх рука с чертежным тубусом и картофельные очистки, которые он пытался отплюнуть, выдавали его.

Явка была провалена.

— А-а-а-а! Вот он! Попался, ворюга!

— И шляются здесь по ночам всякие!

— Дай ему в печень, Михалыч! Вот кто лампы наши выкручивает!

— Кто ты, сволочь?!

— Гири! Гири! А ведро-то сработало!

— Пусть имя назовет! Для прессы!..

— Двинь ему в глаз еще!..

— Миша! Это твои трусы он в карман засунул?!

— Велосипед! Велосипед!.. — загалдели, не слушая друг друга, хозяева трех квартир. Люди довольно-таки зрелого возраста, судя по выражениям и ночному одеянию, не имевшие отношения к интеллигенции, а, скорей всего, к трудовой прослойке. Что нисколько не умаляло их внутреннего достоинства.

И только один — хозяин четвертой квартиры молодой, крепкий парень — молчал, давая соседям излить волны гнева и негодования. А те и не собирались успокаиваться. Словно это ночное происшествие было событием, ожидаемым ими всю жизнь.

И соседи оторвались по полной. Минут пятнадцать они вытирали снятым пальто с пришельца загаженную помоями площадку. Потом вытирали эту же площадку телом незнакомца. Потом проверили карманы на наличие лампочек. Не найдя их, а только мелкие купюры, постановили изъять их в счет ремонта дома. Потом дядя Миша раздавил ногой очки, слетевшие с носа гостя, и пнул шляпу, почему-то к себе в квартиру.

А когда он потянулся за тубусом, тут заговорил и хозяин четвертой квартиры.

— Все! Стоп! А вдруг этот человек звездочет? Или физик?

— Кто он?

— Где он?

— Зачем ему?

— Почем ему?

— Какой звездочет? Какой физик?

— Ворюга он!  — загалдели снова разбуженные жильцы дома.

— Михалыч! Выкинь его прочь отсюда! — завизжала тетка в бигуди.

И Михалыч не заставил ее дважды повторять просьбу. Поднял горемыку за шиворот и, придав ускорение ногой в пятую точку, спустил с лестницы.

Потом все спокойно подняли шкаф, ведра, гири, развесили по гвоздикам тазы, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по квартирам.

А ночной гость, отправленный прочь пинком, сидел и думал, как быть дальше. Но сдаваться он отказывался. Цель его визита была рядом. И принять поражение значило показать свое бессилие перед обществом, которое он стал немного ненавидеть.

И еще он думал: «Почему же тот, ну парень который, из четвертой квартиры, не признал его? Почему промолчал? Ведь мог же он догадаться, что ночной гость к нему пришел? А ведь промолчал. Сквалыга. Ничего. Вперед. И победа моя».

Встав на ноги, ночной незнакомец потер ладони. Встряхнул тубус. И, услышав, как находившееся в нем отозвалось ответом, улыбнулся и снова сделал шаг в темный подъезд.

Дорога по ступенькам вверх на этаж прошла без приключений. Теперь надо было в темноте найти нужную квартиру и стукнуть в дверь. И все. Дело будет сделано.

Но… подвела маленько ориентация в темном помещении.

Он стукнул в дверь! Да не в ту!

Дверь ему открыл Михалыч.

— А-а-а! Опять ты! Счеты со мной свести хотел? Лишенец! — проорал жилец и схватил ночного гостя за горло. — Все сюда! Он опять пришел!

Квартиры незамедлительно открылись, и на площадку высыпали жильцы, горевшие желанием снова наказать непрошенного гостя. Особенно усердствовала дама в бигуди. Она отвесила пару звонких пощечин незнакомцу и, глядя на Михалыча, ехидно сказала:

— Ну? Как я ему? Врезала? Помнишь, Михалыч, я и тебе намедни отвесила? Когда ты ко мне на лестнице приставать стал!

— Когда это он к тебе приставал, Луша? — задал вопрос хлипкий мужичонка в синей кальсонной паре.

— Как когда? Намедни. Когда я с бани шла. Лапать меня стал. Проходимец! — ответила дама.

— У-у-у! — заорала кальсонная пара и бросилась на Михалыча. — Так вот кто у нас лампы выкрутил! Чтобы не видно было, как соседок обихаживает! Сволочь!

Михалыч бросил на пол ночного гостя и перехватил соседа в полете. Но тут же получил в ухо от брата Луши — Феди — и упал рядом.

А Феде уже досталось от Зины и Мины — дальних родственников Михалыча. Ну а их уже била цинковым тазом бабушка Лара. И не потому что она была чья-то родственница, а потому что не могла не участвовать в этом подъездном бардаке.

И только один хозяин четвертой квартиры — молодой, крепкий парень — молчал, давая соседям излить волны гнева и негодования.

И ночной гость тоже молчал. Потому что не мог ничего говорить. Все равно бы не услышали.

Через час все стали потихоньку успокаиваться и обратили внимание на лежавшего.

— А этот что опять здесь делает?

— Подслушивает и подсматривает, гад! Бейте его!

— Нет! Не бейте! Михалыч! Выкинь его вниз!

— О-о-о кроколыга! Он все слышал! Вызывайте чекистов!

— Проверь у него карманы!

— Нет, не проверяй! Прошлый раз уже проверили!

И под общие крики Михалыч опять дал ему пинка и спустил с лестницы.

Через некоторое время незнакомец пришел в себя и присел на корточки. Голова гудела. Во рту не было двух зубов. Они вылетели тогда, когда толпа злых соседей билась между собой и топталась всем кагалом по его голове.

Правый глаз медленно затекал и отказывался видеть. И это лишило ночного визитера сил решить поставленную перед собой задачу. Надо было уходить. Пока не раскрыли. Или не убили.

Темнота еще окутывала город.

Ночной незнакомец отплюнул в сторону, снял с уха висевшую грязную медицинскую маску. Пошарил в кармане и вытащил новую. Натянул ее на лицо и вдруг с ужасом обнаружил, что тубуса нет.

Все! Конец! Это провал! Это поражение! Тубус он бросить не мог! Там, в тубусе, было все! Его авторитет. Его благосостояние. Его карьера. А значит, надо было возвращаться. Даже под страхом смерти.

И он шагнул в дверной проем.

Поднимаясь вверх по лестнице, он думал только об одном: чтобы тубус лежал там. На площадке. И как только его нога коснулась последней ступеньки, внезапно загорелся свет. Видно, кто-то все-таки вкрутил лампочку.

Подняв глаза, ночной незнакомец увидел, что его уже ждут. Все.

— А мы знали, что ты вернешься! Вор! — с улыбкой проговорил Михалыч и потер громадную шишку на своей голове. — Но сейчас ты ответишь за все! И даже чуть больше! — и с этими словами он поднял над своей головой жестяной таз, примериваясь как бы его поудачней опустить на голову незнакомца.

Но не успел.

— Стоп! — проговорил хозяин четвертой квартиры — молодой, крепкий парень. — Стоп. — И Михалыч опустил руки. — Не трогайте его. Я выясню сам, кто он и что он. Дайте мне его тубус. — И, получив чертежный футляр, он втолкнул ночного гостя к себе в квартиру.

— Ты не прав, Серж! — проговорила дама в бигуди. — Он наш. Он за все должен ответить. Ты его забираешь, а что делать нам?

— Вам? — переспросил парень. — Вам? А вы, Луша, расскажите народу, как Михалыч ждал вас из бани.

Прикрыв за собой дверь, он уже не слышал дикого крика мужичонки в кальсонной паре, вцепившегося в горло Михалычу. Бой начался снова.

Подождав, пока гость придет в себя и будет осмысленно все воспринимать, Серж задал ему вопрос:

— Как тебя зовут? Имя?

— Шрек!.. Нет… Шнек!.. Нет… Снэк! Точно! Снэк! Перекусов Андрей! А Снэк — это кличка! По фамилии, — ответил незнакомец, почесав шишку на лбу. И, улыбнувшись, продолжил: — Ты ждал меня? Вот я и пришел. Кто ты — я знаю, можешь не представляться.

— Откуда ты можешь знать, кто я? Ты мне совершенно не знаком, — возразил Серж.

— Мы знаем все и обо всех. И даже чуть больше. Я сейчас расскажу вам предысторию, которая способствовала нашей встрече, — загадочно начал свой монолог незнакомец. — Несколько дней назад вы осмелились набрать некоторый номер телефона и сделать заказ. Мы солидная компания, и в нашем Уставе есть пункт, который не позволяет нам нарушать установленные правила. Даже под страхом… Но случилась накладка. И товар, который вы ждали, случайно отправили не по тому адресу. Люди, которые это сделали, уже наказаны. Мы понимали, что ваше благополучие в полной мере зависит от того, вовремя ли вы получите свой заказ. И сможет ли он посодействовать вам в вашей дальнейшей жизни. Но я готов вас убедить в том, что наш товар беспроблемный и пользуется успехом везде. И осечек не было ни разу. Возьмите его и пользуйтесь. Ну хотя бы один раз. И извините, что мы его чуть-чуть задержали. — И ночной гость открыл тубус. — И знайте: мы всегда! И мы везде! Получите!

— Да кто вы?! — закричал хозяин четвертой квартиры. — Кто вы?!

— Мы? Позвольте представиться! Перекусов Андрей! Старший менеджер компании «Бобо-пицца», — ответил ему ночной визитер и вытряхнул из тубуса свернутую в рулон обыкновенную, но уже засохшую пиццу. И горсть подсохших ломтиков картошки-фри. — Извините! А гамбургер не влез. Слишком большой был.

Ночной визитер поднялся с дивана, с чувством выполненного долга от того, что заказ наконец-то доставлен. И клиент, наверное, доволен. А что с опозданием… Так это не беда. Следующий будет вовремя.